Михаил Серегин - Долг грабежом красен
– Я не так много знаю, – пожал плечами Соловейчик. – Но думаю, что без местных властей здесь не обошлось дело. Наверно, Томашевский, как обычно, пообещал областному руководству большие инвестиции. Он это делает во всех регионах, с которыми работает. И, как правило, дает значительно меньше, чем обещает. А вот почему Сатаров пошел на союз с ним, можно только гадать. Он ведь был самым активным противником участия москвичей в делах компании.
– Да, ты прав, об этом можно только догадываться, – подтвердил Полунин, – хотя особого секрета здесь нет. Видимо, он не доверял нам и поэтому решил выстрелить первым. А может быть, он давным-давно замыслил избавиться от конкурентов.
– Похоже, это ему удалось, – согласился Соловейчик. – Насколько мне известно, максимум, чего достиг Томашевский, это десять процентов акций компании, которые он разбойничьим путем изъял у господина Серегина, представлявшего интересы покойного Коли-Решета.
– Значит, фактическими владельцами компании теперь являются Сатаров и Томашевский? – спросил Полунин.
– Я бы так не сказал, – философски подняв брови вверх, сказал Гриша. – Скорее всего, всеми делами заправляет Сатаров. А Томашевский довольствуется лишь тем, что ему позволит сделать Олег.
– Значит, их вряд ли можно назвать друзьями? – задумчиво спросил Полунин.
– Это уж точно, – подтвердил Соловейчик. – Да и какие могут быть друзья в бизнесе? В бизнесе есть только интересы. Поэтому каждый и норовит кинуть партнера, как только может.
Полунин бросил на Соловейчика быстрый и недобрый взгляд, от которого Грише снова стало не по себе, и он, виновато посмотрев на Полунина, сказал:
– Иваныч, пойми, я вас не кидал. Меня вынудили это сделать. Мы проиграли эту войну, и я лишь подписал акт о капитуляции. Я знал, что ты будешь этим недоволен, но ничего другого мне не оставалось.
Полунин положил пистолет на стол и, устало откинувшись на спинку кресла, произнес:
– Да черт с тобой, Гришаня, наверно, это я виноват, что доверил директорство в «Солокоме» такому человеку, как ты, и если бы события развивались не столь стремительно и кроваво, наверное, я смог бы предотвратить и этот исход.
Он поднялся и, подойдя к борту, посмотрел на плавающих с кругами секьюрити.
– Где ты взял этих еврейских спецназовцев, говорящих на хорошем русском и ломаном английском?
– Да это вообще наши ребята, они раньше в Мурманске в милиции служили, потом приехали сюда. Болтались тут без дела, перебиваясь случайными заработками, ну я их и взял к себе. Берут они недорого, оружием вроде владеют. А ты, Иваныч, где так драться научился? Не ожидал от тебя такой прыти.
Полунин усмехнулся в ответ.
– В молодости я был кандидатом в мастера спорта по боксу, потом служил в разведроте морской пехоты, там хорошо обучали. Ну и жизнь складывалась так, что забыть эти навыки не представлялось возможным.
– А английский где выучил? – спросила Ксения.
– Все оттуда, из молодости, – ответил Полунин, опуская в воду один конец трапа. – На зоне у меня было много свободного времени, вот и учил потихоньку.
Полунин нагнулся над перилами и крикнул охранникам:
– Подымайтесь, мужики, только ведите себя прилично. Оружие я вам не отдам для вашей же безопасности.
После этих слов Полунин вернулся за стол и, с усмешкой посмотрев на Соловейчика, предложил:
– Ну что, Гриша, может, все-таки накроешь стол, угостишь гостя, хоть и нежданного? Посидим, выпьем, поговорим о былых днях… Надеюсь, ты не обиделся на меня за это небольшое представление?
– Нет, Иваныч, – серьезно сказал Соловейчик. – Не обиделся. Потому что, как ни крути, у тебя больше оснований на меня обижаться.
Ксения поднялась с лежака и, бросив на ходу: «Сейчас я что-нибудь приготовлю» – отправилась в трюм.
Поднявшиеся на борт охранники сбросили с себя мокрую одежду и остались в одних трусах. Кучерявый здоровяк стал развешивать одежду по перилам, а коротышка, уцепившись руками за те же перила, начал активно приседать, шумно дыша при этом.
* * *Полунин провел на яхте у Соловейчика больше суток. Вечером следующего дня ему предстояло на пароме перебраться обратно на Кипр.
Все это время Соловейчик был на редкость гостеприимен и долго рассказывал Полунину о том, как он тяжело жил все эти месяцы.
Решение уехать из города возникло у него сразу же, как только начались проблемы между акционерами компании. Соловейчик понимал, что накал страстей столь велик, что миром эта ситуация вряд ли разрешится. Когда же в городе началась стрельба, он понял, что пора уносить ноги.
Именно в этот момент к нему и явился Веселовский, предложив сделку, и на следующий день, когда Соловейчик уже собрал чемоданы, к нему на квартиру нагрянули люди Сатарова и отвезли его к своему боссу.
Сатаров положил перед Соловейчиком документ, который тот должен был подписать, перед собой же он положил пистолет и пачку денег, наглядно показав, что должен выбрать Соловейчик. Гриша колебался недолго и взял в руку авторучку.
– Иваныч, я ведь тебя неплохо знаю, – признался Соловейчик, когда вечером следующего дня они сидели на палубе за столиком. – Я понимаю, что ты просто так из борьбы не выйдешь. Ты будешь рыть и копать под Сатарова, мстить за погибшую жену и Антоху Синицына, а также попытаешься вернуть то, что тебе принадлежит.
– К чему это ты клонишь? – удивленно спросил Полунин.
– К тому, что есть задача-минимум и задача-максимум. Если ты просто хочешь прострелить башку Сатарову, то это задача-минимум. Ее достаточно легко осуществить. Если же ты хочешь их сокрушить по полной программе, тебе придется потратить немало времени. Тебе нужна информация об их слабых местах и еще нужны сильные покровители.
– Спасибо за совет, Гришаня, но я и сам об этом немало думал.
– В таком случае я лишь могу пожелать тебе удачи, потому что вряд ли чем-то смогу помочь. Разве что советом.
– Каким же?
– Займись финансовой стороной деятельности Сатарова. Уверен, что там много мест, за которые можно ухватиться.
– Учту, – кивнул Полунин и неожиданно спросил: – Слушай, Гриша, а скажи откровенно – нравится тебе жить здесь? Доволен ли ты тем, как сложилась твоя судьба?
– Если честно, то не очень, – поморщился Соловейчик. – Скучно здесь как-то, новостей мало. В России жить хоть и опаснее, но все-таки интереснее.
– Но тогда, может быть, поедешь со мной? – улыбнулся Полунин. – И опасность, и интерес я тебе гарантирую.
Гриша снова поморщился и, поводя своей пухлой ручкой по волосатой груди, покачал головой:
– Нет, Иваныч. Слишком велики ставки. Это все же не мое призвание. Много ли надо мне для жизни? Деньги есть, яхта есть, солнце светит. Ксюха, когда просишь, дает. Так что я лучше останусь здесь. А тебе я пожелаю удачи.
* * *Через неделю Полунин уже прилетел в Москву и из аэропорта сразу направился в гостиницу «Александровская», в которой до этого останавливался перед поездкой в Израиль. Это была небольшая гостиница в районе метро «Аэропорт».
Полунин снял однокомнатный номер на третьем этаже. Пообедав в небольшом пригостиничном баре, он вернулся в номер и позвонил в ресторан «Прогресс».
– Администрация ресторана слушает, – донесся до Полунина зычный мужской голос.
– Мне нужен ваш главный администратор.
– Вы имеете в виду директора?
– Нет, не директора. Мне нужно поговорить с Мироном.
Мужчина на том конце провода помолчал, потом спросил:
– Кто вы? Представьтесь.
– Моя фамилия Полунин, – произнес Владимир. – Можете добавить, что звонит Володя Седой, он знает меня.
– Как вам перезвонить?
– Я сам вам перезвоню, – ответил Полунин, – через десять минут, – и положил трубку.
Через десять минут, как и обещал, он повторил звонок, и тот же зычный голос сказал ему:
– Подъезжайте сегодня в восемь вечера к ресторану. Назовете свою фамилию на входе, и вас проведут.
В семь вечера Полунин вышел из гостиницы и направился к ближайшей станции метро. Зима выдалась на редкость мягкой. К вечеру температура была не выше пяти градусов, шел небольшой снег.
Полунин поднял воротник своего короткого пальто, которое он купил в ближайшем супермаркете. Он вышел на станции «Краснопресненская», недалеко от которой располагался ресторан «Прогресс».
Таким образом, с удовольствием прогулявшись по вечерней Москве, Владимир ровно в восемь вошел в вестибюль ресторана. Подойдя к стоящему в холле метрдотелю, он представился и сказал, что его ждут.
Пожилой сурового вида мужчина, больше похожий на работника службы охраны, без лишних слов велел Полунину следовать за ним.
Они поднялись на второй этаж и, тихо ступая по длинному красному ковру, расстеленному в коридоре, подошли к двери с номером триста пять.
Метрдотель постучал, дверь открылась, и на пороге появился высокий светловолосый парень, широкоскулый, с маленькими шустрыми глазками.
