Сергей Зверев - Русская рулетка
– Да я же только спросил… Что, уже и спросить нельзя?
После минутной паузы, обведя цепким, внимательным взглядом каждого из присутствующих, Лабунов сказал:
– Если желающих уволиться нет, перейдем к вопросу о гонорарах…
Глава 18
Офис товарищества с ограниченной ответственностью «Миранда» располагался в одном из старых особняков на тихой улочке в центре Москвы. За это престижное место, в пределах Садового кольца, генеральному директору фирмы Борису Неупокоеву пришлось немало повоевать. Были и многочисленные хождения по чиновничьим кабинетам, и пухлые конверты, мгновенно исчезавшие в ящиках столов, и оплата банно-салонных утех для особо сладострастных представителей класса управленцев.
Но в конце концов все благополучно разрешилось, и особняк, построенный еще во времена купеческой Москвы, обрел нового полноправного хозяина.
После широкомасштабного ремонта, проведенного ударными темпами в короткие сроки, здание превратилось во вполне современный офис, нашпигованный компьютерами, телефонами и факсами. Старинными остались лишь стены и перекрытия.
Из Сергиева Посада была привезена литая металлическая ограда, на въезде во двор установлены шлагбаум и будка охранника, а над входной дверью появилась видеокамера наружного наблюдения.
В общем, как говорил сам Борис Неупокоев, – все как у людей. В это определение он включал также черный «Мерседес-600» с тонированными стеклами, мобильный телефон, кредитные карточки «Виза» и «Американ экспресс», костюмы от Версаче и Валентино, золотые швейцарские наручные часы, большую квартиру на Кутузовском проспекте, отдых на лучших курортах мира. При этом Неупокоев был молод, хорош собой и не женат.
Женщины были его давней слабостью. Выросший в интеллигентной московской семье, после окончания восьми классов средней школы он шокировал родителей тем, что подал документы в школу парикмахеров. В группе из двадцати пяти человек Боря Неупокоев был единственным мужчиной. Учеба превратилась для него в сплошной праздник.
Родители все-таки настояли на том, чтобы их сын отказался от карьеры профессионального цирюльника, получил среднее образование и поступил в вуз.
Но и здесь Неупокоев остался верен себе. Выбрал экономический институт, где вполне мог удовлетворить свой интерес к слабому полу.
Одним из его однокурсников был Виктор Романчук – такой же охотник за юбками.
Еще на первом курсе института к Борису Неупокоеву прочно приклеилась кличка Фигаро. Данная ему в связи с парикмахерским прошлым, она совершенно точно отражала и характер Бориса – живого, энергичного непоседы. Эти качества весьма пригодились ему в дальнейшем, когда он занялся собственным бизнесом.
Не обладая ни особым красноречием, ни явно выраженным даром убеждения, он смог быстро сколотить первоначальный капитал и умело наращивал его.
В своем возвышении по деловой лестнице Неупокоев опирался лишь на неуемную энергию и безграничный цинизм.
Зная об этих качествах бывшего однокурсника, именно его рекомендовал Виктор Романчук в качестве подходящей кандидатуры для реализации одного делового предложения. Бизнес обещал быть рискованным, но суперприбыльным.
В назначенный час Борис Неупокоев находился в своем рабочем кабинете, ожидая появления гостей.
Они не заставили себя долго ждать.
Услышав мелодичную трель телефонного аппарата, Неупокоев поднял трубку.
– Борис Степанович, к вам пришли, – донесся из трубки голос секретарши.
– Проводи.
В кабинет вошли трое. Первым был Романчук, и с ним Неупокоев, встречавший гостей у двери, поздоровался как со старым другом, похлопав по плечу.
– Здравствуй, Витя, здравствуй! А ты опять раздобрел… Сколько мы с тобой не виделись? Полгода?
– Точно, – осклабился Романчук, расстегивая на животе пуговицы зеленого пиджака. – Помню, тогда еще индийскими лекарствами неплохо торганули, облагодетельствовали, понимаешь, россиян…
– А я что тебе говорил? Ты-то мне сразу не поверил.
Романчук шутливо вскинул руки.
– Сдаюсь, признаю, что был не прав. Ты круче меня.
– Ладно, в другой раз будем выяснять, кто из нас круче. Представь-ка лучше гостей.
Романчук показал рукой на мужчину лет тридцати пяти в обыкновенном сером костюме с лицом, таким же бесцветным, как и его одежда:
– Это Сергей Иванович. Он из…
– Сергей Иванович, – с нажимом сказал гость, прервав Романчука, и подал Неупокоеву руку.
Рукопожатие у него оказалось, вопреки ожиданиям, сильным и энергичным.
– А это Юрий Михайлович.
Второй спутник Романчука ростом чуть пониже среднего был лысеющим брюнетом с правильными, выразительными чертами лица, одетым во вполне приличный черный костюм.
Здороваясь с Неупокоевым, он назвал свою фамилию:
– Трошин.
Когда гости расселись в креслах, в кабинет неслышно вошла секретарша и принесла кофе.
Романчук окинул плотоядным взглядом ее длинные, стройные ноги и, успев оценить кружева просвечивающего под ослепительно белой блузкой лифчика, понимающе ухмыльнулся.
– Ирочка, меня ни с кем не соединять, – торопливо сказал Неупокоев, видимо, приревновав бывшего однокурсника к собственной секретарше.
Дверь кабинета закрылась, и воцарилось молчание, нарушаемое лишь позвякиванием ложечек о кофейные чашки.
Гость, которого Романчук представил Сергеем Ивановичем, цепким, профессиональным взглядом осмотрел кабинет, на мгновение задержался на дальнем верхнем углу комнаты, над головой Неупокоева, после чего громко кашлянул и поправил свой немодный галстук.
Трошин тоже кашлянул и извинился:
– Погода сегодня нездоровая, – объяснил он, – мокрый снег, слякоть…
Неупокоев решил прервать затянувшуюся паузу и перейти от слов к делу:
– В телефонном разговоре Виктор сказал, что у вас есть ко мне деловое предложение. Я слушаю.
– Прежде нам хотелось бы узнать, какими видами бизнеса вы занимаетесь, Борис э… Степанович.
– А что конкретно вас интересует? – в свою очередь осторожно поинтересовался Неупокоев.
– Нас интересует, так сказать, картина в целом.
– В целом бизнес везде одинаков, – едва заметно пожав плечами, ответил Неупокоев. – Торговля, экспортно-импортные операции, есть некоторые вложения в производство, еще кое-что.
– Понятно, – неопределенно протянул Трошин.
Романчук, не спрашивая разрешения хозяина, закурил, стряхивая пепел на кофейное блюдечко.
– Судя по вашему офисному зданию, бизнес процветает, – продолжил Трошин все тем же неопределенным тоном.
– Не жалуемся.
– А как с партнерами?
– Предпочитаю иметь дело с солидными людьми.
– Да-да, Виктор говорил, что вы занимаетесь главным образом крупными сделками.
Неупокоев бросил взгляд на Романчука и спокойно уточнил:
– Только крупными.
Опять повисла пауза – разговор явно не клеился. Сергей Иванович до сих пор не произнес ни одного слова, а Романчук с отстраненным видом курил, пуская кольца дыма в потолок. Трошин же сосредоточенно разглядывал кофейную гущу, как будто пытался узреть в ней контуры своего будущего.
– Типографские услуги вас не интересуют, Борис Степанович? – неожиданно спросил он.
– Типографские услуги? А какие именно? Визитные карточки?
– Нет, мы можем предложить более широкий спектр услуг.
– Не знаю, – пожал плечами Неупокоев. – В Москве более чем достаточно типографий.
– У нас не совсем обычная типография, – с расстановкой сказал Трошин. – Я бы даже сказал – особенная. Очень высокое качество, чрезвычайно высокое – печати…
– Да?.. – не скрывая скепсиса, произнес Неупокоев.
Его уже начинала тяготить эта встреча, и он думал лишь о том, как повежливее расстаться с гостями.
– Ну… Разве только что-то особенное… Может быть, у вас есть образцы? Вы оставьте, я посмотрю.
Трошин, бросив короткий взгляд на Сергея Ивановича, после некоторой паузы сказал:
– Нет, к сожалению, у нас нет с собой образцов, но они скоро будут.
– Ну что ж… – Неупокоев почувствовал явное облегчение. – Когда будут, тогда и приходите, милости просим. Или вот передайте с Виктором…
– Пожалуй, я займусь этим сам, у Виктора в данный момент есть другие дела, – торопливо сказал Трошин.
– Звоните, – Неупокоев встал из-за стола, подошел к гостям, вручил им свои визитные карточки и распрощался.
Закрывая за посетителями дверь кабинета, он испытал чувство досады. Для него так и осталось загадкой: зачем было назначать встречу, на которой и обсудить-то нечего?
* * *Трошин вел свой «БМВ» по улицам вечерней Москвы.
Несмотря на ненастную погоду, улицы кишели народом. Многоцветье ярких неоновых реклам от «Макдоналдса» до «Детского мира» создавало ощущение приближающегося праздника, хотя до Нового года было еще несколько недель.
