Рикошет - Василий Павлович Щепетнёв
Он уже был там, внизу. Пусть тоже во сне, но был. И ему не понравилось. Почему же так тянет туда?
И у обрыва тоже тянет спрыгнуть. Говорят. Сам он никогда не ходил по краю обрыва. Сылышал от других. Читал. Видел в кино.
Нет уж.
Леонид развернулся.
Дверь пропустила неохотно. Но пропустила.
Он бегом поднялся наверх, выскочил из Серого дома, пробежался по парку (парк был хорош, не чета городскому). Устал. Сел на скамейку. Как говорил Рехин, волновое перемещение?
И он переместился домой.
18
Вода была ржавой. И это в адмиральской каюте, по сути, в апартаментах командующего флотом!
Валувенков с отвращением смотрел на тоненькую струйку, бегущую из крана. Что делать, флагман Черноморского флота, тяжелый авианесущий крейсер «Гроза», один из двух имевшихся в распоряжении ВМФ, строили долго и несчастливо. Потому получилось то, что получилось.
Подгадили лягушатники. Зажали «Мистрали». Вот и приходится обретаться на корабле грозном, но плохо приспособленном для пребывания на нём высшего руководства. Что годилось в тысяча девятьсот семьдесят восьмом, когда закладывали этот корабль, сегодня безнадежно отстало. Ладно, сам — он, в общем-то, человек простой, отец и вовсе был гостинодворским товароведом, мать домохозяйка, чай, не аристократ. Не барин. Но вот пошлет судьба гостей, командующих дружественных флотов, так ведь стыдно перед ними будет. Где принимать? Где вести беседы с глазу на глаз? Одно и выручает, что дружественных флотов не существует в природе. Кругом враги — Турция, Грузия, Болгария, Украина, Румыния. Впрочем, серьёзный флот разве что у Турции. Ну, у Болгарии кое-что есть. А у остальных — смех. Таких в адмиральскую каюту не приглашают.
Он поморщился, вспомнив, что придется-таки приглашать абхазского флотоводца.
По столу пробежался таракан — наглый, заморский, большой. Валувенков хотел было его прихлопнуть, но остановился. Не дело адмиралу тараканов бить. Он нажал кнопочку.
— Товарищ адмирал, по вашему при…
— Вот что, братец, — Валувенков обращался к подчиненным неформально. К офицерам — камрады, к младшим чинам — братцы. Как было принято в царское время. Так он, по крайней мере, думал. Собственно, он по морской части пошел именно потому, что мечтал о службе «как в царское время» — идеальная чистота, вышколенные матросы, умелые унтера и преданные офицеры. Сделав за восемь лет карьеру от лейтенанта до вице-адмирала (да, отец помог, не без того), он обнаружил, что море в книжках куда привлекательнее моря в жизни. Ничего, были же сухопутные адмиралы, некоторые даже в правители выходили. В Венгрии. Вот штука — моря нет, а адмирал есть. То есть был.
Матрос кашлянул, напоминая о себе.
— Да, братец, непорядок у тебя. Тараканы шныряют, как беженцы по Парижу. Нехорошо.
— Виноват, товарищ адмирал! Это они после сирийского похода завелись.
— Так потравите.
— Травим, товарищ адмирал. Эту каюту по тройной программе обрабатывали. Но живучие попались.
— Так что ж, белый флаг перед тараканами выбрасывать будем, братец?
— Никак нет, товарищ адмирал.
— Что предлагаешь?
— Есть секретное оружие, товарищ адмирал. Перед отплытием доставили. Итальянское средство. Стопроцентная гарантия?
— Почему раньше не обработал?
— Виноват, товарищ адмирал! Наша медицина каюту проверила, сказала чисто. Верно, снизу набежали. А средство на обратный путь берегли, если опять в Сирию пойдём. Только ядовитый он. Не сильно, но ядовитый. Нужно ваше отсутствие минут на сорок.
— Ладно, братец. Я через час оставлю каюту, так ты постарайся.
— Так точно, товарищ адмирал! Есть два средства, один с запахом морской свежести, другой соснового бора. Какое прикажете применить?
— Море, так море. Сравним, братец, химию с природой.
— Слушаюсь, — вестовой козырнул, развернулся и вышел.
Валувенков подождал, пока закрылась дверь, и вздохнул. Разговор ему не понравился. Не настоящий какой-то. Не морской. Привычки нет — разговаривать с матросами да лейтенантами. Служил он все эти годы на берегу, все больше по интендантской части, в чем и преуспел. Секрет успеха простой: отец прикрывал на верху, а он не воровал сам и не давал воровать другим, во всяком случае, воровать не по чину. И вот он назначен командующим флотом. И сам — надо же, сам! — решил выйти в море. Демонстрация флага у сирийских берегов.
Собственно, почему нет? На «Грозе» опытный капитан, на других кораблях тоже, план похода разработан штабом, а он, вице-адмирал Валувенков, осуществляет общее руководство, а если начистоту — выполняет представительские функции. Имеет право. После похода предстоит реорганизация флота. Он пробил. С помощью отца, да. Но реорганизация не людоедская, наоборот. Крым нужно защищать, и защищать и числом, и умением. Ни один офицер не будет уволен. Новые корабли, новые должности, новые возможности.
Он потянулся за пакетом. Доставили спецрейсом. Утром. Потому-то он и уединился в своей каюте. Подумать. Хотя о чём тут думать? Есть предложения, от которых не отказываются. Потому что предлагают их те, кто может и вознести, и низвергнуть.
Собственно, ничего плохого ему не предлагают. Напротив. Ему предлагают возглавить Великогваздевскую губернию. Временно. До выборов. А там как захочет. С учетом грядущей реорганизации — без отрыва от Черноморского Флота. Подтекст — побыть свадебным адмиралом. Местоблюстителем.
В конце концов, если можно управлять Чукоткой из Лондона, почему бы не управлять Гваздой из Севастополя?
Опасности крылись в деталях. Вдруг да и сделают не временным губернатором, а постоянным? Не хотелось бы — именно сейчас. Он мечтал, что реорганизация флота войдет в историю, и он вместе с ней. Нет, он понимал, что и без него реорганизацию проведут, но понимал и то, что проведут по принципу «не обделить себя». А он себя обделить мог. Легко. Он не был безумцем, и знал, что прожить пятьдесят миллионов долларов не сможет ни при каких условиях. Он и пяти миллионов за всю жизнь не проживет. Впрочем, пять проживёт. Но у него их, миллионов, пятьдесят. Даже не ровно, а с хвостиком. И хвостик растёт, медленно, но растет. Да, отец помог. Дал сыну финансовую независимость. Когда у тебя пятьдесят белых миллионов, соблазнов украсть много меньше, чем у бедного человека. Бедный человек хоть и миллиардером станет, все равно бедный, ему еще и еще нужно. А ему — нет. Он родился в довольстве. Он может выпить бокал шампанского, но никогда купаться в шампанском не будет. Да и не любит он шампанского в частности и спиртного вообще. Он любит «боржом», хоть это и непатриотично.
Какая-то ерунда в голову лезет. Ладно, станет он губернатором Великогваздевской области, как не стать, если он пять часов назад,
