Сергей Бакшеев - Парализатор
— Да что ты говоришь? А я не заметил. В нашем деле главное — за кем будет последний выстрел.
— Вы все-таки хотите его убить.
— Слышь, следователь. Ты что не сечешь обстановку? Да если я завалю этих бандитов, меня еще и в приказе отметят. — Дроков снова выстрелил.
Самаров стиснул губы, свел брови. Формально к оперативнику не придраться. Когда стреляют в полицейских, закон на его стороне. И чем больше выстрелов, тем больше вероятность того, что следующим следственным действием будет опознание трупа мальчика сироты.
Следователь встал из-за машины и совершенно не прячась направился ко входу в нотариальную контору.
— Дурак, ложись! — окликнул Дроков.
Но Самаров шел так, как привык ходить. Прямая спина, поднятый подбородок, равномерное движение рук и целеустремленный взгляд. Подходя к ступеням нотариальной конторы, он привычным жестом извлек из пиджака служебное удостоверение.
— Старший следователь Самаров, — представился он, не повышая голоса.
За разбитым окном послышался хруст стекла под тяжелой поступью.
— Предлагаю сдаться! — заявил Самаров, держа удостоверение открытым.
Наступила тишина. Спустя минуту подбежал Дроков с оперативниками. Они прижались к стене, не выпуская из поля зрения окна.
— Ну, ты, Самаров, псих. — Дроков кивнул одному из оперов. — Займись замком.
Опер, пригнувшись, прошмыгнул на ступеньки. Три пули раскрошили личинку замка.
— Я войду первым, — предупредил следователь и открыл дверь.
61
Суббота. В коридорах тихо. Мало кто готов торчать на службе в свой выходной. Это все-таки не оперативный отдел и не дежурная часть, а следственный комитет, предполагающий рутинную работу с доказательствами и уликами, которых, порой, так не достает. Светлая голова и интуиция для следователя важнее, чем крепкие бицепсы и умение стрелять.
Николай Самаров сидел в своем кабинете и изучал договор дарения, заверенный нотариусам. Павлу Соломину, по паспорту Соломатину, достается здание торгового центра, ранее принадлежавшее его отцу. Документ юридически грамотный, формально не подкопаешься. Если только не поступит заявление от потерпевшего о подлоге. Однако Артур Викторович Соломатин не стал отрицать свою подпись, а потребовал разорвать договор, не желая вступать в объяснения.
Что же произошло вчера в нотариальной конторе? Наглый грабеж или акт справедливости? Мог ли участвовать Артур Соломин в гибели своего брата?
Самаров раскрыл старое дело об автокатастрофе на Дмитровском шоссе, дополненное новыми документами. «Камаз» был угнан со стройки в городе Дмитрове, расположенной недалеко от дома Соломиных. Артур Соломин не имел категории «С», позволяющей управлять транспортным средством свыше трех с половиной тонн. Однако бывший коллега телефониста припомнил, что в молодости Артур Соломин подрабатывал по выходным грузчиком мебели. И иногда подменял захмелевшего водителя грузовика.
В день, когда случилась трагедия, была суббота, последняя перед Новым годом. Артур Соломин утверждал, что бегал по городу в поисках новогодних подарков. Подарки он принес, а чеки выбросил, чтобы жена не зудела о ценах. Выходит, алиби у него нет, а мотив, о-го-го какой!
Получив состояние погибшего брата, Артур Соломин бросил жену-ровесницу, сорока двух лет, и завел молодую подружку. В принципе, обычное дело. Водопад шальных денег всем мужикам поднимает самооценку, правда многим и «крышу» сносит. Поговаривали, что Соломин провел генетическую экспертизу и выяснил, что его жена нагуляла сыночка от другого. Хорошо хоть парню к тому времени уже стукнула двадцать лет, он только что вернулся из армии и вряд ли получил моральную травму.
Итак, мотив есть, возможность тоже, а вот улик не хватает. Узнать бы, что думает об этом единственный выживший в катастрофе мальчик-инвалид, превратившийся в устрашающегося Парализатора. Вчера он вместе с подельниками ускользнул через пролом в стене. Пока оперативники проникли в нотариальную контору и разобрались, что к чему, бандиты через подсобки торгового центра вышли на парковку и скрылись.
А телефончик, который вывел Самарова на Парализатора, теперь покоится в коробке среди вещьдоков. Следователь, конечно, пробил его местоположения в предыдущие дни. Оперативники смотались в подмосковный поселок, обыскали пустой дом и устроили там засаду. Однако в доме до сих пор никто не появился. Бандиты наверняка просчитали эту ситуацию.
Дом, как выяснилось, принадлежит бизнесмену-мошеннику, отбывающему срок заключения. Он, скорее всего, предоставил его браткам взамен на привилегии в колонии. Были сведения, что дом использовался в качестве элитного борделя, да и внутренний интерьер это подтверждал, но в последнее время беспокойства соседям он не доставлял.
В общем, очередной тупик.
Паарлизатор исчез, бандиты тоже. Остается ждать нового ограбления. Раз преступники засветились, то тянуть они не будут. Предыдущие уловы по меркам братвы были незначительными. Они должны пойти на что-то крупное, прежде чем лечь на дно.
Следователь набрал номер дежурного по городу.
— Говорит следователь Самаров. Что нового?
— Мелочь. Не ваш калибр.
— Вы помните про мою просьбу? Меня интересует любое дерзкое и странное ограбление.
— Как только, так сразу, — заверил дежурный.
62
Я в незнакомой комнате. Нога прикована цепью с замком к спинке железной кровати. Вчера меня вытащили из торгового центра, запихнули в машину и привезли сюда. Дорогу я не видел, так как лежал в ногах у бандитов. На ночь мне дали еды, поставили ведро для помоев и приказали выспаться. Сейчас наступил новый день, вроде бы, суббота, если я не сбился.
За окном я вижу верхушки елей и понимаю, что нахожусь где-то за городом. Теперь я жду, когда бандиты потащат меня на дело. Я предчувствую, что ограбление будет последним. Или меня грохнут сразу после успешного окончания в угоду подлому дядюшке, или нас всех заметут с поличным. Иного не дано, на этот раз Тиски решился на что-то крупное и рискованное.
Я опять лишен выбора. Бандиты уволокли меня из нотариальной конторы и разлучили с Марго. Тиски предупредил, что Марго пасет дядя. Ее отпустят, когда я выполню задание. Если заартачусь — девушки не станет. В последнем сомневаться не приходиться. Мой алчный дядюшка способен на хладнокровное убийство целой семьи родственников, что для него жизнь чужой девчонки! Расчетливый мерзавец научился заметать следы и извлекать выгоду из кровавых преступлений.
Черт! Черт! Черт! Я в бессилии луплю кулаком по кровати и трясу цепь. Что мне делать?
Но главарь бандитов решил этот вопрос за меня. Открывается дверь, входит Тиски, в его руке пистолет, сзади высится фигура Мони.
— Готов? — Тиски следит за моей реакцией и опускает ствол пистолета. Моня по его команде освобождает меня от оков. — Тебе предстоит обычная работа, парень. Мгновенно уложишь троих — а дальше действуем мы.
На меня надевают темные очки. Мы выходим во двор, с боку шествует Моня, сзади Тиски.
— Покажи всем, на что ты способен, Парализатор. Войди в истории. Стань легендой! — накручивает меня необычно словоохотливый Тиски. — У ментов яйца дрожат при твоем имени. Покажи им свою силу. Сделай их секс-инвалидами.
Я резко останавливаюсь, Тиски натыкается на меня.
— Отпустите Марго, и я поеду на дело.
Я не успеваю договорить фразу, как Моня заламывает мне руку, хватает за шею и пригибает к земле. Тиски холоден и неподвижен, подобно каменному валуну.
— Сначала дело, потом свобода. Или девчонка умрет, — цедит он, едва шевеля губами. — Садись в машину. Время!
Я замечаю, что ночевал совсем в другой дом, чем тот, в котором меня держали раньше. Это красивый коттедж из бревен на опушке хвойного леса. В одном из окон второго этажа дрогнула портьера. В доме кто-то остался. Неужели Кабан? Почему он не едет на дело?
Меня запихивают в черный джип. Моня за рулем, Кабан со мной на заднем диване. Машина петляет по живописным холмам среди красивых коттеджей. На одном из покатых склонов я замечаю кресельный подъемник. Автомобиль спускается по узкому проселку к шоссе. И тут я вижу указатель: налево Дмитров, направо Москва. Это Дмитровское шоссе, которое раскололо мою судьбу на ДО и ПОСЛЕ!
Мы сворачиваем к Москве. Джип едет быстро, и вращающиеся колеса словно раскручивают ритм моего сердца. Оно лихорадочно бьется, а в какой-то момент замирает на пике щемящей боли.
Вот то самое место! Здесь мою семью протаранил «камаз»!
…Хотя за окном лето, я вновь вижу снег. Яркий кубик Рубика выглядит на снежном покрывале новогодним украшением. Но идиллию разрушает раненный щенок и моя безвольная рука, свесившаяся из распахнутой дверцы. С большого пальца на снег капает алая кровь. И снова я вижу ноги подошедшего человека. Черный ботинок с силой опускается на шею щенка. Тихий хруст — и жалобный писк затихает.
