Смертельная очередь - Сергей Васильевич Самаров
Пропуск я в итоге получил и вместе с Николаем Николаевичем прошел в его тесноватый персональный кабинет, где, судя по количеству дверей, личного туалета все же нет.
– Я подготовил для вас список лиц, подлежащих охране с вашей стороны. – Подполковник выложил на стол не самую маленькую стопку распечаток. – Но должен предупредить, что этот список приблизительный. В него вошли двадцать два наиболее значимых для Народного собрания человека. Государственники, те, кто не видит существования республики отдельно от России. Это вовсе не говорит о том, что оставшиеся вне списка депутаты желают создания независимого государства. Таких у нас официально насчитываются единицы. Но такие есть в общероссийской Государственной думе, хотя причины желания независимости Дагестана у всех разные. Одни считают, что Москва их грабит и забирает себе то, что республика зарабатывает. Другие спят и видят исламское независимое государство. Третьи считают, что смогут существовать на подачки Евросоюза и США, если разместят на своей территории военные базы НАТО, что для самой России неприемлемо. Примера Украины и прибалтийских стран им мало, они желают учиться только на своих ошибках. Здесь, – подполковник Муравьинский положил руку на распечатки, – все имеющиеся у нас данные значимых для Дагестана людей. На некоторых по две-три страницы. Домашние адреса, состав семьи, кто чем занимается вне депутатских обязанностей, а также все человеческие грешки, за которые противник может ухватиться, если узнает про них. Поэтому, как видите, на первой странице стоит гриф «Секретно». Распишитесь в ведомости на получение документов. На этом у меня пока все.
Я долго читал вписанное в три строки название документа. Почерк у Николая Николаевича однозначно говорит о том, что подполковник больше привык пользоваться клавиатурой компьютера. Чем человек чаще работает с машинным набором, тем труднее разобрать его почерк. Интересно, а в школе сейчас существуют уроки чистописания? Или теперь и там предпочитают машинный набор текста? По своему сыну я судить не могу, поскольку его воспитанием и всеми школьными делами занимается жена…
Подполковник ФСБ, судя по всему, очень занятой человек. За непродолжительное время моего визита ему звонили трижды, и разговоры, видимо, достаточно серьезны и не предназначены для третьих ушей, поэтому Николай Николаевич только смотрел на определитель номера, записывал номера на отдельном листе и не отвечал. Трубку он взял только после того, как я расписался в ведомости и встал, демонстрируя желание уйти. Николай Николаевич расписался на обратной стороне моего пропуска и, глянув на наручные часы, проставил время моего ухода. Причем время, как я обратил внимание уже за дверью кабинета, было выставлено с точностью до минуты.
* * *
От подполковника Муравьинского я поехал не на встречу с подполковником ФСО, с которым к тому же еще не созванивался, а к себе в казарму. Дело в том, что Муравьинский дал мне довольно мало информации. Хотелось заранее подготовить вопросы для его коллеги.
Однако на подъезде к военному городку мне вдруг позвонили.
– Капитан Одуванчиков. Слушаю, – отозвался я, даже не посмотрев на определитель номера.
– Пора уже привыкать называть себя майором, – нравоучительно произнес капитан Ромашкин. – Но я, Василий Николаич, звоню не для того, чтобы нотации читать. Извини уж, вырвалось… Короче, вышел я на сайт ИГИЛ и просмотрел его от и до. Скажу честно, ничего интересного или нового ни для себя, ни для тебя я не нашел. А потом я вошел во внутреннюю систему…
Последовала излишне долгая для меня пауза. В артистизме капитану отказать трудно.
– И что? Нашел что-нибудь? – не выдержал я.
– Отдельные моменты, заслуживающие внимания, есть. Но это отнюдь не телефонный разговор. Когда подъедешь?
– Уже рядом. Давай к главному входу! Это я водителю, не тебе. Мы уже подъезжаем.
Водитель слегка притормозил, и «уазик», кивнув носом, как и полагается при торможении внедорожнику с большим клиренсом, повернул в сторону парковки и там замер. Водитель выключил двигатель, понимая, что ему предстоит меня дожидаться.
Военный городок когда-то строился по стандартному проекту, поэтому парковка перед главным входом достаточно вместительна. Но обычно там бывает минимум машин, если они вообще приезжают. При работе над стандартным проектом архитекторы учитывали то, что многие офицеры приезжают на службу на своем личном транспорте. Но в этом военном городке, где костяк офицеров состоит из временно прикомандированных, такая крупная парковка попросту не нужна. Офицеры приезжают или прилетают в республику со своими подразделениями, вместе с которыми делят казарму. Тем не менее проект переделывать не стали, парковку построили и даже заасфальтировали в отличие от многих грунтовых парковок. И точно так же в военном городке был построен плац, который позже переразметили и сделали из него вертолетную площадку, где базируются боевые винтокрылые машины.
Я быстро покинул «уазик» и, захватив с собой стопку бумаг, выделенных мне подполковником Муравьинским, двинулся в штаб. Почти бегом проскочив мимо дежурного, я повернул направо. Капитан Ромашкин не мог видеть, что я приехал, поскольку окна шифровального органа выходят на другую сторону, но тем не менее он встретил меня в коридоре (похоже, дожидался) и сразу завел меня в тамбур.
– Быстрый ты, оказывается, капитан! – не удержался я от похвалы.
– Не быстрее тебя, майор, – не остался в долгу Ромашкин. – Только я уже даже успел посетить и твою разведроту. Надеялся застать тебя в канцелярии, но ты подвижный, как капля ртути! Тогда капитан Исмаэлян дал мне твой номер.
– Это хорошо, что ты посетил роту. Введи теперь в курс дела ее командира. Но сперва скажи, чем они занимаются?
– Когда я у них был, бойцы отрабатывали стрельбу на опережение. Стреляли друг в друга пейнтбольными красящими шариками.
– Да-а, скорость полета у пули, конечно, совсем другая. Но увеличивать скорость пули попросту опасно, можно на ровном месте нанести травму себе или противнику. Кроме того, в большой игре бойцы учатся прятаться от выстрелов.
– А как вы игры проводите? По правилам? Десять на десять?
– Обычно взвод на взвод. И никого не смущает, что во взводах количество бойцов различается. Побеждать следует не количеством, а умением! Не моя истина, но я ее придерживаюсь… Ладно, вернемся к делу. Что тебе удалось добыть?
– С одной стороны, ничего, кроме того, что ИГИЛ сильно добавил себе в Интернете общее количество моджахедов, сторонников и единомышленников.
– Это понятно. Еще Наполеон утверждал, что воображение правит миром. Но это все лирика. Что с другой стороны, Валерий Петрович?
