Инна Булгакова - Солнце любви
- Что происходит? — спросил он вслух. — Что со мной?
Пойти включить свет, телевизор, кому-нибудь позвонить скоротать время. Петр Романович сделал движение — тут на галерейку вышла Варенька в красном с золотым шитьем платье.
- С кем это вы разговариваете?
- Сам с собой.
- Вот жарища, да? А я ухожу.
- Регулярность ваших уходов (к ночи) наводит на размышления.
- На какие?
- У вас есть возлюбленный.
- Не угадали.
- Вы хорошо знаете Ангелевича?
- Это папин знакомый. Я сейчас к нему еду.
- Надо всего лишь спуститься этажом ниже.
- К папе!
- Разве он не за границей?
- Сегодня вернулся, я как раз и еду повидаться. Почему вы мне не верите?
- Разве я выражаю сомнение?
- Нет, не верите.
- А почему вы передо мной оправдываетесь?
- Это так выглядит, да?
- Так. Пойдемте, я вас провожу до машины.
- Не беспокойтесь.
- Я не беспокоюсь, просто хочу пройтись, мозги проветрить.
«Нервы проветрить, — уточнил про себя. — Трясусь не пойми отчего, как мнительная дама!» В прихожей Петр Романович остановился, пытаясь определить источник этого самого «трепета». В чем дело, откуда страх?.. Внезапно вспомнился эпизод из далекой молодости: он входит в ту комнату и видит кровь, в крови светлые кудри, юное лицо, оскаленное, как у загнанного зверька… Петр Романович заглянул, вошел: разумеется, никого! Однако. однако допотопная качалка с пледом чуть-чуть покачивается. Господи! И на старом комоде в стеклянном кувшине благоухают чайные розы. с золотистым оттенком, в цвет вышивки на ее платье!
Поистине «ужас тронул волосы» на голове. Такие же розы цвели сегодня на столе у Острогорских, их выращивает тесть в дачной теплице. Но какая тут связь?.. И качалка! Кто-то — только что! — «завел» качалку? Она почти пришла в равновесие. совсем остановилась. Может, мерещится после того сна, может, медик подсыпал в свой чертов спирт какое-то психотропное вещество, наркотик? Но он пил из той же фляжки!
Петр Романович подскочил к комоду, дотронулся до живых тугих бутонов. Цветы натуральные, стоят в натуральной воде. «Ну понятно, уходя к дяде, я забыл запереть дверь на галерейку. Кто-то принес и. преподнес такой дорогой букет?..» Петр Романович нервно рассмеялся. Пьянчуга Подземельный? Архитектор Игорь? Или Поль подшутил? Вероятнее всего!.. Прям, дожидайся, такую роскошь он бы не «Романычу», а соседской красотке презентовал бы. А что если. сердце вздрогнуло в поэтическом порыве… если она? Одушевленная качалка точно померещилась, а с цветами разберемся!
Но он опоздал, во дворе стремительно развернулась «синяя птица» и унеслась в черный тоннель, лишь прощальный взмах руки из бокового окошечка остался на память.
Петр Романович пошел бродить по бульварам, как в те ночи, когда его настигала бессонница. Давно полюбил он эти одинокие странствия, и Бог берег: шпана не трогала, и «ночные красавицы» не слишком одолевали, может быть опытно предчувствуя отвращение его, даже ненависть к «этим тварям». Однако сегодня не обошлось без «искушений», какое-то вымороченное создание на высоченных каблуках пристало (и не сразу отстало) на Рождественском. А когда он вернулся, то обнаружил перед дверью своей квартиры труп.
4
- Во дворе под фонарем я взглянул на часы: двенадцать.
- Какие-нибудь окна в доме светились, не помните?
- Кажется, да. Но я обратил внимание только на свой этаж, четвертый — там было темно.
- По какой причине обратили внимание?
- Да ни по какой, машинально.
(Петр Романович высматривал, дома ли новая соседка, но зачем засорять допрос не идущими к делу подробностями?)
- В переулке, во дворе никого не встретили?
- Было уже поздно. пусто. Но когда я подошел к тоннелю, кто-то свернул в Копьевский переулок.
- Можете описать?
- Мужчина, как будто худой и высокий, в темном костюме. Лица я не видел.
- Что-нибудь еще? Вспомните.
Петр Романович пожал плечами.
Укол страха — вот что ощутил он, словно увидел призрак (тот, из сна) и нырнул в тоннель. Ну, не описывать же казенному лицу фрейдистские фантазии и неврозы.
- Больше ничего по этому поводу не могу сказать.
- Хорошо. Дальше.
- Вошел в подъезд и между первым и вторым этажами услышал крик. Такой крик.
- Какой — громкий?
- Дикий, жуткий. И еще чей-то голос, слов не разобрал, бормотанье.
- Вы уверены, что не умирающего?
- По-моему, голоса резонировали как-то одновременно. Но на втором и третьем этажах мне никто не попался, а на четвертом лежал он.
- Опишите.
- Ничком, лица не видно, из-под головы вытекала струйка крови.
- Жертве нанесено три удара по темени.
- Бутылкой?
- Искомый предмет, похоже, прямоугольный. Его поразили углом, не острым, края раны слегка закруглены. Точнее наш эксперт пока не смог определить. Падение ускорило конец — кровоизлияние в мозг.
- Никаких таких предметов на площадке не было. И никого не было.
- Надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, что говорите.
- Я говорю правду. Когда я наклонился к Ивану Ильичу, то услышал снизу: «Что случилось?» По лестнице взбежал мой двоюродный брат Ипполит Остроградский.
- У него алиби. — Следователь вздохнул. — Пенсионеры Самоваровы с третьего этажа видели, как он поднимается. Кстати, он тоже слышал крик, еще со двора. Утверждает, будто пришел за книгой. В двенадцать ночи!
- Возможно, это предлог, неуклюжий, потому и правдивый. Тут девочка поселилась в их квартире, похоже, Поль увлекся.
- Ваши дальнейшие действия.
- Дверь в квартиру Подземельного была заперта, мы подергали ручку, позвонили, потом к Острогорским, к Игорю — еще один сосед, Ямщиков — тоже безрезультатно. Я открыл свою квартиру и связался по телефону с милицией.
- Вы прикрывали за собой дверь, когда звонили?
- Ни на секунду. Из прихожей мне все время была видна площадка и начало лестницы. Ну, мы с Полем сообразили, что преступник не мог же испариться, и были настороже.
- Соседи снизу, вышедшие на крик, подтверждают: по лестнице никто не спускался.
- Да, я попросил старика Самоварова покараулить, пока мы с Полем через мою квартиру прошли на галерейку: все балконные двери были заперты. И моя в том числе.
- Вы лично убедились?
- Лично. Я сразу подумал о галерейке: с нее легко спуститься по пожарной лестнице.
- Никто в переулок не спускался — ни с четвертого этажа, ни с третьего. Мы проверили: все заперто, защелкнуть шпингалеты снаружи нет никакой возможности. Люк на крышу в вашем подъезде замурован. А жильцов с первого и второго этажей вы сами исключаете.
- Да, спрятаться в своей квартире на моих глазах было невозможно. Но на третьем этаже.
- Все жильцы на дачах, кроме Самоваровых и Ангелевича. Алиби которого подтверждено. Так же как и у Варвары Голубкиной. Подозревать пенсионеров нет оснований.
- Они очень старые и плохо видят. Я вот что подумал. Пока мы с Полем осматривали галерейку — вдруг кто-то выскользнул от Подземельного (замок же автоматический) и сбежал, а старики отвлеклись, пропустили.
- Вы что, не видели тут целую ораву — с первого и второго этажей?
- Может, они позже вышли.
- Вовремя. Семеро жильцов, включая Самоваровых, засвидетельствовали: после крика никто по лестнице не спускался. С галерей этих самых — тоже. Боюсь, вам придется пересмотреть свои показания.
- Вы намекаете, будто я убил соседа?
- За вас свидетельствует Ипполит: он якобы видел со двора, как вы входили в подъезд. Через секунды раздался крик. По его рассказу, вы бы просто не успели расправиться с Подземельным.
- Господи, расправиться! За что? Абсурд.
- А что у вас призраки сквозь запертые двери и окна проходят — не абсурд?
- По-вашему, я лгу? Выдумываю?
- Как человек разумный и образованный, вы б выдумали что- нибудь поскладнее. Но никто не застрахован от ошибок.
Петр Романович задумался.
- Какое время смерти установил судмедэксперт?
- Ваше — двенадцать часов.
- С такой точностью?
- По состоянию тела — плюс, минус двадцать минут, не больше. Но за эти минуты можно спрятаться, вообще сбежать. Например, вы видели, как кто- то свернул в переулок.
- Но крик я слышал позже!
- Возможно, смерть наступила не сразу после ударов. А другой голос, то самое бормотанье — галлюцинация на нервной почве. Ведь не исключено?
- Ну, в общем.
- Имейте в виду: его никто, кроме вас, не слышал.
«А какое мне, в сущности, дело до того, кто прикончил этого пьянчужку? Буду упорствовать — примутся за меня!» — подумал философ «философски» и сдался:
- Что ж, я был потрясен видом мертвого, ситуацией в целом, поэтому стопроцентно доверять своим воспоминаниям не рискну.
- Слышу разумную речь. Надеюсь, вы мне поможете и с мотивом.
- Я ничего не знаю.
- Но соседа своего с детства знаете. Вот я упомянул, что жертве нанесено три удара по темени. «Бутылкой?» — сразу спросили вы. Подземельный был алкоголик?
