Эльмира Нетесова - Выскочка из отморозков
— А жена его жива?
— Уехала. У ней тоже друг имелся. Редко они виделись. Зато теперь вместе. Они далеко отсюда живут.
— Бабуль! А ты умная! Хорошо устроилась!
— Ну, работая на почте столько лет, я не сорвалась. Иногда уставала. Да и зарплата была не очень. Но Юра помогал. Добрым человеком завсегда слыл.
— А мой отец так и не уезжал из деревни?
— За полгода до армии вдруг нагрянул и говорит: «Мамка! Продавай деревенскую хибару!» — «Ко мне решился?» — обрадовалась я. Алешка отворотился и сказывает: «В город, но не к тебе…» — «А куда ж подашься?» — «В училище поступил. На тракториста-машиниста широкого профиля. В армии танкистом буду. На дембель выйду, опять на трактор сяду, без копейки и куска хлеба не останусь».
Он же, покуда в деревне жил, сам кормился. С меня деньги не просил. Когда в город приезжал, еле впихивала. Отбрыкивался ровно конь. Мол, зачем мне, сам зарабатываю! Тебе еще помочь могу. Помимо колхозных полей, и участки своих деревенских пашу. Не за спасибо. С другими самогонкой рассчитываются, со мной — только деньгами. Так что, мамка, я без копейки не сижу.
— А мама моя откуда? Тоже с вашей деревни?
— Наташа, ее он с армии привез, где служил. Она уже беременной была тобой. Приехали, так я невестку с угла кое-как выковырнула. Стыдилась, что уже беременна! Нашла чем удивить. На то мы и бабы, чтоб родить! И ты свой час не упускай. Рожай от любимого. А жить можно с кем хошь, лишь бы дите росло счастливым! Дети горя не должны видеть. Потому мужика иль дружочка сама себе выберешь, кого сердце подскажет. В том тебе советчиков не знать. Мне кровные родители судьбу испоганили. Тебе жизнь испортить никому не дозволю! — пообещала бабка.
Нет, не понравился бабке Николай. Но смолчала, ничего не сказала внучке, а за три дня до свадьбы умерла. Не жаловалась, не лечилась. Ночью отошла тихо, словно побоялась спугнуть Наткину судьбу, заглянувшую в окно. Девушка даже не поверила в случившееся и все будила покойную, прося проснуться. Лишь в морге разрыдалась в голос.
— Словом обидеть не хотела. А смертью своей запретила тебе замуж выходить за этого человека! Обычай держи теперь. Год пережди, приглядись к жениху получше. Если нарушишь траур по бабке и выйдешь замуж раньше, чем через год, не видать тебе света в судьбе, избедуешься, намучаешься и наплачешься. Ведь бабуля родителей заменила. Ей ты многим обязана. Уважь память о ней, не спеши в бабы! — советовала женщина, обмывшая и приготовившая бабку к похоронам.
— Отложить свадьбу? Но почему? — изумился Николай, добавив, что умерла лишь бабка. — Те обычаи держать траур давно отошли! Мы живем в другое время. Это когда соблюдался год, если умер муж или жена!
— Она вырастила меня!
— Бабуля против меня ничего не имела?
— Не говорила…
— Так в чем дело? Вот если б просила тебя не выходить за меня…
— Но жизни не будет, так сказали…
— Чушь все это! Пещерные бредни! С чего они взяли? Кто нам может помешать? Да мы всю жизнь будем жить как голуби! — обещал Николай. И, придя однажды вечером домой к Наталье, так и не захотел уйти в общежитие, остался ночевать. Утром они с Наташкой отнесли заявление в ЗАГС.
Наташка и сама не знала, плакать ей или радоваться такой спешке.
Женщина жила с Николаем, вспоминая почти каждый день то предупреждение о трауре по бабке, которого она не выдержала. Как скоро пришлось ей познать всю изнанку ее поспешного замужества! Как резко изменилась она после девичества! Даже через год после развода Наталья еще срывалась на крик на работе, у нее часто случались истерики. Она не верила мужчинам и долгое время была сдержанной с Герасимом. Никогда не открывала душу. И не спеша, но методично переламывала человека.
Любила ль Борьку? Конечно! До исступления эгоистично. Она впадала в бешенство, когда мальчишка, не желая слушать ее, поступал по-своему. Она прощала ему многое, но когда тот выживал Герасима, готова была выкинуть на улицу Борьку.
— Дурак безмозглый! Осел! Ты же с этих рук ешь! Что моя зарплата, гроши против его доходов! Когда ты так ел? Иль я сумела бы вот так тебя одеть, купить технику, что он принес? Чего ты его злишь и травишь? — Давала пощечину.
Борька злился и еще больше досаждал отчиму, старательно пряча от матери свою причастность к пакостям.
Так в глиняную квашню, подготовленную Герасимом к работе, всыпал негашеную известь. В другой раз — хлорку. А когда Герасим дал ему оплеуху, на гончарный круг насыпал мелких сапожных гвоздей, и когда один из них попал отчиму под ноготь, Борис от радости на уши встал.
Наталья, узнав о том, сама отлупила сына мокрым полотенцем и на целый месяц лишила пацана сладостей. Вдобавок видик перенесла в свою комнату и перестала давать ему деньги на курево.
Борька, пусть не без труда, мог отказаться от сладостей. Видик уволакивал к себе, пока мать была на работе. А вот без курева остаться — это уже не просто наказание. Борька посчитал такое издевательством над собой и решил отомстить.
Перед самым выходным он взял у Витьки ручную мышку. Та не хотела оставаться в руках Борьки и убегала к хозяину. Тогда Витька положил кусочек сыра на ладонь друга, и, не сумев отказаться от лакомства, мышь осталась у Бориса. Тот принес ее в кармане. И перед тем как матери идти спать, запустил зверюшку в постель, зная от Витьки, что эта мышка любит спать меж ног.
Половина ночи прошла спокойно. Тихо курил на кухне Герасим, ему снова не спалось. Борис, раскинувшись, видел во сне своих подружек и улыбался. Вдруг подскочил в ужасе от дикого крика матери. Она вскочила на ноги и, боясь дышать, с ужасом показывала на мышь, вжавшуюся в постель. Зверюшка не поняла, чего визжит эта баба. Ведь именно в постелях, вместе с людьми, мышь прожила много лет. Служила другом, собеседником, мини-грелкой, щекотухой, но никто при том так не орал.
Наталья не могла пошевелиться от ужаса. И на вопрос Герасима не сразу ответила, молча указала на постель.
Герасим, не веря глазам, включил яркий верхний свет, и тут в спальню ворвался Борька. Схватил испуганную мышь, спрятал ее в ладонях и, оглянувшись на мать, предупредил:
— Сколько я буду без курева, столько дней ты с мышью спать будешь!
Наутро на его столе лежали деньги на сигареты. А вечером мать потребовала убрать из дома зверя.
— Либо я принесу кошку! — пообещала зловеще. На том они и помирились. Но еще целую неделю, расстилая постель, Наталья вытряхивала во дворе одеяло, простыню и подушку.
Борька праздновал свою подлую победу, а Наташку долго била дрожь при воспоминании о той ночи.
Однажды вместе с Герасимом они вздумали отправить Борьку на отдых в оздоровительный лагерь.
— Пусть отдохнет пацан от города. Изменит обстановку, заведет себе новых друзей, подышит свежим воздухом, глядишь новая обстановка изменит к лучшему, — предложила Наталья.
— Да! На все лето! — Герасим охотно вытащил деньги и отдал жене.
Борька обрадовался возможности уехать из дома на все лето туда, где не надо работать и доказывать, что ты мужик не хуже других.
Пацан даже послушным стал. Он заранее узнал все о лагере. Условия жизни и отдыха, режим дня и питание, где расположен сам лагерь и что вокруг находится, кто обычно там отдыхает.
Разузнав все обо всем, повизгивая от радости, собрался за неделю до отъезда. Ему не терпелось оказаться на воле. И вот день отъезда наступил. Борис уже в шесть утра сидел на кухне, готовый в путь. Отправление автобуса было намечено на десять утра, но мальчишке стало невтерпеж. Он сидел как на горящем окурке и постоянно смотрел в окно.
— Чего ты так торопишься? Не уйдет без тебя автобус! — успокаивала мать и отправляла сына поспать еще пару часов, набраться сил перед дорогой. Ведь ехать до лагеря целых пять часов. Но мальчишка ничего не слышал, все доводы проскакивали мимо.
Он первым вскочил в автобус, растолкав локтями налетевшую детвору. Сел к окну и, открыв его, поговорил с Натальей и Герасимом. Обещал соблюдать режим дня и вести себя прилично, не раздражая никого.
Когда автобус с детьми поехал, Наталья и Герасим дружно вздохнули. Глаза в глаза. Наконец-то они останутся по- настоящему вдвоем. Без оглядки и шепота можно жить. Там за Борькой присмотрят. А вот дома так тяжело самим растить мальчишку, да еще когда оба работают, а у пацана переломный возраст наступил.
