Павел Захаров - Общий враг

– Ховард, ты как, в порядке? – Спенсер подполз к раненному товарищу. – Давай вниз, я тебя меняю.

– Перевяжите и все. Я тут останусь.

– Не тупи. Давай вниз. Приказ капитана, – Спенсер на секунду выглянул за бортик и тут же нырнул обратно.

– На «двенадцать часов», метрах в трехстах… снайпер сидит.

Ховард охнул и поморщился, когда санитар разорвал рукав и добрался до раны, из которой обильно текла кровь.

– Дом с синей башенкой. Левое окно. Оттуда лупит прицельно. И еще два урода «на девять». На крыше.

– Понял тебя…

– Связались с базой или первым взводом? И я бы не отказался от парочки «Апачей».

– Не ты один, брат. Связи нет. Генератор уничтожен, живем на батареях. Ближайшие пару часов помощи ждать неоткуда, – Спенсер расставлял короба с пулеметными лентами, – и погода нелетная. Нас не видно. Снизу человек сорок. Грузовик снес «Хаммер» на воротах, парни молчат…

– Суки… – выдохнул сквозь зубы раненый.

– Это серьезно, Ховард, – медик осмотрел повреждение, – спускайся.

– Я тебе говорю – просто забинтуй!

– Кость цела, но рана очень плохая. Повреждены глубокие сосуды. У тебя большая кровопотеря. Нужна капельница. Я это смогу сделать только внизу.

В стену за головами бойцов воткнулись десятка полтора пуль. Некоторые прошли сверху с противным свистом.

– Сержант, я спускаю Ховарда вниз.

– Действуй, – кивнул ему наблюдающий за ситуацией Николс и хлопнул рукой по крышке люка и крикнул вниз, – принимайте раненого!

Спенсер ползком добрался до ближайших мешков с песком и положил два мешка на ограду, оставив между ними небольшой просвет. После этого он подтянул к себе пулемет и проверил боеприпасы – короб был практически полон.

– Держи, – Ховард вытащил из карманов своего жилета несколько магазинов к М-4 и протянул Спенсеру, – лишними не будут.

– Спасибо, – Спенсер положил магазины рядом с собой.

– Стреляй метко, – Ховард ободряюще подмигнул сменившему его стрелку и при поддержке медика стал отползать к люку.

Спенсер не стал терять времени и занялся делом. Он передернул затвор и, прижавшись к прикладу, выпустил длинную очередь в сторону дома с синей башенкой. В пулеметной ленте через каждые пять обычных патронов следовал один трассер, и Спенсер отлично видел, куда попадают выпущенные им пули. Вокруг окна, из которого, по мнению Ховарда, вел огонь снайпер, образовалось густое облако пыли.

Разомкнутые звенья пулементой ленты посыпались на бетонную крышу. Гильзы лихо полетели в разные стороны, оставляя за собой легкие дымные завитушки, звеня и весело подскакивая.

Американец поменял сектор стрельбы и сделал несколько очередей в сторону двух стрелков, засевших на крыше дома, находящегося левее. После этого он пустил в ход подствольный гранатомет. Небольшая граната, преодалев за пару секунд триста метров по прямой, поставила точку в споре.

Динато и Спилла, встав на колено и пригибая головы, поддерживали Реяса и Джонсона, ведя плотный огонь из своих винтовок. В воздухе стоял кислый запах горелого пороха.

– Перезаряжаюсь! – Реяс отомкнул пустой магазин.

– Ну что, дождался? – Динато перекричал грохот очередей.

Бенджамин отработанным движением поставил новый магазин и отпустил затвор, загнав патрон в патронник.

– Да! Наконец-то я могу пострелять! – Реяс пытался достать огнем «Тойоту», из кузова которой вел стрельбу ДШК. – Долбаные козлы! Я вас всех положу нахрен! Давай-ка гранаты…

Через секунду раздались два хлопка, очень напоминающие звук пробки, вылетающей из бутылки шампанского, а следом за ними – два взрыва. Выстрелы оказались точными – и пулемет замолчал.

11 часов 14 минут

На поворот ключа зажигания двигатель отреагировал так, как надо.

– Поехали! – выдохнул Сергей и вдавил педаль газа в пол.

Колеса взметнули фонтаны песка и мелкого гравия. Автомобиль резко взял с места и, ревя двигателем, буквально бросился вперед. В этот же момент Бойченко вывернул руль влево. Маневр был таким резким и неожиданным, что Надя, сжавшаяся в комок за спинками сидений, буквально покатилась кубарем и стукнулась обо что-то каской.

Бойченко направил посольский джип прямо к входу в бункер, к распахнутой двери. Решение, принятое Сергеем было крайне рисковым, но единственно возможным. Только прорвавшись за толстенные стены бункера, они могли остаться в живых. Остальные варианты Бойченко отмел сразу.

Боевики сориентировались быстро, и по капоту джипа застучали пули. Штук пять или семь мгновенно раскрошили лобовое стекло. Сергей практически лежал на пассажирском сиденье, едва-едва выглядывая над приборной доской, чтобы направлять машину. Пули прошивали салон насквозь, но до пассажиров они добраться не могли. Радиатор принимал на себя немилосердные удары, дымился, пробитый насквозь и выбрасывал из-под капота струйки пара. Из отверстий в капоте брызгало масло. Движок будто понимал, что жить ему осталось не больше десяти секунд, но крутил, крутил, дожимая последние метры, спасая людей. Колеса, пробитые во многих местах, так же неохотно отдавали воздух, из последних сил толкая машину вперед.

– Слушай меня! – Бойченко маневрировал, не давая боевикам вести прицельный огонь. – Я остановлюсь напротив входа. Открываешь свою дверь и летишь туда, ясно?

– Д-да! Д-да! – Курочкина болталась по салону, как пестик в колоколе и слабо понимала, что ей говорил Сергей. – А… а ты? Что ты?

– Я буду сзади.

Нападавшие, прикрывающиеся своим грузовиком как щитом, не смогли продвинуться дальше. Грузовик, протаранивший «Хаммер», долго не протянул. Само столкновение стоило ему практически всего капота. Ответный огонь американцев превратил всю кабину в решето. Шины были спущены, левое колесо чадило едким черным дымом, превращая толстую покрышку в ошметки. Тент к этому времени уже полностью сгорел, обнажив тонкие ребра металлических реек.

Между грузовиком боевиков и стеной бункера, в которой чернел проем двери, было около двадцати метров. Бойченко притер джип вплотную к стене и, подлетая к входу, подпрыгнул на мешках с песком, которыми с флангов был прикрыт вход. Парочка мешков лопнула от удара, засыпая капот и салон песком, который больно стеганул по лицу. Сергей успел зажмуриться и сохранил глаза. Машина встала.

– Вперед! Вперед! Пошла! – тут же заорал он.

Надя, трясущимися руками, бесконечно долго – наверное целых полсекунды – возилась с дверью, а потом замок щелкнул – и дверь распахнулась. Девушка буквально вывалилась наружу. По машине открыли огонь. Пули стучали по корпусу и с каким-то жутким скрежетом и людоедским наслажданием рвали салон. Они пролетали так близко, что Сергей буквально ощущал вихри воздуха от летящего свинца. Выждав секунду, Бойченко выдал длинную очередь из автомата в сторону грузовика и тех боевиков, которых успел увидеть во время движения. Пули выбивали искры из металла. Раздались какие-то неясные крики. Видимо, его появление смешало планы боевиков, и они перегруппировывались. Сергей толкнул пассажирскую дверь и понял, что она заблокирована. Ей мешала открытая нараспашку и заклинившая в этом положении массивная дверь бункера. Выход был только один. Выходить слева. Прямо на стволы боевиков.

Думать было некогда. Сергей дернул ручку и выпрыгнул из салона. Он тут же присел на колено и сделал несколько коротких очередей, стараясь накрыть как можно больший по ширине сектор. После этого он бросился на землю и, немилосердно проехавшись лицом по гравию, заполз под брюхо джипа. Тот уже оседал на спущенных шинах и оставаться под его днищем Бойченко не собирался. Оттолкнувшись ногами, он выполз с другой стороны и наткнулся на Надю. Она сидела, прижавшись спиной к стене и мешкам с песком, закрывая каску руками.

– Почему не внутри? – гаркнул Сергей, одной рукой отрывая журналистку от земли. За спиной опомнились и открыли огонь. Широкие бока автомобиля приняли на себя чертову уйму пуль. Некоторые рикошетили от земли, поднимая фонтанчики пыли и песка, некоторые врезались в стену над головой, оставляя оспины на толстой и невозмутимой стене бункера. Лицо и руки секла мелкая бетонная крошка, но Бойченко этого не замечал. Закрыв собой девушку, Сергей, не целясь, выпустил последние пули в сторону иракцев.

– Не стрелять! Не стрелять! – с таким воплем он ворвался в дверной проем, таща за собой Курочкину, ничего уже не соображающую в этом грохочущем хаосе. – Мы русские журналисты!

Через секунду Сергей позволил себе выдохнуть, потому как был уверен в том, что бойцы, ждущие прорыва боевиков, накроют огнем любого, появившегося в зоне видимости. Или неожиданное появление белого внедорожника, удачно закрывшего собой шлюз, застало врасплох державших оборону американских солдат, или же бойцы поняли, что именно так и должны выглядеть русские журналисты… Это было неважно. Главное, что в сторону ввалившегося в бункер здоровяка с безумными глазами, в бронежилете, с полуобморочной девушкой в одной руке и дымящимся автоматом в другой, не было сделано ни одного выстрела.