Охота на брата - Сергей Васильевич Самаров
О своей возможной гибели или же потере кого-то из офицеров роты Одуванчиков даже не задумывался, хотя такой вариант тоже вполне имел право на реальность. Дело в том, что все офицеры спецназа военной разведки обычно предпочитают рисковать сами, нежели подставлять своих солдат под пули противника. За собственную гибель с офицеров никто уже не спросит, они сами выбрали себе профессию, связанную с вполне возможной смертью, а вот за жизни солдат им придется отвечать.
Именно поэтому гибель солдат в спецназе ГРУ – явление исключительное и редкое. С офицерами же такое случается несравнимо чаще.
– Ну так вот, товарищ подполковник юстиции, я передаю вам для допроса единственного бандита, оставшегося в живых, – произнес командир разведывательной роты. – Только попрошу вас учесть, что согласно официальной версии, доведенной мною до пленника, в живых их осталось трое, хотя один вывезен санитарным вертолетом в госпиталь, и допросить его можно будет только через день-два.
– Это как? – не понял подполковник юстиции.
Пришлось капитану Одуванчикову раскрыть перед старшим следователем разницу в методологии проведения допросов между спецназом ГРУ и официальными следственными органами. Манап Мансурович вынужден был согласиться с тем, что метод спецназа намного более действенен, хотя и не столь честен.
– А честно, по-вашему, сворачивать шею старику, сторожу склада? – ответил на это командир роты спецназа военной разведки. – Вы, кстати, возьмите с собой на допрос кого-то из солдат. Пленник уже пытался убежать. Может и еще разок попробовать. Ладно, бойца я сам выделю. Или Автандила возьмите. Вы с ним уже сработались. Он чемпион Москвы по карате, с задачей справится. Да и сам по себе парень крупный и крепкий. А это вам от него подарочек. – Капитан вынул из кармана полиэтиленовый пакетик.
В нем лежала та самая гильза, которую Одуванчикову передал старший сержант Горидзе.
– Это в вас стреляли. Искать пулю, естественно, бесполезно. Она через фуражку в склон горы ушла. Что с гильзой делать, вы, конечно же, и сами знаете.
– Разве на гильзе остаются отпечатки? – с удивлением осведомился старший следователь по особо важным делам.
– Но в магазин винтовки ее кто-то вставлял руками, и, думается мне, без перчаток.
– В этом вы правы. Надо в судмедэкспертизу передать, а потом себе на память взять. Все-таки бандиты чуть не подстрелили не кого-то там, а именно меня.
Глава 12
Магомедгаджи Омаханов откровенно обрадовался встрече с Мурадом. Значит, не все кончено, его отряд еще существует! Два человека – это вам не одинокий абрек, скрывающийся в горах. Потом можно будет и новыми бойцами обрасти.
– Как ты выкрутился? – сразу спросил эмир молодого парня.
– Я только-только собирался на открытую тропу выйти, как раздались выстрелы. Я за камнем присел. Рамазан за мной шел, подгонял меня. Так он сразу в лес сквозанул. Тогда и я туда же, но от Рамазана отстал. Он быстро бежал. Я уже думал, что все остальные погибли.
– Посмотреть бы надо, – проговорил Мамонт, в душе сомневаясь, стоит ли так рисковать.
Но ему хотелось продемонстрировать перед молодым моджахедом свою отвагу и хладнокровие.
– Может, кто-то еще успел в лес сквозануть, – добавил эмир.
– Надо бы посмотреть. Своих бросать нельзя! – Мурад имел еще склонность к юношескому максимализму.
Сам же Мамонт об этом давно забыл, хотя был когда-то таким же, и справедливость любил, и даже был готов за нее бороться. Но с возрастом все меняется.
Слова парня подстегнули Магомедгаджи. Ему уже невозможно было отступить.
– Пойдем глянем, только лучше в обход. Со стороны посмотрим.
Карта местности осталась у Рамазана, который в пути часто в нее заглядывал. Но Мамонт визуально помнил, что слева лежал лес, в котором он и спасся, а хребет возвышался справа.
– На хребет! – скомандовал Магометгаджи.
– Там сильно круто, – попытался возразить Мурад.
– Ничего, нам высоко забираться не надо. Через хребет не лезть. Мы только глянем со склона на тропу, да и все.
Он шел первым, но осторожность соблюдал. Эмир даже снял ремень автомата, переброшенный поперек груди, чтобы ствол находился под рукой и всегда готов был стрелять.
Мысль о том, что стоит снять автомат, появилась у Мамонта, еще когда он бежал через лес. Он тогда даже подергал ремень, но тот был затянут крепко. Потребовалась бы остановка, чтобы автомат подготовить. Делать это сразу эмир не пожелал, поэтому готовить оружие тогда не стал. Он занялся этим позже, когда за кустом залег и готовился встретить любое преследование. Потом уже из-за близости солдат спецназа ремень на груди Магометгаджи предпочел не затягивать.
Мурад же свой автомат во время бегства не бросил, держал его при себе. Наверное, от ветвей деревьев и высоких кустов лицо оружием прикрывал. Магомедгаджи даже живо представил себе эту картину, увидел Мурада, несущегося вперед с автоматом, выставленным перед физиономией, и улыбнулся.
Направление Мамонт выбрал правильное. Вдвоем они легко добрались до подножия хребта. Однако его подножие было почти вертикальным, монолитным. Подняться выше без специальных приспособлений, которых не было ни у того, ни у другого, не представлялось возможным.
Пришлось им пройти дальше, выше, к перевалу. Слева от тропы тянулись густые кусты, на которые Магомедгаджи сразу наставил автомат, опасаясь, что оттуда выглянет ствол АК-12 с глушителем. Это означало бы, что спецназ их обнаружил.
Но вместо этого из кустов донесся хорошо знакомый голос:
– Не стреляй, эмир. Это я.
Над кустами тут же появилось лицо с седоватой бородой. Рамазан! А ведь Магомедгаджи только что думал, где же ему теперь искать Лачинова. Он предполагал, что тот убежал уже далеко, догнать его теперь не представляется возможным, а уж отыскать – тем более. Но оказалось, что Рамазан не сильно испугался засады, проявил свое хваленое хладнокровие, даже решил ту же самую задачу выполнить, что и эмир вместе с Мурадом. Иначе зачем бы он полез на высоту, где его легко заметить и подстрелить?
Мамонт с Рамазаном обнялись, прикоснулись друг к другу небритыми щеками. Потом Рамазан точно так же, как равного себе, уважительно поприветствовал и Мурада, у которого щеки были покрыты еще не щетиной, а разве что легким пушком. А как могло быть иначе, если их теперь осталось только трое?
– Я рад, что вам удалось спастись, – сказал помощник эмира. – Вместе мы сила, справиться с которой для спецназа – большая проблема. А по отдельности нас легко отловить и перестрелять.
– Если мы позволим им это сделать, – заявил эмир, забыв о том, как совсем недавно он бежал, ломая кусты и молодые деревца.
Этот герой уносил ноги от того
