Стивен Хантер - Жарким кровавым летом
Френчи бросился за ними и нагнал их на полпути к деревьям.
— Стоять! — закричал он. — Руки вверх!
Он стоял на расстоянии не более тридцати футов от беглецов, направив на них дуло «томпсона»; его палец опасно прильнул к спусковому крючку, который уже чуть заметно подался, повинуясь нажиму фаланги.
Но ни один из двух мужчин не выказал особой озабоченности при виде грозного оружия, нацеленного на них.
— Эй, эй, малый, ты поосторожнее, эти штуки опасны.
Второй рассмеялся:
— Я бы сказал, что он не человек, а ходячая пушка.
Они расступились на шаг.
— Не двигаться! — гаркнул Френчи.
— А мы и не двигаемся! Разве мы двигаемся? Я не вижу, чтобы мы двигались. А тебе что, кажется, будто мы двигаемся?
— Я не двигаюсь, — подхватил другой. — Если законник говорит мне, чтобы я не двигался, то я и не подумаю двигаться, уверяю вас, сэр.
— Руки! Покажите руки!
Но ни один из двоих даже не подумал поднять руки.
Перед Френчи стояли двое крепких на вид мужчин в костюмах, в шляпах, надвинутых на глаза, оба лет тридцати пяти или немного старше, оба красивые грубоватой красотой. И оба были совершенно спокойны. Тот, что справа, даже улыбался. Их поведение пугало его и сбивало с толку.
— Послушай, малыш, почему бы тебе не опустить пушку и не уйти внутрь, пока никто не пострадал? — сказал тот, который улыбался. — Ведь ты же не хочешь наделать глупостей, правда? Чего-нибудь такого, о чем потом будешь сожалеть всю жизнь. Я имею в виду, черт возьми, что это всего лишь поганая облава, которой вообще не должно быть, и когда все выяснится...
Френчи выстрелил. Оружие дергалось у него в руках, норовило отползти в сторону, изрыгало огонь и дым, выбрасывало направо, ему в плечо, пустые горячие гильзы. Очереди по три выстрела? А вот им всем! Он поливал наглецов свинцом так, что их обоих отшвырнуло назад, как кегли при десятиочковом ударе в боулинге, и они рухнули на землю среди клубов поднятой пыли и опускавшегося порохового дыма.
— Я не делаю глупостей, сволочи! — выкрикнул он.
И тут же выпустил еще одну очередь, чтобы быть уверенным в том, что они уже точно не поднимутся.
* * *Карло, успевший преодолеть полпути через кухню, прибежал к нему первым. Френчи стоял в тридцати с лишним футах от двух тел и истерично кричал:
— Сволочи! Сволочи! Придурки чертовы!
Из дула «томми» все еще тянулась струйка дыма, а под ногами валялось множество медных гильз. Запах порохового дыма напрочь забил все ночные ароматы.
— Что случилось?
— Эти гады стали дергаться. Я их сделал. Проклятье, я сделал их. Сделал их обоих, черт возьми!
— Ты в порядке?
Ясное дело, Френчи был далеко не в порядке. Его глаза были широко раскрыты, а на лице застыло выражение, больше всего напоминавшее панику. Он жадно хватал ртом воздух, потом пошатнулся и опустился на одно колено.
— Что, черт возьми, случилось? — рявкнул Эрл, появившийся в следующую секунду.
Френчи молчал.
— Он заметил этих двоих парней, когда они пытались удрать. Он остановил их, они не послушались, и тогда он открыл стрельбу. Похоже, что прикончил обоих.
Эрл подошел к телам, и тут появился Ди-Эй в сопровождении двух ребят из своего отряда. После него в одиночестве прибыл Беккер.
— Ради бога, что за чертовщина здесь происходит? У меня перед главным входом два фотографа и два репортера из Литл-Рока, и они хотят знать, что, черт возьми, творится.
— Офицер застрелил двоих, попытавшихся сбежать во время облавы, — ответил Ди-Эй. — Они оказали сопротивление, да, сынок?
Но Френчи молчал.
Эрл присел на корточки и пощупал пульс у каждого на сонной артерии, но сделал это лишь потому, что так полагалось. Пульса не было. Оба мужчины лежали навзничь. Френчи стрелял очень хорошо. Пыль и дым все еще плавали в воздухе, а кровь продолжала сочиться из многочисленных ран и впитываться в материю костюмов, и поэтому трупы напоминали огромные губки для вытирания крови. Открытые глаза одного безучастно смотрели в ночное небо. На лице второго застыло выражение умиротворенного спокойствия. На голове первого каким-то образом удержалась шляпа, зато со второго она отлетела на несколько шагов. Раны были главным образом на торсе и на животе, лица обоих остались неповрежденными.
— Они оказали сопротивление, да? — повторил Ди-Эй.
Френчи не издал ни звука.
Эрл слышал вопрос ирешительно принялся за свою долю грязной работы. Он расстегнул промокшие от крови пиджаки и проверил, нет ли на мертвецах оружия. И не нашел ни наплечных, ни поясных кобур, ни оружия, заткнутого за пояса, ни оружия в карманах, ни оружия в кобурах, пристегнутых к лодыжкам, вообще никакого оружия.
Эрл немного повернул один труп и осторожно извлек бумажник. Там оказалось около двух тысяч долларов наличными и водительские права на имя Уильяма П. Олгуда из Талсы, Оклахома. Визитная карточка сообщала, что мистер Олгуд является агентом по сдаче в аренду оборудования для нефтедобычи.
— Дерьмо, — сказал Эрл, поворачиваясь к следующему телу.
Это был Филип Хенслер, тоже из Талсы, коммивояжер фирмы «Филипс ойл».
— Они не были вооружены, — сообщил он, вернувшись к начальству.
— Дерьмо, — пробормотал сквозь зубы Ди-Эй.
— О господи! — воскликнул Беккер. — Он убил двух безоружных людей? Господи, а у меня здесь репортеры! О боже! Вы же сказали, что они обучены и что такого не случится! О господи!
— Все еще хуже. Один — чертов торговец нефтью, а другой — агент по аренде буровых установок. Оба из Талсы.
— Вот дерьмо, — сказал Ди-Эй.
К тому времени подкатила и полиция Хот-Спрингса, и неподалеку засверкали ярко-красные мигающие огни. К людям, собравшимся около убитых, подошел массивный детектив в сопровождении двоих рядовых.
— Мистер Беккер? Что, черт возьми, происходит?
— Один из моих офицеров застрелил двоих убегающих мужчин, — ответил Беккер. — Естественно, мы потребуем проведения досконального расследования.
— Дерьмо, — в тон всем остальным заявил полицейский.
— Держитесь-ка подальше отсюда, пока мы не закончим, — сказал Эрл.
— Эй, приятель, я капитан Джилмартин, и я...
— А мне плевать на то, кто ты такой, — ответил Эрл, отодвигая грудью толстяка. — У меня здесь шесть «томми», которые говорят тебе, чтобы ты проваливал и не путался у меня под ногами, пока я тебе не позволю. А если тебе это не по нраву, то вон, совсем рядом, есть лесочек, где мы сможем обсудить все вопросы. Хочешь?
Он вперил свой пронзительный взгляд опытного убийцы в глаза полицейского, и тот почти сразу же утратил самоуверенность и отступил.
— Не волнуйтесь, Эрл, — сказал Ди-Эй. — Полиция может пока что контролировать толпу, а трупы она осмотрит, когда мы уедем.
Эрл кивнул.
Но тут к утратившему дар речи Беккеру подошел один из его помощников.
— Фред, парни из газеты начинают беситься. Я не могу больше их удерживать. Они рвутся сюда, чтобы посмотреть, что мы будем прятать в мешки.
— Дерьмо, — буркнул Беккер и, немного постояв в растерянности, повернулся к Паркеру. — Ну, теперь ваша очередь говорить мне, что делать. Вы обещали, что такого не случится. И тут же мы оказались в ситуации с двумя убитыми, ни в чем не повинными людьми. Безоружными.
— Но ведь мы пока что не знаем о них ровным счетом ничего, — отозвался Ди-Эй.
Эрл почувствовал такое отвращение к панике, охватившей Беккера, что отвернулся и ушел туда, где Френчи стоял на коленях в траве, причем Хендерсону приходилось его поддерживать. Он тоже опустился на колени.
— Ты видел, как эти двое двигались? — спросил он.
— Он так и не хочет говорить, — сообщил Хендерсон.
— Шорт. Шорт! Смотри на меня! Возьми себя в руки, черт возьми! Ты видел, как эти парни двигались?
— Клянусь богом, они действительно двигались, — сказал Френчи и громко сглотнул.
— Они не вооружены.
— Я знаю, что они собирались что-то устроить. Я видел, что они двигали руками.
— А зачем им нужно было это делать? Им все равно не за что было хвататься.
— Я... я...
— Ты ударился в панику, Шорт? Может быть, ты принялся палить в них просто со страху?
— Нет, сэр. Они делали резкие движения.
— Сынок, я хочу помочь тебе. Никто другой здесь тебе не поможет. Этот Беккер, он охотно бросит тебя юлкам, если это сделает его самым молодым губернатором штата Арканзас.
— Я... я знаю, что они двигались. Они что-то затевали.
— Есть у тебя хоть какие-нибудь доказательства? Они что-нибудь говорили? Вспомни хоть что-нибудь, на что мы могли бы опереться. Почему ты начал стрелять?
— Я не знаю.
— Хендерсон, ты что-нибудь видел?
Карло сглотнул. Он решил не упоминать о том, как Френчи проклинал убитых, о его состоянии запоздалого гнева.
