На вершине бездны - Артем Евгеньевич Белянин
— Что же! Думаю, не солгу, сказав, что нам будет тебя чертовски не хватать, — со вздохом произнёс Гаспар. — Ну, видимо, пришло время прощаться! — добавил он с грустной улыбкой и крепко обнял Карима.
— Спасибо тебе за всё, друг! Даст Бог, ещё встретимся! — пожимая руку ассасина, воскликнул Веласкес.
— Катись уже! — подтолкнув Веласкеса, сказал Барт. — Эти лицемеры всё врут. Здесь только я тебя уважал по-настоящему, — прохрипел пират и с примирительной улыбкой приобнял Карима.
— Что вы тут устроили?! — пробасил Эстебан. — Прощаетесь как перед казнью. Мы можем ничего не найти на том острове и вернуться, тогда вся эта процессия будет выглядеть глупо. Ладно, так или иначе, буду рад новой встрече, брат! — потрепав Карима за плечо и кивнув Читане, добавил здоровяк.
Последним на оракула и ассасина взглянул Тахо и, молча и почтительно склонив голову, лёгкой походкой последовал за остальными.
Покинув ворота замка, мужчины направились к бухте. Завидев корабль, Барт нахмурился.
— Какого чёрта эти болваны подняли паруса? — недовольно буркнул пират. — В такой ветер они отплывут вместе с пристанью.
— Проклятье! — выругался Веласкес, споткнувшись о корягу и рассыпав по песку корзину с яблоками.
— Ооо! — прохрипел Барт. — Вы только поглядите на эту неуклюжую черепаху!
— Ничего страшного! — пробасил Эстебан, принявшись с остальными собирать рассыпанные фрукты.
— С вашего позволения, я не буду заниматься этой ерундой, а пойду приведу в чувства команду! — произнёс Барт. — Когда соберёте, не давайте ему корзину. Эти яблоки так долго зрели не для того, чтобы он на них падал.
Недовольно глядя на поднятые паруса, пират зашагал к пристани. На капитанском мостике виднелся силуэт Кимбо. Несколько матросов суетились на палубе.
— Кимбо! Какого хрена тут происходит?! — прохрипел Барт, поднимаясь по корабельному трапу.
Ответа не последовало. Войдя на палубу, пират заскользил колючим взглядом по судну и остановился на неподвижной фигуре боцмана. Голова Кимбо была опущена, руки безвольно свисали как плети, грудь обвивала тугая верёвка, с помощью которой тело боцмана было привязано к доске. Сердце Барта мощным толчком ударило в виски. Старый морской волк мгновенно понял, что оказался в западне, но не подал вида. Как ни в чём не бывало он спокойно прошёлся вдоль борта, взглянул на друзей, плетущихся в сторону корабля, после чего, резко выхватив из ножен пиратскую саблю, в два удара обрубил швартовы. Раздался треск деревянного трапа и всплески падающих в воду досок. Корабль, хлопая парусами, ринулся по ветру в открытое море.
— Эй!!! — заорал Веласкес. — Какого чёрта ты делаешь?!
— На корабле враг! — потянувшись за луком, произнёс Тахо.
Навстречу Барту с наганом наперевес вышел разочарованный Кобылин.
— Ах ты одноглазый чёрт! Ты же всё испортил. Такую засаду обговнял, — недовольно глядя на отдаляющиеся фигуры на берегу, сказал комиссар. — Я ведь ждал всю компанию.
— Обойдёшься, жалкий кусок говна, — усмехнувшись, прохрипел Барт.
— Ну ничего, до них я доберусь позже, — почесав лоб, сказал Кобылин.
— Ублюдок. Ты убил их, — глядя на укрытые парусиной тела своих матросов, произнёс Барт. — А ведь твоя гнилая душонка не стоит и грязи из-под ногтей этих морских чертей.
На палубу потянулись солдаты. Окружённый Барт взглянул в наглые глаза комиссара.
— Ну что же, кажется, вас больше, — осмотрев окруживший его отряд, прохрипел пират. — Не по-мужски это — на одного такой сворой. Дай хоть шанс, комиссар! Сразись один на один, если, конечно, не зассышь! Во имя мужской чести прими вызов и дай возможность поквитаться за всех этих ребят, лежащих под кровавой парусиной! — вытянув в сторону Кобылина остриё сабли и гордо подняв подбородок, произнёс Барт.
В воздухе повисло молчание. Солдаты, посмотрев на Кобылина, неловко опустили глаза.
— Барт!!! Сукин ты сын!!! Прыгай!!! Уходи оттуда!!! — донёсся с берега срывающийся голос Веласкеса.
— Кажется, твой дружок не на шутку за тебя переживает, — ухмыльнулся Кобылин. — К счастью, мне не понять всей этой романтики. Мне глубоко наплевать и на тебя, и на все твои разговоры о чести и достоинстве. Я отклоняю твой вызов, морячок, мне как-то ближе казнь, — добавил комиссар и достал из кобуры наган.
Грянул выстрел. В пороховом дыму зазвенела выроненная пиратская сабля. Рубаха Барта расцвела бурым расползающимся пятном. Пошатнувшись, раненый капитан с презрением посмотрел в мутные глаза комиссара и, перевалившись через борт своего последнего корабля, упал в море.
Тёплые волны подхватили бездыханное тело Барта, окрасив свою голубую синь бордовыми красками. Крики чаек, словно отголоски тех славных песен, спетых Бартом в далёких тавернах Старого Света, зазвучали над ним его грустной лебединой песней. И только Веласкес, рвущийся в эти минуты из могучих рук Эстебана, своим отчаянным криком нарушал эту прощальную колыбельную моря.
Глава 32
Корабль, всё дальше уходивший на север, медленно таял в серебряной дымке горизонта. Покачиваясь, Веласкес молча смотрел ему вслед пустым выгоревшим взглядом.
Эстебан, долго нырявший в морской синеве, так и не смог отыскать тело погибшего товарища и, вернувшись ни с чем, тяжело дыша, распластался на камнях.
— Нам нужно двигаться дальше, — угрюмо произнёс Гаспар и, сев рядом с Веласкесом, опустил ему на плечо руку.
— Почему он не позволил нам подняться на борт? — швырнув в море камень, сказал конкистадор.
— Потому что наши жизни он оценил выше своей, — с горечью ответил Гаспар.
— Он погиб, чтобы дать нам шанс добраться до этого чёртова острова, — отжимая бельё, пробасил Эстебан.
— Без корабля мы туда не доберёмся, — взглянув на бескрайнюю синеву моря, произнёс Тахо.
— Карим говорил, что к острову идут тёплые течения. Судя по карте, остров не так далеко. Можно соорудить плот, а течение всё сделает за нас. Провизия и вода у нас есть, — потирая висок, сказал Гаспар.
— Да! Только это дорога в один конец, — затягивая пояс с оружием, пробасил Эстебан. — Без корабля обратно нам не вернуться. Грести против течения — гиблая затея.
— Плыть всё равно придётся, — ответил Гаспар.
Тахо кивнул и, достав топор, направился в сторону леса, вслед за ним потянулись Эстебан и Гаспар. Сидевший на камнях Веласкес тяжело вздохнул, поднялся и направился к пирсу. Войдя на скрипучий деревянный помост, конкистадор вытянул из воды обрубленный Бартом канат, некогда служивший его кораблю надёжными швартовами, и отвязал его от пристани.
Через три часа мужчины соорудили из срубленных брёвен плот и, крепко стянув его распущенным на верёвки канатом, столкнули на воду. Побросав на бревенчатое полотно свой нехитрый скарб, они отчалили от берега. Загребая импровизированными вёслами, они вышли в открытое море, где подхваченные тёплым течением, и, раскачиваясь на волнах,
