Александр Тамоников - Больная родина
Порвалась ткань, майор загоготал и сказал:
— Хреновый ты джентльмен, Бык. Мог бы развязать даму, угостить шампанским…
Гайдук с облегчением выдохнул. Не довели еще до непоправимого эти нелюди. Он уже накрутил глушитель на ствол пистолета. Гаевский присел, сцепил ладони. Сергей кивнул, воспользовался предложенной «ступенькой», поставил вторую ногу на выступ в фундаменте и стремительно перелетел на подоконник. Не ждали, черти?
Он спрыгнул в комнату, бегло оценил обстановку. Просторный зал, ухмыляющийся майор Воренко, здоровяк Быковский без кителя, в рубашке с засученными рукавами. Диана привязана к стулу, блузка разорвана, волосы спутаны. Ее глаза затравленно блуждали.
Есть контакт! Воренко уже не ухмылялся, потянулся к кобуре. И снова завертелась адская свистопляска. Быковский ахнул, куда-то бросился, запнулся и повалился вместе со стулом. Сергей метнулся за ним.
За его спиной что-то просвистело, раздался хруст, стон. Оказалось, что Воренко не успел извлечь пистолет и повернулся, чтобы бежать. В этот момент в его затылок и ударил приклад автомата, проломил кость, убил майора на месте! Гаевский перестарался, но кто его упрекнет?
Сергей вскинул пистолет. В глазах Быковского метался ужас. Он подпрыгнул и вдруг застыл, зачарованно таращась в черную дырочку глушителя. Посильнее будет, чем удав, смотрящий на кролика. Но наслаждаться было не время. Сергей опустил ствол, выстрелил в мошонку. Быковский с хрипом повалился и схватился за то, что с этой минуты уже не представляло никакой ценности. Да она и раньше-то была весьма сомнительной. Его штаны пропитались кровью. Он не мог кричать, лишь беззвучно хлопал ртом.
Вторую пулю Сергей послал повыше. Быковского выгнуло. Он оставил в покое мошонку, схватился за живот, что-то завыл на пронзительной дребезжащей ноте. Гайдук не любил наблюдать за мучениями даже злейших врагов, но сегодня другое дело. Он, склонив голову, смотрел, как извивается враг. Быковский шамкал ртом, глаза туманились, замедляли бег.
Уже неинтересно. Сергей выстрелил в голову. Пуля выбила изрядный кусок затылочной кости.
Нельзя было сказать, что все прошло бесшумно. Героям стоило поторопиться. Гаевский стряхнул с себя рюкзачок, извлек из него какие-то железки, стал возиться с ними. Сергей вооружился ножом, начал развязывать Диану.
— Сережа… Сереженька!.. — Ничего другого ей в голову не приходило.
«Целая, целая! — радостно стучало в его сердце. — Не успели довести до греха, уроды».
Гайдук первым вылез в сад, схватил женщину, потянувшуюся к нему, перевалил ее через подоконник. Последним из комнаты выпал Гаевский. Его глаза возбужденно блестели.
— Пошли-пошли. Потом обниматься будете. Приятная, кстати, женщина, Серега. Где ты добыл такую? Мое почтение, сударыня.
Они бежали по саду, Сергей тащил за собой Диану. Она была босая, вскрикивала от боли.
Как жаль, что менты на улице не оказались глухими тетерями! Дом наполнился топотом, трещали ветки за углом. Двое мужчин и женщина пробежали совсем немного, когда за их спинами разразились крики и грянула стрельба. Сергей повалился за клумбу, увлекая за собой Диану, вжал ее в землю. Она вздрагивала, кашляла. Гаевский нырнул под яблоню, вскинул автомат, встал на колено, полоснул короткой очередью и откатился.
Менты продолжали беспорядочно палить. Они имели при себе несколько автоматов. Двое стреляли из окон. Кто-то перебежал за угол, бросился в беседку. Противник накапливался. Ментов было не меньше десятка.
В голову Сергею пришла ужасная мысль: «А вдруг обойдут? Но это они не сразу сообразят. Тут надо включить головы».
— Диана, отползай! Прижимайся к земле, не поднимайся, и все будет хорошо.
Только вот будет ли?
— Что, приятель, усложнили нам задачу? — осведомился Гаевский, залегший за лилейником. — Правильно, пусть дама уходит. Мы сейчас покажем этим оборзевшим гадам!
Они открыли огонь одновременно, из двух стволов. В окне закричал раненый, принялся грязно ругаться. Гаевский демонически расхохотался. Ох уж эти офицеры выходного дня.
Над бочкой, стоявшей за углом, кто-то приподнялся — возбужденный, раскрасневшийся. Сергей затаил дыхание, плавно потянул спусковой крючок. Милиционер схватился за отстреленное ухо, покатился по земле. Тоже неплохо.
Но врагов становилось больше, они уже разбегались по саду, подползали ближе, палили, не переставая. Становилось проблематичным поднять голову. Сергей стрелял практически вслепую, не видя мишеней. Он обернулся и увидел, что Диана заползла за деревянную загородку и схоронилась в ямке недалеко от ограды, граничащей с переулком. Преодолеть эти тридцать метров становилось как-то нереально. А менты уже приближались, пользуясь численным превосходством.
— Эй, черти, держите! Сейчас долбанет! — прозвучал звонкий голос.
Гаевский, не отрываясь от земли, метнул мощную оборонительную «Ф-1» и завопил:
— Серега, прижмись!
Вот и пригодилась граната из бардачка. Штуковина серьезная, высокой мощности, с большим радиусом действия. Менты сообразили, что к чему, прекратили стрелять, попадали.
Гулкий молот стучал по черепу Гайдука: один, два, три, четыре. Взрыва не было. Не может быть! Неужели бракованное изделие? Недоуменно моргал, приподнимая голову, Гаевский. Не повезло, бывает.
Засмеялись, оживились менты, стали приподниматься. Они уже бросились вперед и дали рваный залп. Пули ударили по клумбам. В этот момент и грохнуло! Граната полежала, подумала и все же взорвалась. Случай редчайший, один на миллион. Видимо, имела место какая-то неполадка с взрывателем. Заложило уши. Брызнула земля с обрывками травы, плотной волной разлетелись осколки. Люди падали, искалеченные поражающими элементами. Досталось тем, кто находился поблизости, то есть практически всем. Стонали раненые, кто-то полз за угол, обливаясь кровью. Пальба оборвалась.
Сергей недоуменно поднял голову и покосился туда, где залег Гаевский. Физиономия друга высовывалась из-за ствола яблони. Он тоже был немного озадачен.
— И что это было? — спросил Сергей.
Гаевский с победным видом ухмыльнулся и заявил:
— Граната с искусственным интеллектом, последняя разработка. — Вдруг он сделал страшные глаза и заорал: — Чешем, Серега, сейчас рванет по-настоящему!
Как, опять? Они помчались, перепрыгивая через клумбы. На бегу Гайдук догадался, что должно произойти. Он прыгнул в яму, обнял дрожащую Диану. Рядом уже пыхтел в предвкушении Гаевский. Рвануло так, что вздрогнула земля! В доме повылетали рамы, с треском сложились межкомнатные перегородки. Снопы дыма ударили из оконных проемов, заплясали языки пламени. Ударная волна прошлась по саду, затрясла деревья. Дом горел как факел. Сад моментально окутали клубы зловонного дыма.
— Магнитная мина, — немного смущенно объяснил Гаевский. — На четыре минуты поставил будильник. Чего лежим, голубки? Хорошо вам? А ну, валим отсюда!
От усталости, от вибрирующего звона в ушах Сергей уже плохо соображал. Снова ревели пожарные сирены, носились милицейские машины с мигалками и свиристелками. Скромная серая «Нива» выбралась на южную окраину города и остановилась недалеко от пепелища в Бочарниковом переулке.
Сергей прокрался между остовами выгоревших зданий и нашел погреб, размещавшийся на задворках участка семейства Бойко. Он лихорадочно расшвырял металлолом, придавивший крышку люка, отбросил ее, помог выбраться матери, вытащил кряхтящего Ярослава Григорьевича. Мама что-то спросила, повисла у него на шее и заплакала.
Увидев Гаевского, она очень удивилась и перестала плакать.
— Я так и знала, — заявила Клавдия Павловна. — Где этот парень, там всегда разрушения и кавардак. Я же говорила, Сережа, что он дурно на тебя влияет, плохому учит!
Они шагали по чужим грядкам, старались быстрее добраться до машины. Гайдук не верил тихому счастью. Надо же, все живы!
Потом была дорога из города, колдобистые проезды за заброшенным заводом металлоизделий, пригодные разве что для танка, объезд, проселок за мостом через Ведянку.
— Прошу прощения, уважаемые спасенные, но сейчас я буду долго плутать, — предупредил Гаевский, направляя машину на разбитую грунтовку.
Да, об этом он сказал, а вот о пленниках, крепко связанных и засунутых под сиденья, упомянуть не удосужился.
— Ой, мамочка! — завопила Диана, задирая ноги. — Подо мной что-то есть, оно шевелится.
— Да что ты, девочка, кто там может быть? — сказала Клавдия Павловна и тоже закричала, когда у нее под ногами тоже что-то замычало и завозилось.
Уже стемнело, когда они въехали в Новоагеевку, малолюдную деревушку, состоящую всего из пятнадцати дворов. Петр был уже в курсе. Он встречал их у крайней от околицы избы. На улицу выбежала Лиза, за ней вышла робко улыбающаяся Даша. Крайне утомленные беженцы с трудом выбирались из машины.
