Владимир Черкасов - Опер против «святых отцов»

Гена расположился за столом напротив Кострецова, поглядел в блокнот.

— Отца Вадима Ветлугу так просто не ухватишь, как покойного Феогена. Бессмысленно, например, через слабый пол. Не страдает юбками. Да и вообще живет скромно. Квартиры в городе нет, ютится в одной из келий Даниловского монастыря.

— Какой принципиальный! Так что же он среди упырей патриархии делает? Ему бы в затвор подальше оттуда бежать.

— Ветлуга, Сергей, тоже упыришко, но на свой лад. Совершенно помешан на власти. Готов за карьеру, за влияние в кругах, близких к особе его святейшества патриарха, любого аскетически эдак наперсным крестом по башке забить.

Капитан рассмеялся.

— Ты, Ген, богохульник и зубоскал.

— Ошибаешься. Хула моя не на Бога, а на мнимых его прислужников. Так вот, Ветлуга пить-есть не будет, лишь бы сильным церковного мира услужить. Митрополит Кирин для этого существа в рясе — полубог. Мал ростом, хлипок на вид отец Вадим, но энергичен и беззаветен, ради дела может по несколько суток не спать. Ему тридцать пять лет.

— О, мы почти ровесники. В чем успел отличиться Ветлуга?

— Да во всем, что крутил после перестройки митрополит Кирин, набивая свой карман под видом превращения церкви в провозглашенный им объект рыночной экономики. Ветлуга только в паломническом бизнесе не смог проявить своих дарований. Рожей не вышел, весьма несолиден для представительства перед иностранной аудиторией. Там Феоген, ряжкой Гоняеву под стать, был на самом месте.

— Мариша подсказала, что на алмазный какой-то бизнес митрополит и Ветлуга вроде бы ставку делают. Смог по этой линии что-то накопать?

— Пробовал, но эти дела сугубо международные, крутые иностранные компании замешаны и так далее. Это направление по епархии ФСБ.

— Без проблем. Обращусь к Саше Хромину. Мы с ним однажды — я, как представитель МВД, он — ФСБ, — одно дело вместе разматывали по перекидке краденых автомобилей из России в Грузию. Может быть, интересы наших ведомств здесь опять сойдутся. Что у тебя, Гена, еще?

— Да вроде по всем твоим приказаниям-указаниям отчитался.

— Лады. Углубляйся дальше по митрополиту Кирину. Он — самая крупная фигура на доске этой партии. С епископом Артемием, хоть за ним сам патриарх, мы как-нибудь разберемся. А вот Кирин Гоняев! Такого свалить — это все равно что под суд отдать министра иностранных дел.

— Гоняев под этот ранг подходит, — Топков еще раз заглянул в свой блокнот, — в январе этого года он, например, от имени нашей церкви встречался с руководством Европейского Союза в Брюсселе.

— Такого заарканить, сынок, одно удовольствие.

— Не осмеливаюсь, — улыбнулся лейтенант, снял очки и стал их протирать.

Кость тряхнул чубом и подмигнул.

— Ты, студент, мне верную наколочку дай, а рога митрополитке я уж сам поотшибаю.

Кострецов позвонил своему другу, оперу ФСБ Хромину:

— Привет, Саня. Спасибо тебе за последние выписки по истории нашей загнившей церкви. Есть у меня теперь и современная конкретика, причем такая, что и твою контору, возможно, заинтересует. Назову для затравки только три вещи. Митрополит Кирин Гоняев, протоиерей Вадим Ветлуга, алмазный бизнес Московской патриархии.

— Затравил! — густым басом откликнулся Хромин. — Давай сегодня же встретимся.

Вечером друзья сидели за пивом в ресторанчике, давно облюбованным ими для подобных встреч. Хромин смотрел из-под смоляной шевелюры на Сергея оживленно, одобрительно приговаривая:

— Вот менты! В самую бриллиантовую точку структуры митрополита Гоняева уткнулись. Вы у нас, что ли, всю работу собрались забрать?

— Поле вашей деятельности неохватно, имена ваши историки прославят лет через сто, — усмехнулся Кострецов. — А нам результаты скорее подавай. Земельку свою и роем.

— Нарыли! — уже иронически произнес Хромин. — Архимандрит Феоген Шкуркин у себя дома на Арбате убит. Спецбригада Белокрылова теперь целые рестораны расстреливает.

— «Техас» имеешь в виду?

Саша оглядел уютный зал, в котором они сидели.

— Слава Богу, не это заведение. Доложил я наверху по твоим вопросам. Изложи-ка мне их подробнее. Возможно, материал потянет, чтобы совместную разработку МВД и ФСБ на основе твоего розыска затеять.

Кострецов для вдохновения поглотал пенистого пивка, закурил и стал рисовать общий ход расследования. Хромин удовлетворенно кивал, уточнял некоторые детали. Потом сам начал рассказывать:

— Есть у митрополита Кирина Гоняева закадычный дружок. Зовут его Виктор Михайлович Ловунов. Мужику под сорок лет, а успел побыть на подхвате у многих тузов, сейчас пашет в администрации Президента. Ловунов Гоняеву высоких покровителей поставляет, митрополит же, спекулируя на духовности церкви, льготы ей через тех выбивает. Многое с них кладет в свой карман, с каждой такой операции Ловунову комиссионные отстегивает. Крупно они погрели руки на сигаретах, потом паломнический бизнес к ручищам прибрали. А огранка, купля-продажа алмазов, бриллиантов — это их самое кровное детище.

— Президентский чиновник и митрополит — странная парочка для столь пиратского промысла.

Саша отхлебнул пива, потер лоб.

— Теперь уж ничего странного нет в России. Ко всему привыкли. Для этой жилы Ловунов организовал совместную русско-бельгийскую фирму «Аграф», а Гоняев от имени патриархии подписал с ней договор по всемерному сотрудничеству. «Аграф» и с обработанными алмазами, то есть бриллиантами, и с необработанными алмазами делает что желает: продает, покупает, по всему миру переправляет. А кроме этого «Аграф» на отличных импортных станках гранит алмазы в Москве. Кстати, такую же фабрику легендарный по алмазным делам арестант Козленок выстроил в Сан-Франциско.

— Но Козленка аж из-за кордона в московскую тюрягу доставили. А «Аграф» — то почему не беспокоят?

Хромин сокрушенно махнул рукой.

— Вслед за Козленком арестовали руководителя Роскомдрагмета Бычкова. Этот как на предприятии Козленка, так и на «Аграфе» завязан был. Следаки решили, что зацепят и фирму Ловунов — Гоняев, а тут как раз твоего архимандрита Феогена убили.

— При чем здесь Феоген?

— Он посредником между Бычковым и Ловуново-Гоняевой, — Саша улыбнулся, — фирмой был. Митрополит и чинуша, как всегда, в тени держались от незаконных операций, проворотов с левыми партиями алмазов, драгметаллов и тому подобного.

— Феогена убили в связи с другим его полем деятельности.

— Знаю, но мы на раскрутку живого Феогена крепко рассчитывали. А теперь Ловунов и Гоняев по алмазам выскользнули.

— Надолго ли? — усмехнулся Кострецов. — Вместо Феогена Ветлугу в дело вон ввели. Этот инициативнее покойничка. Так что недолго и вам, и нам ждать, чтобы клиентуру за задницы взять.

Саша покачал головой.

— Неутомимый мечтатель ты. Правда, есть крутой шанс алмазную парочку зацепить, но это дело незаконное. — Он с веселым прищуром посмотрел на Сергея.

— Неужели?! — с такой же гримасой воскликнул Кость.

— Существует к основному Договору между патриархией и «Аграфом» еще и Дополнительное соглашение. Оно строго секретно, потому что в той бумаге подробно расписаны обязательства сторон. Никто это Соглашение, кроме составлявших его Ловунова и Гоняева, да каких-то приближенных к ним лиц, не видел.

— Даже ФСБ?

— Увы! Но есть насчет Соглашения точная операшка, что содержание его, во-первых, позволит вытащить из тени конкретное сотрудничество Ловунова и Гоняева. При наличии этого документа следствие получит возможность спросить непосредственно с них по уже имеющимся доказательствам незаконной деятельности их детища.

— А во-вторых?

Хромин стукнул кулачищем по столику.

— Да ты мне дай это Соглашение и поверь, что на основе его содержания сразу вылезет не только «во-вторых», а и «в-третьих», и «в-четвертых»! Уж я такие бумажки знаю.

Сергей с недоумением проговорил:

— Дай? Да это же вы — разведка, контрразведка! Бумаги воровать, что ли, разучились?

Почесал Хромин затылок, крякнул.

— А вот как хочешь… Причем знали мы, что Соглашение это хранилось в личном сейфе митрополита Кирина на его вилле в Швейцарии. Забрать же не могли!

— Почему?

Саша вздохнул.

— Сложно рассказывать. А в двух словах так. Есть группа людей в президентской администрации, которая против ФСБ постоянно бочку катит. Ловунов экстремизм тех деятелей учел, раззвонил: будто бы какие-то секретные документы вынужден хранить на той самой вилле у самого владыки Кирина, чтобы российские спецслужбы до них не добрались.

Ожесточенно сплюнул Хромин и продолжил:

— Ну, знаешь, обычная туфта про десять чемоданов компромата, которым еще Руцкой когда-то грозил. Нет у Ловунова никаких секретных документов, способных подорвать престиж, например, ФСБ или нашего государства. Это мы точно установили. А было в том сейфе у Кирина на Женевском озере из конфиденциального только их Дополнительное соглашение. Но оно может подорвать престиж лишь компаньонов.