Владимир Колычев - Не жалею, не зову, не плачу
– Это твои деньги. Я здесь ни при чем.
– Это наши деньги. Я так хочу.
– Тогда нам придется жить вместе.
– Я не против, – сказала она, выжидательно глядя мне в глаза.
– Я тоже.
Мне нужен был союзник, мне нужна была поддержка со стороны Томы. И я действительно был вне закона. А Олег меня еще и приговорил… Да, она была права, нам нужно было объединяться и уносить из Москвы ноги… Но сначала я должен был разобраться с Олегом…
– Тогда что мы здесь делаем? – тихо обрадовалась Тома. – Надо собираться…
– И куда?
– За границу.
– У меня нет заграничного паспорта…
– Это плохо. – Как мне показалось, она ничуть не расстроилась. – У меня есть, но я без тебя никуда не уеду. Вместе мы можем уехать куда-нибудь в глубинку. В Архангельск, например…
– Почему в Архангельск?
– Это далеко. И бабушка у меня там живет. Большая деревянная изба с резными наличниками, русская печка, пироги с черникой… – Тома умиленно закатила глазки.
Глядя на нее, мне захотелось вместе с ней забраться на русскую печь, спрятаться от всех бед и невзгод. И чтобы пироги с черникой были…
– К бабушке нельзя, – с каким-то даже сожалением покачал я головой. – По этому адресу нас могут найти…
– Да, ты прав. Но есть другие дома, где-то в глубокой неизвестности…
– И тебя не пугает глухомань?
– Сейчас нет, а там посмотрим… Если ты со мной будешь, чего бояться…
– Русская печка только в сказках хороша. А в жизни ее натопить надо, дров натаскать, все такое…
– Но это же не надолго. Мы освоимся, дождемся, когда Олег про нас забудет, выпишем тебе заграничный паспорт и улетим за границу…
– Надо сделать так, чтобы Олег забыл о нас в самом ближайшем будущем, – решительно сказал я. – Надо стереть ему память.
– Как?
– И как, и чем. Пулей. Свинец очень хорошо очищает память.
– До Олега нужно еще добраться.
– Что-нибудь придумаем… Допустим, ты убила меня. Как Олег об этом узнает?
– Я должна ему позвонить.
– И что дальше?
– Он сказал, что ночью твой труп вывезут.
– Кто будет этим заниматься?
– Не знаю…
– А сам он будет?
Как я понимал, Олег напрямую не участвовал в заказных убийствах. Его люди разрабатывали цель, выводили на нее меня, а сам он оставался в стороне. Возможно, у него нет в планах наведаться к Томе, чтобы забрать из ее квартиры мой труп.
– Не знаю.
– Мне кажется, он просто пришлет людей. И машину с большим багажиником… Впрочем, ты худенькая, да и я не буйвол. Думаю, наши тела уместились бы в обычном багажнике…
– Я не хочу в багажник, – испуганно мотнула головой Тома.
– Я тоже.
– И мы не будем дожидаться Олега. Мы уезжаем прямо сейчас.
Она решительно встала с постели, стала одеваться. Ее совершенно не смущал пистолет в моей руке.
– Нет, мы должны его дождаться. Я должен выписать ему расчет…
– Ты хочешь его убить?
– Нет, я хочу ему отомстить.
– За что?
– За все хорошее…
– И за Лизу в том числе… Ты ее любишь? – замерла в ожидании Тома.
– Не важно…
Ей достаточно было видеть мои глаза, чтобы все понять.
– Значит, любишь… У нее есть дети?
– Да.
– От кого?
– От Олега.
– Тогда ты не должен его убивать, – облегченно вздохнув, сказала она. – Если ты любишь Лизу, ты не должен оставлять ее ребенка сиротой… Или ты сам хочешь жениться на ней? – спросила Тома и, не желая слушать ответ, продолжила: – У тебя ничего не выйдет. За тебя возьмется милиция, за тебя возьмутся бандиты. Тебе в любом случае надо будет уносить ноги. А она не захочет ехать с тобой… Я не знаю, какую организацию он представляет, но уверена, что в материальном плане он живет очень хорошо. У него есть бизнес, квартира, и твоя Лиза не сможет от этого отказаться… У меня тоже бизнес, тоже квартира, но я смогу от этого отказаться. Уже отказалась…
Я понимал, что Тома отговаривает меня от Лизы, и знал зачем. Но в то же время она была права в том, что я не должен убивать Олега, если люблю ее. Пусть он и сволочь, но сын любит его. И Лиза возненавидит меня, если ее ребенок останется без отца… И еще я был согласен с Томой в том, что Лиза не захочет уезжать из Москвы, где я, увы, оставаться не мог…
– Ты правда хочешь уехать со мной? – спросил я.
– Не просто хочу, – уловив ход моей мысли, нежно улыбнулась она. – Я уже мечтаю о том.
– Тогда надо собираться.
Она собрала свои вещи – платья, костюмы, шубы; я помог их упаковать. Под ценные вещи и шкатулку с драгоценностями пришлось выделить целый чемодан. Триста тысяч долларов, о которых она говорила, хранились в тайнике, оборудованном под паркетным покрытием. Оттуда Тома вынула кожаный «дипломат», где, помимо денег, находилось и оружие – компактный «зиг-зауэр» и пятнадцатизарядная «беретта». Мы торопились, и я не стал выяснять, откуда у нее «стволы». Да это уже и не важно…
Перед тем как покинуть квартиру, Тома позвонила своему брату в Тверь и сказала, что теперь он здесь хозяин. Пусть живет со своей семьей и платит за коммунальные услуги. Ключи от дома она оставила соседке…
Багажник ее машины мы заполнили до отказа. Одну спортивную сумку поставили в салон на заднее сиденье. Тома села за руль, а я устроился рядом, сунув под ноги кейс с деньгами. Мы поехали ко мне домой, где я на ходу сочинил маме сказку о материально-технической недостаче в моем бывшем ротном хозяйстве, по причине чего мне следовало уехать во Владивосток. Деньги я забрал с собой, но часть оставил маме. Так начался мой отпуск, который я планировал провести в Сочи. Бессрочный отпуск. Вика будет злиться на меня, но это куда лучше, чем плакать над моим гробом…
Тома ждала меня внизу. В глазах тревожное напряжение и вместе с тем – ожидание счастья.
– Все? – спросила она.
– Нет. Надо еще выбраться из Москвы.
Машина под завязку забита вещами, в ней полно денег, но страшней всего – три пистолета, один из которых был с глушителем. Несдобровать нам, если нас остановят на посту ГАИ, обыщут и найдут оружие… Но мои волнения оказались напрасными. Мы беспрепятственно покинули город и взяли курс в наше непонятное будущее.
Глава 7
Девятьсот километров от Москвы, русская глубинка, тихое шоссе, затрапезное кафе у дороги. Казалось бы, какие здесь могут быть неприятности? Ну, зародыш цыпленка в яичнице – разве ж это страшно? Издержки кустарного производства, компенсированные низкой ценой за завтрак. Не возмущала меня и грязь под ногтями нечесаной официантки. Девушка хоть и неряха, но улыбается мило и даже искренне. А я мрачный как туча, и грязи у меня в душе, что дерьма в авгиевых конюшнях. Не мне судить немытую Россию… А вот рожи за дальним столом вызывали во мне приступ гнева. Три здоровенных деревенских балбеса бессовестно пялились на Тому. Жрут, ржут, тыкают пальцами в мою сторону. И девка с ними – круглолицая, пучеглазая, нос картошкой. Но эта сидит с опущенной головой, ей принимать участие в колхозно-плебейских забавах непозволительно.
Тома сидела к ним боком. Красивая, ухоженная девушка с великолепной фигурой. Она была в джинсовом костюме – чисто походный вариант, никаких вольностей в стиле. Но у нее такие длинные ноги, а джинсы так плотно их обтягивают. И сидела она боком к деревенским хамам… Озабоченное воображение могло нарисовать скабрезную картинку. Может, потому и думали они, что с Томой можно и не церемониться. И со мной, разумеется, тоже. Ведь их больше, чего им бояться?… Козлы!
Какое-то время я смотрел на рыжего увальня с наглой конопатой рожей. Я – на него, он – на меня. Хоть бы глаза отвел, нет, нахально ухмыляется. Показал на меня пальцем, что-то сказал своим, и раскатился по залу оскорбительный смех.
Тома и сама понимала, что ситуация более чем неприятная. Ела она молча, но торопливо… Вряд ли она думает, что я трус. Но и моя пассивность не может ей нравиться.
В конце концов я не выдержал, вскочил с места, чем вызвал новый взрыв деревенского хохота. Я бы кинулся в драку, если бы Тома не схватила меня за руку. Сильная у нее хватка, цепкая.
– Сядь, – жестко, но с милой улыбкой сказала она. – Не забывай, у тебя оружие…
Мы были далеко от Москвы, но все еще держались начеку. Мало ли что. У нее «зиг-зауэр», у меня «беретта». Но мы держали при себе оружие вовсе не для того, чтобы стрелять в колхозных кретинов. Я и сам это понимал, а Тома лишь подтвердила.
– Я не собираюсь их убивать, – тихо сказал я, едва сдерживая себя.
Хамы ржали надо мной как лошади. Дескать, спрятался под бабскую юбку… Казалось, мне уже совсем не обязательно было наезжать на них. Похоже, они сами собираются взяться за меня. Сейчас начнется…
– Никто не знает, как получится, – покачала головой Тома. – А тебе лишние трупы не нужны. И мне тоже… Мы начинаем новую жизнь. И давай начнем с того, что откажемся от насилия… Я тебя понимаю, эти недоумки хватили через край, но ты попробуй, удержи себя в руках. Я точно знаю, что ты не трус. И если ты сдержишься, то еще больше поднимешься в моих глазах…
