Лев Пучков - Наша личная война
– Думаю так. Судя по мясной нарезке – «пояса шахидов». Штуки три-четыре, минимум на кило-полтора каждый. А инициатором всего этого безобразия, думаю, была вот эта самая авиабомба, положенная в основу системы самоликвидации (Глебыч нашёл фрагмент стабилизатора). Система сработана топорно – свод не обвалился, но её мощи вполне хватило, чтобы сделать тут братскую могилу. Это вам повезло, что вы прежде пальнули с гранатомётов, потом полезли. Если бы было наоборот, соскребали бы вас со стенок. Первая граната разрушила внешнюю перегородку, отделявшую вход от центрального зала, а вот вторая… ну, короче, дальше вы в курсе…
Да, мы в курсе. Спасибо Гене с его волшебной «мухой»!
В той пещере также обнаружили изодранный паспорт отца Заура. Может, там и другие документы были, но ковыряться в останках никто не стал, а паспорт лежал как-то наособицу, у стены. Заур после того, как обнаружил девичью голову и брошку, ушёл в глухой психологический аут. Вообще ни на что не реагирует, смотрит в себя, не ест, не пьёт, обмяк, как тряпичная кукла. Омоновцы посоветовали прикончить его либо сдать в местную психушку – всё равно не жилец. Но мы решили иначе: отправили его вчерашним санитарным бортом во Владик, в наш госпиталь, там хоть уход получше. Вот такая благодарность за безупречную службу…
Ну ладно, хватит о грустном. Теперь о сюрпризах. Неподалёку от второй пещеры обнаружили два новых «УАЗа», замаскированных так славно, что даже всевидящий Вася их не заметил. Впрочем, обнаружил их всё тот же Вася, но уже после всего, светлым днём, и это, естественно, по его меркам, не могло считаться хорошей работой.
– Дебил слепошарый! – Вот так он обозвал себя и трижды стукнул свою голову кулачком – чтобы впредь работала как надо. – И куда смотрел, пень недоразвитый?!
Омоновцы великодушно отказались от призов – у них своей техники навалом, и «УАЗы» пошли по договору: один нам, другой – седьмому отряду (снайпера-то видели, не утаишь!). Номера, естественно, тут же сняли, омоновцы сказали, что по прибытии дадут пару десятков новых и столько же комплектов липовых документов. Теперь у Иванова новая головная боль – как наш «УАЗ» окончательно легализовать, чтобы без помех использовать в оперативной работе.
Насчёт предназначения найденных машин ни у кого сомнений не было. На них наверняка приехали круто навороченные товарищи, что легли во второй пещере. Кстати, их оружие тоже поделили по-братски со снайперами, а экипировку Петрушин сурово заныкал. Снайпера снаружи сидели, не видели, что там внутри. А по стволам их «развести» было нельзя, у каждого трупа, сами понимаете, должен быть как минимум один ствол, так что тут легко схлопотать обвинение в «крысятничестве». Ковры и посуду из пещеры брать не стали. Не потому, что залиты кровью, наших головорезов это не смущает. Просто у нас не принято мародёрствовать по сугубо бытовой линии. Есть определённый неписаный кодекс. Можно брать оружие, экипировку и мелочи, которые пригодятся в походной жизни. Это как закон. А если тебя при возвращении домой поймают с ковриком или часами с кукушкой – позора не оберёшься, от своих же схлопочешь по первое число…
Омоновцы, все как один, сходили на экскурсию во вторую пещеру и были полностью удовлетворены. Ефимыч построил людей и двинул спич: типа, мы отомстили за своего павшего боевого товарища, и душа его может спокойно гулять на небесах. Их фельдшер… Да, пас правозащитникам – следующий абзац не читать. А если читать, то можете считать это бредовой фантазией спятившего на войне психопата.
Так вот, омоновский фельдшер сделал иссечения на четырёх трупах, что лежали во второй пещере у фонтана, и набрал в пластиковую бутылку кровь. Бутылку упаковал в санитарную сумку. Там, в принципе, крови было и так навалом, но фельдшер спросил, кто здесь, и ему сообщили, что это останки семьи Заура.
– Нам эта кровь не нужна, – простецки заявил он и достал скальпель…
Вот такое варварство. Теперь эту кровь отправят на родину заместителя командира, и там боевые товарищи выльют её на могилу. Спи спокойно, дорогой друг, ты отмщён. А ведь вроде цивилизованные товарищи! Я же говорю, кровная месть – жутко заразная штука…
Так, что там ещё? Лиза всё снимала на камеру. От момента штурма и до упора. Потом во второй пещере снимала. Позже сделала две копии, одну, отретушированную (без «УАЗов» и прочих трофеев), Иванов забрал для представителя Вити. Вот вроде бы и всё по тому мерзопакостному ущелью.
Возюкались мы там едва ли не до обеда. К тому времени доползла вся техника, и на базу мы возвращались через Челуши – там значительно ближе и вполне приличная дорога есть. Прятаться теперь не было смысла: это сюда мы тихой сапой пробирались, а сейчас, после победного аккорда, можно было позволить себе некоторый комфорт – учитывая сноску на особенности близлежащего села.
Челуши у нас лояльны режиму, клан главы администрации села состоит в каком-то родстве с Кадырбековским тейпом. Это приятное обстоятельство позволяет тутошним товарищам развлекаться теми же шалостями, что и остальным нормальным нохчам: сосать из трубы, гнать бензин, торговать рабами, оружием, крадеными тачками, наркотой… но – под высоким покровительством. За это они не палят по нашим колоннам (без повода, по крайней мере), иногда по мелочи постукивают – «наводят» на товарищей из чужих джамаатов, и через это «мирное» село можно кататься без прикрытия с воздуха. Короче, курорт.
Проезжая по селу, остановились возле усадьбы главы администрации и посигналили. Глава – не старый ещё здоровенный мужлан, заросший волосами до самых глаз, – вождь клана Бекумурзаевых, вышел в сопровождении двух таких же экземпляров, только чуть поменьше. Головорезы, скажу вам, ещё те, наверняка в первую войну немало нашего брата положили.
– Гранату мне! – тихо взвыл Вася, увидев эту троицу. – Нет – связку!
– Место, Вася, место, – осадил товарища Петрушин. – Это, типа того, союзники, ибн их маму…
Иванов, оказывается, с местным вождём – Махмудом – был знаком. Он с ним вежливо поздоровался и попросил взглянуть на взятого в пещере деда. Дело в том, что дед оказался не славянином. Когда его осматривали, установили наличие отсутствия крайней плоти, да и обликом он, когда личико водицей спрыснули, оказался похож на местного. Вот и решили показать – вдруг тутошний, скраденный на выкуп? Между местными весёлыми нохчами такое случается сплошь и рядом, особенно после ввода войск. За славянами далековато кататься, так они без зазрения совести воруют своих же соплеменников, причём не абы кого, а из богатых тейпов, чтобы можно было хороший выкуп получить.
– Это вы там шумели? – поинтересовался Махмуд, подходя к «бардаку».
– Может, и мы, – уклончиво ответил Иванов. – Мы вообще тут просто катаемся…
– Ха! Катаимса… – Ответ полковника развеселил Махмуда. – Просто катаимса… Сарпи чистили, да?
– Просто катаемся, – повторил Иванов. – Ехали мимо, нашли человека. Гляньте, не ваш, случайно?
Дед к тому моменту слегка пришёл в себя и начал озираться по сторонам. Судя по выражению глаз (вернее, полному отсутствию такового), он пока не понимал, где находится и что вообще с ним происходит.
– Нет, это не наш, – покачал головой Махмуд. – Он гаварит может?
В этот момент один из тех, кто сопровождал вождя, вдруг пришёл в страшное волнение, хлопнул себя по ляжкам и скороговоркой закудахтал на местном наречии.
– Э? – уточнил Махмуд, чрезвычайно заинтересовавшись тем, что ему поведал товарищ из свиты.
Я обернулся, чтобы попросить Лизу перевести суть сказанного, но наша дама была занята – торчала в хвосте колонны и снимала величественную панораму предгорий. Вид отсюда (село высоко лежит) открывался и в самом деле просто великолепный.
– А давай по-русски, – предложил Иванов. – Мы вас уважаем, но в языке, извините, дуб дубом.
– Он говорит, что это Хасан…
Тут Махмуд взволнованно обратился к деду на чеченском – я уловил «федералы» и «Хасан», больше ничего не понял.
Дед посмотрел на вождя мутными глазами, кивнул и тотчас же смежил веки. Общение давалось ему тяжело.
– И кто он, этот Хасан? – уточнил Иванов.
– Это из Калиновской, – сообщил Махмуд. – Хасан Ахмедов. Глава рода. Украли два месяца назад. У семьи выкуп требуют, двести тыш баксов. Где взять, семья бедный… Вы где его нашли, э?
– Да вот тут, у вас, под самым носом, – с ехидцей сказал Иванов. – «Духи» тут у вас чувствуют себя как дома… Ну и что нам теперь с ним делать?
До Калиновской отсюда далековато и не совсем удобно. Или возвращаться к дороге от Толстой-Юрта до Червлёной, чтобы по мосту проехать, или где-то поблизости брод через Терек искать. А хочется побыстрее попасть на базу, обедать пора, да и вообще…
– Давай, мы возьмём его, – великодушно предложил Махмуд. – Нимнога палижит, хорошо станет, отвезём к семье.
