Бригада (1-16) - Александр Белов
«Бумм!» – Саша резко, без замаха врезал товарищу в челюсть. Тот, никак не ожидавший такого поворота событий, навзничь рухнул с перил. Ослепленный яростью Белов пулей перелетел парапет и с глухим рычанием бросился на растерявшегося Космоса. Они сцепились и, осыпая друг друга ударами, покатились вниз по склону.
Фил с Пчелой кинулись к дерущимся, первый навалился на Сашу, второй прихватил Космоса. Через минуту им удалось их растащить, причем Филу явно пришлось труднее – справиться с взбешенным Беловым оказалось совсем непросто.
– Ты что, охренел?! – кричал он в ухо Саше. – Что ты делаешь, Саня, ты в своем уме?!
Космос сел и невесело ухмыльнулся разбитыми губами:
– Ну ты и псих, Белов… Я-то здесь при чем?..
Тяжело дыша, Саша обвел растерянным взглядом хмурые лица друзей, медленно опустил голову и вдруг резко, рывком закрыл ладонями лицо…
III
Татьяна Николаевна отжала рубашку сына и, встряхнув, развернула её к свету. Пятна крови отстирались полностью, а вот иззелененные рукава и спина, до конца не отошли.
«Придется, наверное, кипятить, – вздохнув, подумала она. – Как бы не полиняла… Турецкая – бог её знает, что за краска…»
Новой рубашки, купленной всего месяц назад на рынке в Лужниках, было жаль. Но несоизмеримо больше и острее ей было жаль сына.
Он вернулся домой рано – испачканный, со свежими ссадинами на лице и мрачный, как туча. Мать сразу догадалась – узнал про Лену. То, что она хотела, но боялась рассказать сама, Саше, видимо, сообщили друзья. Наверное, и подрались-то из-за этой…
Развесив рубашку над ванной, Татьяна Николаевна на цыпочках подошла к комнате сына и осторожно открыла дверь.
Саша лежал на спине, глаза его были закрыты, а дыхание было ровным и размеренным.
«Спит, – решила мать. – Ну и слава богу. Ничего, все обойдется, образуется… Попереживает, конечно, но… Ничего…»
Неслышно ступая, она вышла из комнаты.
Едва за мамой затворилась дверь, Белов открыл глаза и уперся тяжелым, неподвижным взглядом в потолок.
Перед ним, улыбаясь, стояла Ленка – тоненькая, стройная, как балерина, и красивая – до озноба по коже. Такая, какой она была на его проводах в армию, и какой он помнил её все два года службы.
Он чувствовал вкус её губ, запах волос и слышал её подрагивающий от волнения голос: «Ты не думай, я дождусь тебя, Саша, обязательно дождусь! Я же люблю тебя!..» И снова – губы, мягкие, горячие и чуть солоноватые…
И вот эта самая Ленка – шлюха?! Нет, в это невозможно было поверить, это просто не укладывалось в голове!
Но не мог же Космос соврать?! Зачем это ему?.. Да и ребята – их тягостное молчание лучше всяких слов подтверждало правоту его чудовищных обвинений.
А может, пацаны что-то напутали? Ведь Ленка-то даже не живет здесь!.. Может, пустил кто-то со зла грязный слушок, а они и поверили?.. Или что-то узнали, да не разобрались как следует… Кос – он же балабол, трепач, ему лишь бы языком молоть…
Да?! А почему же тогда она перестала писать?! За двадцать девять недель – ни единой строчки! Это почему?!..
Белов подавил тягостный вздох и в который уже раз пожалел о своей несдержанности. Черт! Мало того, что друга обидел, ещё и ушел, ничего толком не разузнав! Лежи вот теперь, гадай!..
Далеко за полночь Саша забылся в тревожном сне, но стоило взойти солнцу, как он опять проснулся. Сон не помог – вчерашние мрачные мысли с новой силой овладели его головой. Он тихонько встал, вышел на балкон и, закурив, задумался, к кому из друзей обратиться за объяснениями.
Космос? Нет, после вчерашней стычки он может и послать подальше, а нарываться на новый конфликт совсем не хотелось – не до того. Фил? Уж Фил-то наверняка зла не держал, вот только вряд ли расскажет все как есть… Пожалеет – промолчит, или соврет. Оставался один Пчела.
Белов вернулся в комнату и посмотрел на часы – рановато, конечно, но мучиться неизвестностью было уже невмоготу. Он быстро оделся и неслышно выскользнул из квартиры.
– Кто? – послышался из-за двери сонный голос друга.
– Сержант Белов! – мрачно буркнул в ответ Саша.
Щелкнул замок, и в дверном проеме появился закутанный в простыню Пчела.
– Ты в курсе, который час? – недовольно спросил он.
– Пчел, выйди, поговорить надо, – мотнул головой Саша.
Хозяин оглянулся куда-то назад, в глубь квартиры и, понизив голос, объяснил:
– Я с телкой…
– Одевайся! – отрезал Белов.
– Что, теперь меня бить будешь? – хмыкнул друг.
– Не пори ерунды, пойдем.
– Ладно, сейчас, – нехотя кивнул Пчела. – Подожди, штаны одену…
– Давай… – кивнул Саша и, развернувшись на каблуках, зашагал вниз по лестнице.
Пчела появился быстро, почти следом. Он неторопливо подошел к беседке и, сладко зевнув, спросил:
– И как ты в такую рань встаешь?.. – он потер заспанную физиономию и попросил: – Дай сигаретку…
Саша молча протянул ему пачку «Родопи».
– И куришь дрянь какую-то… – затянувшись, проворчал Пчела.
– Рассказывай, – коротко бросил Саша. Друг вздохнул и пожал острыми плечами.
– Ну что рассказывать?.. Зря ты вчера на него накинулся. Уж лучше мы тебе расскажем, чем чужие, разве нет?.. – он поднял на Белова глаза, но тот ничего не ответил, только смотрел – мрачно и решительно.
Пчела не спеша затянулся и, чуть поморщившись, выпустил тугую струю табачного дыма.
– Короче, в Люберцы она переехала… Вот… Мы и не знали про неё ничего, – Пчела говорил вяло, с неохотой, словно через силу. – Ну, а у наших старших точка есть в центре, и тут из-за неё спор возник. Мы разбираться приехали – все чин чинарем, на пяти машинах… Ну, обсудили все, потом глядим – а в кабаке Ленка Елисеева. С какими-то четырьмя чертями за столиком сидит, вот… Космос подошел, что-то ей сказал – она в краску… Потом уже справки навели: она вроде как этой… как ее… манекенщицей стала, ну и аля-улю… Короче, – по рукам пошла…
Белов слушал его, низко опустив голову. И так же – исподлобья – спросил:
– Что за точка?
– Да ладно, Сань, брось ты, ну… – Пчела коснулся Сашиного плеча. – Западло из-за бабы так переживать…
Саша, откинув его руку, тут же взвился:
– Пчел, вот только не учи отца… Где вы её видели, ну?
Друг взглянул в кипящие яростью глаза Белова, вздохнул и покачал головой.
– Ну, брат, как знаешь…
