Виктор Степанычев - Отель «Ambassador»
Но не все было так плохо. Расследование, конечно, далеко не продвинулось, но и окончательно не зашло в тупик. Были перспективные направления, которые требовалось отработать, причем в срочном порядке. И первым в этом списке стоял непонятный вояж Халифа в Южно-Африканскую Республику.
Особенно интересовало генерала Ветлугина, на что потратил Мадаев полмиллиона долларов в далекой экзотической стране.
Не на томление в объятиях знойной зулуски и не на любование слиянием прибоев двух великих океанов на мысе Доброй Надежды, это уж точно. Не тот человек Халиф, чтобы расслабляться на курорте, не для этого он более года ползал чуть ли не на коленях у денежных мешков, вымаливая деньги для воплощения своих преступных замыслов.
Первое, что приходило в голову, – это предположение о закупке Мадаевым в ЮАР оружия для совершения террористического акта.
Однако данная версия выглядела очень даже сомнительно. По каналам спецслужб не проскакивало ни единого намека, что в Южно-Африканской Республике производятся или разрабатываются какие-то новейшие виды вооружения или боеприпасов, включая биологические и отравляющие. А если это так, то тащить стандартные образцы оружия или взрывчатки через полмира от тридцатой параллели южной широты до шестидесятой северной, мягко говоря, было бы неразумно. Правда, и эту версию не отмели, а дали задание аналитикам поглубже войти в тему.
Стоянов, прикомандированный на время проведения операции к опергруппе Ветлугина, на совещании, состоявшемся первого декабря, высказал предположение, которое сам же и назвал потом дурацким. Но при этом развеселил всех остальных, имевших унылое настроение по поводу начала зимы.
– Я не специалист в этой области, – задумчиво выдал капитан, – но слышал, что в Африке можно найти нечто такое… типа яда кураре.
Несколько секунд длилось молчание, после чего в кабинете раздался взрыв смеха.
– И завербовать пигмеев, чтобы они из луков… стрелами по москвичам, – заходясь от смеха, развил тему Веклемишев.
– Лучше из плевательных трубок… – хохоча, перебил его полковник, начальник аналитического отдела.
– Дыхательных, – серьезно уточнил Стоянов. – Пигмеи стрелки выдувают.
– Да-а, начитался ты Майн Рида со Стивенсоном, капитан, – отсмеявшись, резюмировал генерал Ветлугин. – Вспомни еще всадника без головы и сундук мертвеца…
– Да кураре так, к слову пришлось, по дурочке выдал, – смущенно признался Димитр. – Вы же приказали любые версии высказывать.
– Поэтому в Африке тебе делать нечего, поедешь в Европу, – огорошил Стоянова Ветлугин. – В Швейцарию. Разберешься со счетами Мадаева и переводами денег. На переписку со швейцарскими правоохранительными органами у нас времени нет, ускорим дело личным присутствием. Интерпол обещал помочь наладить контакт с местной полицией. С языком у тебя проблем нет, служебный паспорт в наличии, визу мы уже оформили. Какие ко мне вопросы?
– Вопросов нет, товарищ генерал-майор, – отрапортовал Стоянов. – Есть, убыть в Швейцарию!
– А в Африку у нас отправится Вадим Александрович, – посмотрел поверх очков на Веклемишева Ветлугин.
– Есть, в Африку! – вторил Димитру изумленный Вадим. – Когда выезжать?
– Самолет на Рим сегодня ночью. Инструкции получишь у меня лично после совещания.
Глава 2. Иди туда, не знаю куда
Инструктаж у Ветлугина был недолгий. Задача стояла простая: разобраться, что делал Мадаев в Южно-Африканской Республике. От этой простоты у Веклемишева заныло под ложечкой. По личному опыту Вадим знал, что чем проще задание, тем больше неприятностей оно сулит, и был в полной мере солидарен с конструктором Шпагиным, создавшим легендарный автомат ППШ: «Делать сложное просто; делать простое сложно».
Легко сказать «разобраться»! На деле Веклемишеву предстояло отправиться на другой конец земного шара, в страну, в которой никогда не был, размером в две Франции, с населением сорок с лишним миллионов человек, и там отыскать следы человека, тщательно их заметавшего. Знания Вадима об этом государстве в основном базировались на замечательной детской книге «Капитан Сорвиголова», официальных сообщениях и кратких информационных бюллетенях. Он помнил первую строку песни «Трансвааль, Трансвааль, страна моя…», был в курсе, что раньше в ЮАР свирепствовал апартеид, а сейчас его, кажется, нет, и что борец за свободу черного населения Нельсон Мандела, отсидев две трети жизни в тюрьме, по выходе из узилища стал президентом республики.
Что сейчас творилось на просторах саванн, Вадим понятия не имел. И за оставшуюся половину суток до вылета вряд ли мог качественно подготовиться к предстоящей командировке.
Это было для него непривычно. Веклемишева с лейтенантов приучали к тому, что каждая операция должна тщательно отрабатываться. А занимала такая подготовка не день и не два. Недели, а то и месяцы уходили на то, чтобы в мельчайших подробностях изучить политическое устройство, климат, географию и топографию страны пребывания, язык, обычаи, и еще требовалось вбить в голову кучу нужных, а порой и ненужных мелочей. И только тогда можно было почувствовать себя не туристом, а спецом, готовым выполнить боевую задачу, успешно сработать в штатной и, более того, нештатной ситуации.
«Подготовка, обеспечение, выполнение – три составляющие успеха любой операции». Эти слова Деда, Олега Петровича, руководителя Отдела, службе в котором Викинг отдал добрую половину жизни, воспринимались им как непреклонная истина.
«Иди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что» Вадима расстроило. Конечно, и раньше перед ним ставили подобные задачи, однако в сложившейся ситуации Веклемишев считал, что сегодня его место в Москве. Обстановка накалялась с каждым днем, и путешествие на юг Африки виделось прогулкой и потерей драгоценного времени. Без сомнения, полезно было узнать, какие дела забросили год назад Халифа в ЮАР, для них сейчас, как говорится, каждое лыко в строку, однако пойдет ли это знание на пользу расследованию, Вадим искренне сомневался.
Но Ветлугин был непреклонен и доводы Веклемишева против его поездки в Южно-Африканскую Республику принял к сведению, но не к исполнению. Все доводы и протесты Вадима генерал свел к армейскому «люминево» и, как положено старому служаке, на любой вопрос подчиненного дал любой ответ.
Самым сложным в предстоящем задании было то, что Веклемишев, являясь вполне официальным лицом, представителем российского Национального антитеррористического комитета, следующим по служебным делам, в ЮАР мог пребывать лишь в статусе частного лица. Самая южная республика Африканского континента не имела договоренности с Россией о взаимной помощи по розыску преступников и не входила в систему НАКов. Это автоматически делало Вадима нелегалом в плане расследования деятельности Халифа в Южно-Африканской республике. Веклемишев имел информацию, что за частную детективную деятельность в некоторых странах можно угодить за решетку на длительный срок. Как с этим обстояло в ЮАР, еще предстояло узнать. Однако вряд ли правоохранительным органам в любом полушарии нравится, когда чужаки работают на их «земле».
Правда, Ветлугин не выкидывал Викинга в никуда. Генерал дал Веклемишеву адрес в Йоханнесбурге, по которому проживал некто Гарольд Никитин. Этот человек должен был оказать Вадиму посильную помощь. С фотографии, которую Ветлугин достал из сейфа, на него, приветливо улыбаясь, смотрел худощавый седой мужчина лет пятидесяти пяти. Рядом с Никитиным стояла маленькая, едва ему по плечо, женщина. Она выглядела намного старше своего спутника. Похожие черты лица не вызывали сомнений, что это мать и сын. Ветлугин подтвердил догадку Вадима, дополнительно сообщив, что Анастасия Александровна проживает вместе с сыном в Йоханнесбурге.
Хотя это к делу не относилось, Веклемишев все же обратил внимание на пейзаж за спинами матери и сына на фотографии. Как-то не вязались тонкие белые березки и окно с резными наличниками с африканскими реалиями. Генерал пояснил, что фотография сделана шесть лет назад, при последнем посещении Никитиным России. Он тогда приехал на родину, чтобы забрать с собой мать в ЮАР.
Гарольд Никитин являлся подполковником КГБ в отставке. С середины восьмидесятых годов он проходил службу в торговом представительстве Советского Союза в Южно-Африканской Республике. Прикрытие было не ахти какое, да и работа носила в целом формальный характер как в области торговли, так и по линии разведки. Торговый баланс между странами и в то время, и в нынешнее оставлял желать лучшего, ну а разведывательная деятельность представляла собой более обязательный характер, нежели несла реальную помощь стране.
Вместе с Союзом развалились торговые представительства, и Никитин, очутившись не у дел, вернулся в Москву. Но и здесь подполковник оказался никому не нужен. Ведомство реформировалось под вопли демократов о палачах НКВД, кадры сокращались вне зависимости от квалификации сотрудников, агентурные сети сдавались оптом и в розницу.
