Сергей Алтынов - Армейская заповедь
И тут же продемонстрировал следующий фокус – положив шар прямо на борт, направил его в противоположный угол. Соскочив с борта, шар сохранил направление движения и изящно вошел в лузу. Далее Островной провел дуплет[27] шаром, который, отразившись от дальнего короткого борта, на обратном ходу вогнал другой шар в серединную лузу.
– Лихо, – усмехнулся Клим. – А в «три борта»[28] не слабо?
Островной не ответил. Он взял треугольник и с его помощью готов был продемонстрировать трюк, именуемый «шар на шаре».
– С вами, Валерий Павлович, опасно! – только и произнес третий гость, находившийся в бильярдной Островного.
Это был полный мужчина с большим носом, близко посаженными птичьими глазами и тонкогубым щелевидным ртом.
– Наверное, непросто было научиться так играть? – осведомился он.
– Успех партии зависит от многого, – ответил Валерий Павлович. – Хотя бы от умения встать у стола.
– Знаю, мне объясняли. Кисти рук, стойка... Но бильярд меня не интересует. – Голос тонкогубого гостя резко изменился. – Положите кий и четко отвечайте на мои вопросы. Каким образом в прессу просочились сведения о наших оружейных поставках?
– Мы почти выяснили это, – отложив в сторону кий, отозвался Островной.
– Почти?! – зло усмехнулся гость. – Этому щенку Нечаеву надо заткнуть пасть раз и навсегда!
– Лично для меня это не проблема, – вставил свое слово Клим.
– Отправить кого-либо на тот свет при сегодняшних реалиях – проблема действительно не из сложных, – пожал плечами Островной, стараясь сохранить внешнее спокойствие. – Мы сделаем все так, что подозрение падет совершенно на других лиц. Ведь этот паршивец Нечаев точно рассказал в своей статейке о наших оружейных поставках в самые разные регионы бывшего Союза. У него действительно хороший информатор.
– Кто будет убирать Нечаева? Не будет ли потом у следствия возможностей выхода на тебя, Клима, тем более на меня?
– Что вы, Натан Арчибальдович, – улыбнулся в ответ Островной. – У меня есть возможность задействовать тех, кто ни сном ни духом не ведает о вашем существовании. Активную боевую часть предстоящей акции выполнят уголовники. Точнее, бандиты-беспредельщики. Задействуем Корнея, Буру, Севу Кунг-фу.
– Я вижу, демократия в России достигла такого уровня, что менты и «братва» могут дружить открыто.
Островной никак не отреагировал. Натан Арчибальдович, он же депутат Госдумы Гейдрис от партии «Либеральная столица», хоть и обладал холерическим темпераментом, но никогда не терял трезвого рассудка. Он не употреблял спиртных напитков, не курил, иногда весьма неумело рассказывал матерные анекдоты.
– Я сделал вам надежное прикрытие, господа генералы, – продолжил господин Гейдрис. – Создал благотворительный фонд, который гнал в горячие регионы грузовики с «гуманитарной помощью». На самом деле туда шло ваше оружие! Бизнес был неплохим... Был! На сегодняшний день поставки оружия в... – Гейдрис назвал одну из неспокойных южных республик, – сокращены. У этих бородатых перемирие, видите ли... С Чечней тоже проблемы. Прибыль сократилась ровно вдвое. Меня этот лос-самодрочес уже заколебал! – сжав в едва заметную нить и без того тонкие губенки, по-гадючьи прошипел Натан Арчибальдович.
– Чего? – по-армейски прямолинейно переспросил генерал Климов.
– Нерастущий бизнес, – пояснил Валерий Павлович. – Это деловой сленг теперь такой.
– Стало быть, самодрочес, – как ни в чем не бывало произнес Климов. – Ну так вот, Натан! С самодрочесом завязываем. Есть возможность наладить поставки оружия непосредственно с предприятия. Но прикрывать нас своим депутатским мандатом будешь ты. Опять же, под видом благотворительного гуманитарного фонда. И ты же профинансируешь покупку этого предприятия!
– Не понял, – чуть округлил свои губки Гейдрис.
– Ведущий инженер, завпроизводством, начальник секретной части, местная контрразведка, – перечислил Островной. – Все эти господа стоят денег.
– А они согласны? – деловым тоном поинтересовался Натан Арчибальдович.
– Это наши проблемы, – ответил Островной.
– Поподробнее, пожалуйста, – кивнул Гейдрис.
– Предприятие наполовину конверсионное, – взял слово генерал-гвардеец Климов. – То есть одна его часть по-прежнему работает на ВПК, а вторая выпускает утюги, пылесосы... На самом деле никаких пылесосов никто выпускать не собирается. По счастью, кретины-реформаторы не успели уничтожить сборочное оборудование, и вторая часть предприятия по-прежнему способна выпускать стрелковое оружие и мины самого различного назначения...
– В начале второй чеченской, когда я возглавлял Управление по борьбе с незаконным оборотом оружия, мне и моим ребятам удалось накрыть эту конверсионную шарашку, – проговорил Островной. – Оружие шло к чеченским боевикам. Можно было, конечно, устроить громкий процесс, но я принял более мудрое решение. Чеченский канал, спасибо СОБРу, был перекрыт намертво. А само «предприятие» мы законсервировали до лучших времен. Сегодня эти времена наступили.
– До сего дня они и в самом деле выпускали что-то конверсионное, но на том же оборудовании, – впервые за время беседы усмехнулся Климов. – Ведущий инженер, он же завпроизводством, мой давний приятель. Работа на два фронта исключена.
– Помимо ведущего инженера, секретчика и прочей верхушки, кто-нибудь еще осведомлен о тонкостях «конверсионного производства»? Например, рабочие? – поинтересовался Гейдрис.
– Рабочие дают подписку о неразглашении. Тому же начальнику секретной части, – ответил Островной.
– Рынок сбыта прежний? – задал итоговый вопрос Натан Арчибальдович.
– Помимо Средней Азии и Востока, прибавляется Африка и Латинская Америка, – улыбнулся генерал-гвардеец. – Благотворительный фонд твоего имени теперь будет поставлять гуманитарную помощь по всему миру.
Других вопросов господин Гейдрис не имел.
Однако вслух Валерий Павлович произносить ничего не торопился. Ох, как много было всего за Климом. Те же международные связи с Африкой, которой современное оружие нужно, как кислород водолазу. Однако к оборонному предприятию у Клима был свой особый интерес... «Советская „малина“ врагу сказала „нет“!» Выходит, Клим с помощью Островного вышел на этих «заводских умельцев», а с помощью Гейдриса вполне мог выйти на кого-то из иностранцев. Да, вокруг Гейдриса всегда крутилось великое количество всякой иноземной шпаны. Естественно, все они правозащитники и «друзья угнетенных». А ведь среди них наверняка есть представители ЦРУ, БНД[29] , израильского МОССАДа... Вступать в партнерские отношения с иностранными разведками Островной был не намерен. Его «малина» всегда готова была сказать «нет» подобным «конторам». Сократ дышит в затылок Климу... Надо срочно, НЕМЕДЛЕННО что-то предпринимать! Да, Клим возглавляет армейскую линию, в частности, обеспечивает автотранспорт, перевозки, охрану... Однако может же он попасть в автокатастрофу?! Либо умственно отсталый мальчик сбросит с крыши кирпич точнехонько на генеральскую макушку. От случайной нелепой смерти не застрахован никто... К тому же прощать смерть Дениса?! Ну, а «армейскую линию» возглавит тот же Технарь. Временно.
– Валерий, мы не можем молчать все двадцать минут, – прервал тишину Сократ Иванович. – Ты прекрасно все понял. Мои условия таковы – ты сдаешь мне Клима со всеми потрохами. Он зашел слишком далеко... Но тебе придется выйти из бизнеса. Совсем. У тебя останутся два загородных дома, участки в несколько гектар. Ты уволишься из МВД и возглавишь сеть оружейных магазинов. Будешь продавать охотничье и травматическое оружие. Соглашайся, Валерий Павлович.
– Сутки, Сократ... Сутки я могу подумать? – спросил Островной.
– Не более, – чуть поразмыслив, ответил Сократ Иванович. – Я провожу тебя, Валера.
– Вон как все сложилось, – произнес Саша Гриднев, как только оба генерала покинули квартиру. – Нельзя было его просто так отпускать. Мы же знаем, на что он способен.
Гридневу никто не ответил. Все были погружены в размышления.
Глава 6
– Благодарю за информацию, – сухо произнес Клим, и его неизвестный, невидимый собеседник отключился.
Между тем оранжевый, с сине-зелеными полосами, воздушный шар-монгольфьер пошел на посадку. Восемнадцатилетняя подруга генерала, тоненькая блондинка Верочка, махала Климу из приземляющейся корзины. Сегодняшний полет она совершала одна, у генерала оказались дела на земле, и он подъехал на взлетную площадку лишь к приземлению монгольфьера.
– За опоздание штраф! – проворковала Верочка, оказавшись в объятиях генерала.
– Ювелирный уже закрыт, – ответил Клим.
– Тогда давай еще раз! – Верочка кивнула на очередной медленно поднимающийся вверх монгольфьер.
Клим лишь снисходительно усмехнулся.
– Вера, у меня сейчас деловая встреча, – произнес он. – Вот, – Клим протянул девушке толстую пачку долларовых купюр. – Сегодняшний вечер проведешь без меня.
