Зубровский - Валерий Павлович Павликов
Пронесло…
Трещали кузнечики. Посвистывал в верхушках кустов ветерок. И сквозь эти такие мирные звуки Фатима слышала вверху отдаленный гул мотора, а внизу вой милицейских машин и редкие приглушенные выстрелы, а иногда грубый голос из громкоговорителя. Потом звуки стали ближе, она снова различила рев вертолета и прибавила шагу.
План дальнейших действий у нее уже был готов: перевалить через хребет и отсидеться пару недель у грузин, пока здесь все утихнет. А потом она вернется. Задание никто не отменял.
В лесу было темно, но Фатима шла быстро, умышленно меняя направление, долго брела по воде горной речушки, надеясь на какое-то время сбить со следа преследователей.
Устав, она все чаще садилась передохнуть на холодные валуны, устилавшие ее путь. Темный лес, неизвестность, собирающееся предгрозье пугали ее, но она утешала себя мыслью, что в грозу ей легче будет уйти от погони.
Усиливающийся ветер шелестел листвой редкого кустарника, раскачивал верхушки прижавшихся друг к другу деревьев, со свистом шарил по каменистой осыпи, около которой села перевести дух беглянка. С треском обломилась верхушка сухостойного дерева. Фатима вовремя отскочила в сторону и побежала, часто спотыкаясь о камни.
После подъема в горы она с особенным чувством воспринимала сберегаемую одеждой теплоту. На ней были тяжелые башмаки старика, которые она выбрала как более подходящие по размеру. И все-таки башмаки оказались чересчур большими. Пришлось напихать в них листьев и бумаги, но все равно жесткая кожа натирала ей ноги, и она пожалела, что не прихватила носков. Но от них шел такой удушливый запах пота, что она не решилась снять их с мертвого тела. Справиться со стариком для нее было делом одной минуты. Как только почувствовала, что тот ослабил контроль, она одним ударом ребром ладони по горлу прикончила его. Управиться с молодым оказалось еще проще.
Винтовка была снайперской «Токаревкой» выпуска 43-го года. Из такой можно было прострелить человека на расстоянии километра. Старик предусмотрительно сделал кожаную нашлепку на прикладе, чтобы смягчить отдачу, а на ствол установил новый оптический прицел.
Вскоре она повернула на запад, позже собираясь свернуть на юг, в сторону Абхазской границы. Она понимала, что добраться туда будет нелегко. Перевал наверняка оцеплен, но она должна дойти.
К полудню она успела проделать пять километров и сейчас бежала вверх по длинной широкой впадине. Отвратительный гул вертолета становился все громче, и Фатима знала, что скоро он зависнет над ней. Она как раз пересекала открытое место без деревьев и кустов. Услышав над головой свист лопастей вертолета, метнулась в сторону. Поблизости была только упавшая сосна. Фатима нырнула под ее толстые ветви, оцарапав спину. Сквозь сосновые иголки увидела мелькающие лопасти вертолета — они быстро увеличивались в размерах.
— Внимание всем! — прозвучал голос из громкоговорителя. — Всем в лесу! Выходить на открытое пространство. — После короткой паузы голос зазвучал вновь, в точности с той же интонацией, как будто запись была сделана на магнитофон: — Внимание! Всем, кто в лесу! Выходите на открытое место.
Фатима неподвижно лежала под прикрытием веток, зная, что ее не так уж легко заметить с воздуха. Зато сама она ясно видела застекленную кабину и по три иллюминатора с каждого бока. В каждом окне торчала голова человека, прильнувшая к стеклу, а на переднем сиденье сидели пилот и пассажир в пятнистой форме. Последний целился из снайперской винтовки, выставив ее в открытую боковую дверь. Грохнул выстрел, пуля ушла в завал из камней и кустарника на краю леса.
Выходит, они осознали, какую опасность она представляет, если приказали стрелять во все подозрительные места, не боясь попасть в невинного человека. Все чувствующие себя невиновными конечно же, услышав объявление, выйдут, чтобы сдаться. А вот ее они хотят не просто взять, а прикончить, не дав ей шанса сдаться, — вот почему стреляют во все места, в надежде, что какая-то из пуль найдет ее.
Прозвучал еще один выстрел — на этот раз по кустам на опушке леса. Теперь вертолет уже летел над ущельем. Скоро он окажется над ней. Почти наверняка сосну обстреляют. Фатима прицелилась сквозь ветки, метясь в лицо стрелка. Она понимала, что как только застрелит его, пилот пригнется и постарается увести вертолет. Может, остановить его, взорвав бензобак? Нет, думать об этом смешно. Конечно, она запросто попадет в него. Но взорвать бронированный взрывозащитный бензобак обычной пулей?
Напрягшись, как струна, она ждала с колотящимся сердцем, а вертолет с отвратительным гулом все кружил и кружил над ее головой. Но вот стрелок быстро склонился к винтовке, и Фатима сама приготовилась нажать на спуск, но тут увидела, куда тот целит, и вовремя ослабила давление на палец. Метрах в пятидесяти слева, рядом с большой вымоиной, в зарослях кустарника лежали серые гранитные глыбы. Когда вертолет приближался, она поначалу чуть было не спряталась там. И слава богу, что не сделала этого! Место показалось ей слишком ненадежным. Сейчас вертолет летел как раз в ту сторону. Последовал выстрел, кусты зашевелились, и из зарослей выскочило какое-то большое животное. Да это же архар! Горный козел с огромными завитыми рогами. Ловко перескакивая с одной глыбы на другую, он пересек их и затем помчался к лесу, а вертолет последовал за ним. По ноге стекала кровь, но, казалось, это не производило никакого впечатления на животное — архар бежал без видимых усилий.
Ее сердце бешено стучало о грудную клетку. Они вернутся. Как только они вдоволь наиграются с козлом, вернутся, решив, что если кто-то прятался в кустах у вымоины, то кто-нибудь другой может спрятаться и под упавшей сосной.
Дождавшись, когда вертолет повернется к ней хвостом, она побежала в сторону леса, выбирая короткую траву, чтобы не оставлять следов. Она уже была близко от кустов, когда поняла, что вертолет разворачивается. Значит, козел ушел от них. Пригнувшись, она бросилась в кусты, готовая к ответному выстрелу.
ВЗЗЗЖЖ — АХ! Выстрел в лежавшую сосну, под которой она только что пряталась. Опять зазвучало объявление по громкоговорителю. Она сейчас находилась в узком конце лощины. Дальше скалы плотно смыкались. Лежа на траве, она смотрела, как вертолет, покружив над скалами, удаляется.
Она попыталась встать, но не смогла — так сильно дрожали ноги.
