Зубровский - Валерий Павлович Павликов
Еще через час бежавший впереди взмыленный пес, взвизгнув, как подкошенный свалился на упавшую листву.
— Дальше не пойдет, — объявил Каютин, снимая с руки длинный поводок, — выдохся.
— Как же теперь быть? — спросил Зубровский.
— Придется брать другого.
Кузнецов, застегивая распахнувшуюся на бегу куртку, сплюнул.
— Черт возьми, а девка-то просто так в руки не дастся, выносливая. Она словно заговорена.
— Возьмем! — засмеялся Уточкин. — Представь себе, мы подходим — а она моет в ручейке свои длинные ножки.
Ныли ноги и позвоночник. Хотелось спать. Чтобы отдохнуть, решили сделать привал прямо здесь, на поваленном дереве.
Над вершинами огромных сосен легонько скользили в небе легкие облака.
* * *
У подножия скалы она нашла расщелину, которая вела наверх. Пришлось карабкаться по ней. Оказавшись наверху, осмотрелась.
С вершины высокой лысой скалы лай стал слышен лучше, уже явственно доносились за спиной приглушенное рычание и визг собак. Но она знала, что сейчас самая большая опасность — вертолет, и осмотрелась — нет ли его поблизости. Нет, даже не доносится рокот мотора. Нырнув в заросли кустов вблизи скалы, она залегла там, наблюдая в прицел, что делается внизу. Примерно в километре увидела людей, они как раз перебегали по открытой лощине. Издали они казались букашками. Она насчитала десять человек, сколько собак было неизвестно, их ей вообще не удалось заметить, но, судя по лаю, не меньше полдюжины. Однако не число важно, а то, что они, скорей всего, уже взяли ее след. Четверть часа — и будут здесь. Непонятно, как им удалось догнать ее так быстро. Может, у них есть проводник, и он ведет их коротким путем?
Вернувшись к расщелине, Фатима задумалась: надо не позволить им подняться в этом месте. Положив винтовку на траву, она с помощью толстой палки стала толкать огромную гранитную глыбу, лежавшую у края скалы и скатившуюся сюда с гор, наверно, тысячу лет назад. Камень был большим и тяжелым, но ей все же удалось свалить его в расщелину, перекрыв самое узкое место. Наткнувшись на глыбу, ее преследователи не смогут ни перелезть через нее, ни обогнуть. Им придется поломать голову, прежде чем они найдут способ убрать камень, а она к тому времени будет далеко.
Посмотрев вниз, в ущелье, она удивилась, как далеко успели продвинуться преследователи, пока она возилась с глыбой. Сейчас они были уже около кустов, в которых она недавно пряталась. Люди остановились там и смотрели на собак, нюхавших землю и скребущих ее лапами. Наверное, что-то перебило ее запах. Ну, конечно, раненый козел, догадалась Фатима. Когда она скрывалась в кустах, то измазалась в его крови, и теперь псы пытались решить, по чьему следу им идти — ее или козла. Выбрали они, конечно, зверски быстро, кто бы сомневался… Схватив винтовку, она побежала прочь. Густые, колючие кусты шиповника нещадно царапали ее. Но вот наконец показалось открытое место, и она увидела новое ущелье. За ним был лес, весь в красных, оранжевых и коричневых пятнах. Ущелье было почти отвесным, метров сто, сто пятьдесят, спуститься вниз в этом месте невозможно.
Черт возьми, впереди обрыв и почти такой же, только с гранитной глыбой, сзади. Если она пойдет на запад, то опять приблизится к широкому концу ущелья. Но там, скорее всего, идет еще одна группа.
Оставался путь на восток, куда улетел вертолет, — в ту сторону Фатима и побежала, чтобы вскоре, оказавшись на краю новой пропасти, понять — она сама загнала себя в угол.
Лай собак становился все громче. Стиснув винтовку, она ругала себя. Черт возьми! Что у нее с головой? Неужели мозги размягчились от жары? Все потому, что ей ужасно везло до сих пор, а теперь пришло время перестать надеяться только на удачу. Не надо было влезать на скалу по той расщелине.
Теперь лай собак раздавался совсем близко. Она провела рукой по лицу и увидела на пальцах кровь — кусты исцарапали ее. При виде крови Фатима испугалась. Как в детстве, ей вдруг захотелось стать совсем маленькой и незаметной, вжаться в землю. Теперь остается только одно. Пробежав по краю пропасти, она прикинула высоту и выбрала место, где обрыв казался самым низким. Метров сто, не больше.
Ну, сказала она себе, посмотрим, на что ты окажешься годна.
Засунув винтовку стволом вниз за ремень, она закрепила ее так, чтобы ствол касался колена. Затем легла на живот, спустила ноги и повисла на руках, пытаясь найти опору для ног… Но ноги постоянно срывались с уступов скалы.
Собаки подняли громкий лай — вероятно, ее преследователи дошли до заблокированной гранитной глыбой расщелины в скале.
33
Фриш настолько измучил себя раздумьями, что, когда раздался телефонный звонок и Фанум попросил его зайти, он не удержался и выпил две двойных порции виски, чего никогда прежде не позволял себе. И только после этого направился в кабинет эмиссара.
Еще в комнате секретаря сквозь неплотно прикрытую дверь он заметил Фанума, который сидел за столом напротив эмиссара. Перед ним на столе лежали толстые пачки купюр.
— А, заходите, садитесь, — приветствовал его Закаев и протянул руку для рукопожатия, но инженер, сделав вид, что не заметил этого, молча прошел к столу.
Фанум придвинул к нему пачку.
— Это ваши… А это, — он придвинул другую пачку, вдвое толще первой, — аванс на будущее.
Фриш испуганно отпрянул. Это ловушка! Ни за какие миллионы он не собирался продолжать сотрудничество.
Увидев его неловкое движение и приняв это за растерянность, Фанум покровительственно сказал:
— Берите, берите, заработали…
Фриш твердо сжал губы.
— Мне не нужны деньги.
— Как это не нужны? — опешил Фанум.
— А так, — отрезал инженер. — Я ухожу.
Эмиссар и его помощник разом взглянули на него.
— Вы что? — Фанум сдвинул пачки денег в сторону. — Вы с нами или нет?
— Мне все это не нравится, — Фриш не мог удержать дрожь. — Больше на меня не рассчитывайте.
— Вы что, пьяны? — Фанум не отрывал от него взгляда.
Сердце Фриша обдало испуганным жаром.
— Ну если и пьян, что с того? Чего смотрите? — закричал он на помощника. — Угрожать мне будете? Так я предупредил кого надо, когда направлялся к вам.
Эмиссар сунул руку в карман с пистолетом. Врет или правда предупредил, пронеслось в его голове. Заметив это движение, Фриш с издевкой сказал:
— Не выстрелите. Вам надо сидеть тихо.
— Что значит, отказываетесь? — Фанум продолжал
