Налётчики - Григорий Андреевич Кроних
— Родион… э — э–э… Семенович, я хотел бы попросить вас прямо сейчас подъехать во мне в городское управление, кабинет 23.
— Кабинет-то я помню, — хмыкнул Родик. — Только что за спешка? Трех дней вам было мало, хотите начать все сначала?
— Нет, это приглашение, — Сиротин сделал ударение на последнем слове, — связано с новыми обстоятельствами.
— Какими?
— Если вы еще не знаете… Дело в том, что сегодня был убит Леонид Клоков, ваш напарник.
— Не может быть! — воскликнул Метла. — Как это случилось?
— Обстоятельства мы выясняем, — уклончиво ответил дознаватель. — Я приглашаю вас в качестве свидетеля для опознания. Вы можете приехать прямо сейчас?..
Ясный перец, он приедет! Родик не дурак, он все сразу влет сечет: раз его тянут на опознание, значит, поймали налетчиков. Или думают, что поймали. Во всяком случае, по Лениному делу ему опознавать некого, он же час как из СИЗО. То есть, может, дела и связаны, но его зовут точно по одному. Как же он откажется, если ему до смерти хочется скорее узнать: тех грабителей поймали менты или не тех?
— Ну так как? — нетерпеливо переспросил Сиротин.
— Хорошо, сейчас приеду, — как можно спокойнее сказал Родион. Лучше, если дознаватель не догадается об его интересе.
Метла натянул джинсы и футболку и вышел на улицу. Его так и подмывало взять такси, но Метла сдержался и поехал автобусом. Надо было еще решить: опознавать ли ему тех парней или прикинуться, что не помнит? Учитывая, сколько народу терлось тогда перед кассой, их все равно опознают, но облегчать работу ментам совсем не хочется. А если они его снова заподозрят и будут проверять на связь с подозреваемыми?
Родик сошел у кинотеатра Маяковского пешком дошлепал до управления. На подходе чуть притормозил, поскольку главный для себя вопрос с опознанием так и не решил. Что-то плохо у него после камеры котелок варит. Вот опять он тормознулся: показалось, что на крыльце толкаются те самые парни. Метла подошел чуть ближе и притаился за столбом. Нет, не ошибся, один — брюнет — точно из тех, только без камуфляжа. А второй вроде не похож. Не ясно другое — почему они на крыльце тусуются, да еще без конвоя? Подследственных (если только за три дня все законы не переменились) на крылечко покурить не отпускают.
А, может, его вызвали других опознавать? Или вообще не за этим? По телу волной пробежал озноб. Неужели Сиротин снова решил его замести? Расчет точный: раз его уже отпустили, то чего ему бежать? Родику как-то сразу расхотелось заходить в управление.
Пока он колебался, на крыльце появился еще один знакомец — проректор Ерофеев. Он подрулил к пацанам, и пошел тут базар не шуточный. Виктор Денисович особенно наезжал на брюнета, которого Родион узнал. А тот, видно, огрызается. Жаль, что голосов отсюда не слышно. Метла стал прикидывать, как бы подобраться к ним еще ближе, но тут Ерофеев схватил второго пацана за шкирку, запихал в стоящую у крыльца “Волгу” и укатил. Оставшийся налетчик присел на ступеньку, посидел минутку, потом сошел с крыльца и куда-то направился. То ли его уже отпустили, то ли он передумал заходить в управление. В таком случае планы Родика тоже меняются. Он подождал несколько секунд и пошел следом за брюнетом. Это было не трудно, тот, похоже, слежки не опасался. Метла проводил налетчика до дома, а затем караулил его до темноты. Скамейка, припрятанная подростками в кустах, была надежно укрыта от посторонних глаз. Кроме бомжа, собиравшего пустые бутылки, Родиона никто там не беспокоил. А то, что во дворе был табачный киоск, сначала показалось большим удобством, но на третьей пачке эта мысль перестала казаться такой уж бесспорной. Рот наполнился горькой слюной, словно он табак жевал, а не курил.
Брюнет из подъезда так больше и не появился. Родик с опозданием сообразил его проверить, к счастью подъезд оказался непроходным. Когда стемнело, Метла решился покинуть свой пост, но рано утром снова вернулся. В его кармане лежали бутерброд и неизменная пачка “Золотой Явы”. Ждать пришлось долго, Родион весь издергался, но деваться было некуда. Наконец брюнет появился во дворе, огляделся и пошел к остановке. Метлин двинулся следом. К удивлению сыщика парень привел его к тому же самому университету, у которого они с Клоковым караулили девчонку. Брюнет зашел внутрь, а Родик присел на Ленину скамейку. Где-то через полчаса налетчик появился вновь. Он снова сел на автобус, а Родион был вынужден второй раз за утро взять такси. На этот раз они добрались до нового элитного дома на улице Нарымской. Здесь опять надолго застряли, вот только парень где-то внутри, а Метла снаружи. И как менты могут заниматься таким поганым делом всю жизнь? Это почти так же скучно, как сидеть.
Появление брюнета спасло родиковы пальцы, потому что ногти к тому моменту он уже обглодал. Как же долго придется ему следить за чертовым налетчиком? Родион стал уже сомневаться: тот ли это парень? Ведет себя спокойно, ничего подозрительного не делает. Ментам хорошо, они могут телефон на прослушку поставить, связи там всякие проверить, а вот так как он можно месяцами ноги бить без толку. Родику от голода и усталости так стало себя жалко, что он не сразу сообразил кто вышел следом за брюнетом из подъезда. А ведь это была та самая Оля! Метла мгновенно забыл о мелких неудобствах, он снова почувствовал след.
Парочка прошлась до остановки, где распрощалась довольно нежно. Раз Ольга знакома с налетчиком, то понятно, почему за ней следил Леня. Теперь главное не повторить его ошибки, но кто знает, на чем он прокололся?
Брюнет опять полез в автобус, на этот раз Родион пожалел денег и последовал за ним. Они доехали до остановки “Горбольница”, перешли дорогу и углубились на территорию этой самой горбольницы № 1. Метла чуть приотстал. Начинало смеркаться, но сыщику показалось, что брюнет осторожно оглядывается. Лучше не рисковать, подумал Родик и тут же переменил мнение, потому что парень вильнул куда-то с главной дорожки и пропал. Родион стал рыскать кругами, обогнул какой-то двухэтажный дом и чуть не налетел на брюнета. Его спасло то, что тот разговаривал с кем-то в дверях. Метла успел тормознуть и замер за углом.
— …погоди, не закрывай, — попросил голос мужика лет сорока. — Нам бояться некого, это нас все боятся.
— Не преувеличивай, для этого мы слишком живые, — ответил голос помоложе, видимо — брюнет.
— А самого-то мандраж берет? Или пообвык? — поинтересовался мужик.
