Геннадий Ангелов - Дневник «Норд-Оста»
— На каком языке разговаривали боевики? — спросил сухощавый журналист.
— Точно не на не русском, — ответил по-военному чётко Женька. — Сказали, что хотят окончания войны. — А что делали остальные? — спросила симпатичная девушка, с длинным микрофоном.
— Люди молчали и переговаривались шёпотом. За кулисами сцены были слышны автоматные очереди.
Женька говорил спокойно, не волнуясь. В это время мама с нежностью гладила рукой по голове, успокаивая таким образом.
— Ты был один на представлении? — спросила девушка.
— Нет, я пришёл на представление с сестрой Олей. Её не освободили и она ещё там. Меня выпустили вместе с моим другом Максимом.
Видно было по мальчику, что спокойствие давалось ему с трудом, и он нуждается в помощи медиков. Хотя для подростка, Женька был на высоте и держался как настоящий герой. Не каждый смог бы так себя вести.
Власти предпринимали определённые действия, это было видно по военным и органам правопорядка. Люди не покидали своих постов, пристально наблюдая за театром. Огни погасли на фасаде здания, и ночь сделала внешний вид зловещим. От гнетущего напряжения спать совсем не хотелось. Время было за полночь.
Я ходил, искоса поглядывая в сторону здания. Мысли путались, и я не мог сосредоточиться. Ветер пронизывал мою лёгкую куртку, и приходилось делать приседания, чтобы согреться. Оля была девушкой не из робкого десятка. Несколько раз летом прыгала с парашютом, посещала авиа кружок. Тогда я пытался её отговорить, но она даже слушать не захотела. Характер у неё был отца, а вот душевная мягкость от матери. Я делал записи в блокнот, хотя и так прекрасно понимал, что это всё запомнится очень надолго, до мельчайших деталей. Пару раз звонил шеф, подбадривая меня как мог. Напряжение росло с каждой минутой, и от этого становилось невыносимо трудно и грустно.
«Как себя поведёт милиция? Отдаст приказ Президент, или нет» — думал я в томительном ожидании.
Среди людей строились самые фантастические догадки. Один мужик в зимней куртке типа «Аляска» и спортивной шапочке, с лицом побитым оспой, твердил, что он бывший военный и приводил свои доводы.
— Отдать приказ на штурм здания — значит положить на себя всю ответственность, за те жертвы, которые могут быть, в ходе действий военных. Кто на такое согласиться? Я вас спрашиваю?
И он внимательно посмотрел на собравшихся зевак.
— Какие бы не были крутые бойцы спецназа, но и они не знают, как себя поведут террористы, — сказал он с явным воодушевлением в голосе.
Потом прокашлялся и выпил минералки из бутылки.
— Малейшая оплошность и жертв, среди заложников, может быть намного больше.
Он смачно плюнул на землю, и махнул с сожалением рукой, потом направился, прихрамывая на правую ногу, в сторону театра. Я провожал его долгим взглядом, до тех пор, пока огрузлая фигура бывшего военного не исчезла в переулке.
Это в кино один человек спасает громадное количество людей, при этом не получая даже малейшей царапины. Смешно, не правда ли? Да ещё ни разу за время действия фильма, не перезаряжая пистолет. Не знаю как вам, но я уже давно не смотрю таких фильмов. Скучно и неинтересно.
Я бесцельно проводил время в ожидании, думая о чём угодно, лишь бы поскорее пролетела ночь, и стало, хоть о чём-нибудь известно. Считал минуты, потом часы, надеясь на благоприятный исход. Казалось, что передумал обо всём. Народ тоже утомился ждать. Кто-то сидя дремал под деревом, или просто ходил вперёд-назад, от отчаяния обхватив голову руками. Некоторые на скамейках шептались, стараясь не нарушать временное спокойствие. Наступили часы тишины, и казалось, что вся Москва, замерла, боясь лишним словом, звуком разбудить в террористах ненависть.
Глава 6
Из архивных материалов:
«Террористы требуют воздержаться от штурма концертного зала. За каждого пострадавшего они обещают расстреливать по десять человек. Сами себя называют смертниками из 29– й дивизии. В концертном зале царит крайне напряжённая обстановка. Террористы предупредили, что если снаружи раздастся хоть один выстрел, начнётся стрельба по заложникам. По словам очевидцев на всех боевиках находятся взрывные устройства. Милиция усилила кордоны вокруг здания и не пускает журналистов за ограждения, за исключением тех, кто пришёл заранее и родственников захваченных людей! Дети находились долгое время в автобусах и многих не отдавали родственникам. Террористы выпустили из здания беременную женщину. «Альфа» готовит план захвата здания. Об этом вполголоса переговаривались журналисты. В здание можно проникнуть как с главного входа, так и из соседнего здания, где размещается — «Институт человека».
Я увидел как бойцы «Альфа» прибыли к зданию. Вооружённые до зубов, они действовали чётко и слаженно. Присутствующие журналисты строили разные версии. Валерка с ОРТ говорил, что «Альфа» за час решит эту проблему. И не успевал хвалить своего одноклассника, который служит в этой спецгруппе. Женщины были против силового захвата здания и твердили, что всё надо решать мирным путём, и не идти на уступки террористам. Мнения людей расходились, да и я сам вначале был то на одной стороне спорящих, то на другой. Сергей из НТВ не был согласен с тем, что подобного рода захваты заложников, могут привести к окончанию военных действий в Чечне.
— Когда захватывают заложников, войны не заканчиваются, а только разгораются, — твердил он. — Пять актёров сумели сбежать из захваченного здания, — сказал он с вызовом в голосе.
Стало понятно, что люди не сидят, сложив руки, и предпринимают конкретные шаги к спасению.
— Как, ну как они это сделали? — спрашивали люди друг друга.
К ним подошёл высокий, подтянутый майор милиции и объяснил.
— Актёры вырвались из гримёрной комнаты, где были заперты террористами. Они связали простыни и по ним спустились из окна на землю. Всего убежало пять человек.
Он хотел, что-то ещё сказать, но его вызвали по рации, и он затерялся в толпе.
«Плохо, что пять человек, а не больше» — думал я, прищуривая глаза.
Снаружи здания, периодически звучали выстрелы, это заставляло машинально втягивать голову в плечи. Был страх, что террористы начнут стрелять из окон по прохожим. Сотрудники милиции были приведены в состояние боевой готовности.
Три дня томительного ожидания. Страх неизвестности парализовавший каждую клеточку организма. Я буквально на несколько часов приезжал домой, чтобы перекусить и переодеться. Нервы были на пределе, натянуты как гитарные струны. Сна не было. Он пропал с первого дня захвата. Если и засыпал, то буквально на какие-то минуты. Проваливался в короткий сон, в нём звучали выстрелы, рыдали женщины и дети. Мужчины в масках постоянно угрожали оружием и желанием взорвать всё, что их окружает. Липкий пот застилал глаза, и я от сильной головной боли просыпался. Бабушка каждый день принимала сердечные капли, и была чрезвычайно взволнованной.
Штурм здания. Я уже чётко понимал, что он обязательно будет. Только как всё пройдёт? Этот вопрос не давал мне покоя. И даже в коротких промежутках сна, я бежал по лестницам, стрелял, спасался от невидимых преследователей.
Женька уже был дома и буквально рвался поехать со мной. По правде я был против, понимая, что он не меньше меня переживает за сестру. Врачи ему рекомендовали находиться дома, и он под строгим контролем матери сидел недовольный взаперти.
«Пускай обижается, это не страшно. Нельзя дважды подвергать жизнь подростка опасности» — думал я.
Один раз говорил с мамой Оли. Она в слезах просили меня держать в курсе событий и, по возможности, сразу сообщать новости. Мой начальник обещал тоже приехать, чтобы самому всё увидеть. Кто-то из близких его друзей сказал, что возможно ночью будет штурм здания.
Это был третий день трагедии. Шеф храбрился, хотя я слышал в телефонной трубке недовольный голос его жены, которая кричала, что он никуда не поедет. Террористы поставили главное условие, что если войска не выведут из Грозного, они начнут каждые полчаса расстреливать по одному заложнику. Правительством было принято единственно верное решение брать штурмом здание. Солдаты готовились к операции, а гражданские следили за действиями военных с замиранием сердца. За несколько часов до начала штурма наступила полная тишина, создавалось впечатление, что всё происходящее — новая компьютерная игра, и вот-вот, можно будет легко перейти на новый уровень.
Глава 7
Штурм театра.
Ровно в шесть утра, когда город только начинал просыпаться, в здании прозвучал выстрел. Он и послужил сигналом спецназу к штурму. Техника была полностью подготовлена, в том числе два подъёмных крана. Напротив главного входа с суровым видом расположились два БТРа. У меня непроизвольно сжались кулаки. Внутри всё замерло и напряглось. Мужчины пристально наблюдали за действиями военных, старались поддержать жён и матерей. Надо отдать должное солдатам, они действовали чётко и оперативно. За какие-то двадцать, тридцать минут, здание снаружи было полностью блокировано. Милиция проводила расчистку района от транспорта. Даже рассматривался вариант вывода людей из ближайших к зданию театра домов. Прозвучало несколько взрывов и автоматных очередей. Зрелище по правде не для людей со слабыми нервами. В оцеплении стояло бессчётное количество машин скорой помощи. Никто не мог предугадать, сколько останется в живых, и количества раненных. А дети? Для них это было суровое и страшное испытание. Как они провели три дня без нормальной еды и питья…