Александр Тамоников - Солдат, который вернулся
Людмила Курина появилась через полчаса. Она была в синей куртке, голова закрыта капюшоном. Девица с объемным пакетом в руке быстро прошла через сквер, площадку и заскочила в подъезд.
Николаев посмотрел на угол дома и увидел капитана Озбека. Тот показал прапорщику большой палец правой руки. Роман выбрался из машины. Стараясь держаться ближе к стене, он тоже прошел в подъезд и поднялся на нужный этаж. Белка должна была оставить дверь приоткрытой. Так она и сделала, поэтому Роман зашел в квартиру без проблем.
Из гостиной доносились голоса:
— Как ты нашла меня?
— Послушай, Леня! — В этот момент Николаев включил диктофон. — Я принесла все, что тебе сейчас нужно. Тебя ищут, но не найдут. Это ты отлично придумал — спрятаться здесь. Я не смогу часто навещать тебя, потому что в квартире матери Фрол посадил Стаса. Тебе не следует туда соваться. Пройдет время, ты попрощаешься с матерью. Мы, как и договаривались, уедем из этой проклятой страны и заживем нормально. Специалисты твоего уровня всегда в цене. Тебя и без всякой наркоты возьмут в любую приличную фирму. Главное, чтобы Фрол не нашел эту квартиру. Через неделю-другую у него самого начнутся проблемы. За меня не волнуйся. Я подыскала такую хату, которую псам Фрола не вычислить. Так что, дорогой, все идет по плану.
— О чем ты говоришь? Я спросил, как ты нашла эту квартиру! Когда и о чем мы с тобой договаривались?
Это Николаев записывать не стал.
— Но без меня тебе не выбраться из города.
— Слушай, Белка, не крути! Я хочу знать, как ты нашла эту квартиру.
— Ты хочешь, чтобы я ушла?
— Подожди, нам есть что обсудить.
Данную фразу Николаев записал на диктофон и не стал его выключать.
— Поговорим.
Роман решил, что спектакль окончен, и вошел в гостиную, держа в руке пистолет.
— Ну вот и все, голубки, отворковались, — заявил он.
Шестак побледнел.
— Кто вы?
— Человек господина Фроленко, от которого вы решили бежать.
— Я должен…
— А ну не дергаться! — рявкнул Николаев. — На пол, сука, руки вперед и закрыл пасть. — Он повернулся к Куриной и приказал: — А ты быстро достала из шкафа простыню, да покрепче. — Он подал ей знак, и Белка рванулась к выходу. — Стой, тварь!
Курина выскочила в подъезд и побежала вниз. На углу ее встретили майор Коновалов и капитан Озбек.
Они сели в тонированный «Опель», и заместитель Седова спросил:
— Все прошло нормально?
— Да, я сделала так, как вы велели. Теперь вы меня защитите?
— Конечно. Сейчас поедем, покажешь, где содержатся девушки, готовые к отправке за рубеж. Затем мы доставим тебя на конспиративную квартиру.
— Охраняемую?
— Еще как! Каждый твой шаг будет контролироваться, не говоря уже о какой-либо угрозе.
— Это что, я даже в туалет не смогу сходить спокойно?
— Не обращай внимания ни на что, веди себя так, как привыкла. Нашим операторам не интересны твои прелести. Они на службе. И их задача — контроль за квартирой и за тобой. Но запомни, Людмила, попытаешься выйти на улицу — не обессудь, закроем в подвале. Для твоей же пользы.
— А когда вы сделаете мне новые документы и позволите уехать из России?
— Когда с Фролом и его подельниками будет покончено. И все, помолчи. Мы свое слово сдержим. Благодари судьбу за то, что ты понадобилась нам, иначе пошла бы вместе с бандитами под суд и загремела бы в колонию лет этак на десять.
«Опель» с Коноваловым, Озбеком и Белкой выехал на проспект. Курина показывала путь.
А Николаев связал руки Ботаника. Он мог и не делать этого, но решил, что так будет выглядеть правдоподобней.
Шестак поднял голову.
— Отпустите меня.
— Да? Что еще? Может, кофе сварить?
— Дайте хотя бы с матерью встретиться. Она больна…
Николаев грубо оборвал Шестака:
— Заткнись, сказал. Убивать я тебя не буду, не за этим ловил, но ребра сломаю. Так что лежи и не пищи. С боссом будешь разговаривать.
— Нет!
Николаев усмехнулся и заявил:
— Да!
— А вы хоть знаете, чем я занимался? Я готовил…
Прапорщик вновь прервал его:
— Что же ты за идиот! Так и напрашиваешься на неприятность. Плевать я хотел на то, чем ты занимался. Мне без разницы, почему из-за тебя поднялась такая кутерьма. Запомни, это было последнее предупреждение. Дальше — боль.
Шестак застонал от отчаяния и бессилия и отвернулся от Николаева.
Тот набрал номер Фроленко.
— Да?! — раздраженно ответил главарь преступной группировки.
— Это Роман.
— Я понял.
— Готовьте деньги, Михаил Семенович!
— Что? Не хочешь ли ты сказать?..
— Вот именно. Я хочу сказать, что Ботаник у меня, лежит на полу под прицелом.
— Где?
— Не поверите, в квартире, которая напротив хаты его матери.
— Этого не может быть!
— Приезжайте — убедитесь. Я смогу рассказать вам много интересного.
— Адрес! Хотя, черт, ты же сказал, в доме матери. Все, еду!
Через двадцать минут Фроленко и Быстров зашли в квартиру.
Фрол увидел связанного Ботаника, с явным облегчением опустился в кресло и заявил:
— Слава богу! Как ты нашел его, Роман Сергеевич?
— Помните, я говорил вам об охоте на одного полевого командира? Так вот, тот тогда спрятался в соседнем доме, где жила молодая семья. Его осмотрели весьма поверхностно, хотя остальную округу буквально распотрошили. Никто не обратил внимания, что в этом доме не было ни одного мужчины. Только две молодые женщины да пятеро детей. Когда мы собирались уходить из аула, я вспомнил об этом. Группа вернулась. Выяснилось, что эти женщины являлись женами полевого командира. В той хате, где мы положили банду, жила старшая жена. В соседней — еще две. Туда он и нырнул, под защиту своих детишек и баб. Я объясняю упрощенно. На самом деле все происходило несколько иначе, дольше и не без стрельбы. Но главное в том, что полевой командир едва не обвел нас вокруг пальца. Вот теперь я и подумал, где же надежнее всего может укрыться Ботаник? Естественно, там, где его не будут искать. Я приехал сюда. В сквере пили какие-то мужики. Дал им штуку, они и много всякого рассказали мне о жильцах дома. Оказалось, что сегодня из квартиры, в которой мы находимся, в командировку уехал интеллигент, аж дипломат. В юности он дружил с другим умником, Леней Шестаком, которого дразнили Ботаником. Правда, эти мужики его давно не видели. Я понял, что нахожусь на верном пути, аккуратненько подошел к квартире, послушал ее — тишина. Подумал, что Ботаник не успел добраться до дома друга, и стал ждать, о чем прекрасно знал господин Быстров.
Граф утвердительно кивнул и заметил:
— Я посчитал эту затею пустой, а оно вон как вышло!..
Николаев продолжил:
— Черт его знает, сколько бы я ждал, если бы вдруг не произошло самое интересное. Во дворе появилась наша красавица Белка!..
— Белка? — в один голос удивленно воскликнули Фрол и Граф.
— Да, я тоже был крайне удивлен. Она несла пакет, быстро прошла в подъезд. Я за ней. Не знаю, почему так вышло, возможно, из-за спешки или от волнения, но она не захлопнула дверь. Я вошел в квартиру и услышал очень даже любопытный разговор, который записал на диктофон. Желаете послушать?
— Конечно. Давай, — сказал Фроленко.
Николаев достал мобильник, включил диктофон. Главари банды услышали запись, выборочно сделанную прапорщиком.
— Ах тварь! — воскликнул Фрол. — Значит, Белка спелась с этим гаденышем. — Он указал на Шестака.
Граф проговорил:
— Для этого у них было время.
— Слинять захотели? И ведь, суки, так и сделали бы.
Ботаник повернулся к Фроленко и сказал:
— Не слушайте его. Он лжет. Все было не так. Я бежал один, потому что мне надоело делать…
Граф ногой ударил Шестака в лицо.
— Молчи, тварь.
Фроленко поднял глаза на Николаева.
— А где, кстати, Белка?
— Сбежала.
— И ты не мог ее задержать?
— Я не мог оставить Ботаника без присмотра. Да, всадить ей пару пуль в спину не составило бы труда, но выстрелы услышали бы соседи. Полиция могла появиться здесь быстрее, чем я вытащил бы к машине главную цель. Вот было бы весело, если меня взяли бы с ним прямо у «Ауди», а потом еще нашли бы и труп Белки, а заодно и ствол с моими отпечатками.
Фрол кивнул:
— Ты все сделал правильно. Белка никуда не денется. Найдем. Главное — Ботаник, а он вновь у нас. — Он повернулся к Быстрову и распорядился: — Сергей, позови ребят. Пусть они аккуратно выведут нашего героя из подъезда и посадят в тачку.
— Везти на объект?
— Да! Промыть ему мозги и… в общем, ты знаешь, что делать дальше. Лично доставь его на объект!
— Понял.
Быстров вызвал двух парней, которых Николаев не знал. Шестаку вкололи какой-то препарат, и он послушно пошел на выход вместе с охраной.
Фроленко потянулся и проговорил:
