Александр Золотько - Правосудие любой ценой

Доктор полез во внутренний карман пиджака.

– Приглашают. На конференции. Вот, – Доктор достал конверт и помахал им перед лицом Гринчука. – Сегодня пришло по почте.

Доктор открыл конверт и достал свернутый вдвое листок мелованной бумаги:

– Уважаемый… и так далее. Приглашаем вас… то есть меня… принять участие в конференции практикующих психологов и психоаналитиков… Вы знаете, кто такие психоаналитики?

– Это вы, – сказал Гринчук.

– Это я, правильно. И вот меня приглашают в июле на конференцию, которая пройдет в… на Черном море. Да. – Доктор сунул Гринчуку приглашение. – Вы почитайте, почитайте. Видите? Понимаете, что это не просто приглашение, что это…

– Понимаю, – сказал Гринчук.

Он действительно понимал, что именно ощутил Доктор, получив это приглашение.

– Ни черта вы не понимаете, – сказал Доктор. – Ни черта. У меня есть деньги, работа, вот это приглашение… Я могу делать все, что хочу… А я ничего не хочу. Ничего. Мне семьдесят. Семь десятков… Вся жизнь уже прошла. Глупо прошла, впустую. А потом… Потом пришли деньги, приглашение… Зачем?

Доктор наклонился к Гринчуку и прошептал:

– Зачем мне все это? Почему это все пришло так поздно? Почему это все появилось только для того, чтобы продемонстрировать мне мое бессилие. И мою слабость. Я был врачом – неплохим, между прочим – и когда ошибся один раз, мне никто не помог. У меня была семья… Я и ее потерял… Или они меня потеряли… Хотя… Это я сам себя потерял… Я стал бомжом. И поверьте, я стал хорошим бомжом. Меня уважали… э-э… коллеги. И я насколько мог, лечил их. И все. Мне ничего было не нужно… И вдруг. Я понимаю, что вы хотели как лучше… Может быть, это вам показалось забавным… Но что теперь мне делать? Мне ничего из этого не нужно. Я даже напиться толком не смог… Устроил дебош. Зачем? Или это наказание такое для меня от бога? Или соблазн от того, кто покупает души… А? Вы вот мне вчера сказали…

Машина остановилась.

– Что? – спросил Доктор. – Приехали… Я пойду.

– Я вас провожу, – сказал Гринчук.

– Зачем. Я уже трезвый. Я. Уже. Трезвый. Одинокий. Старый. Глупый. Я сам дойду, – Доктор вышел из машины.

Остановился.

– Может, действительно, лучше проводить? – спросила Инга.

– Дойдет, – сказал Гринчук.

Доктор обернулся и посмотрел на Гринчука. Улыбнулся печально. Было темно, но фонарь освещал худощавую фигуру Доктора.

– Дай вам Бог, Юрий Иванович, чтобы вас минула чаша сия. Врут люди. Лучше никогда, чем позже. Чем поздно.

Доктор повернулся и пошел в дом. Походка была несколько неуверенной, но ровной.

– Дойдет, – сказал Гринчук.

– Сядешь за руль? – спросила Инга.

– Я сегодня чуть за убийство не сел, – рассеянно ответил Гринчук.

– Очень смешно.

– Обхохочешься, – подтвердил Гринчук.

Он все еще смотрел на дверь, которая закрылась за Доктором.

– Он прав, наверное, – сказал Гринчук. – Я и сам…

– Что? – спросила Инга.

– Ничего, – ответил Гринчук. – Поехали?

– Далеко?

Гринчук вышел из машины. Инга перебралась на место возле водительского. Гринчук сел за руль. И только сейчас заметил, что все еще держит в руках приглашение для Доктора. Механически развернул.

Приглашают. С двадцатого по тридцатого июля. Гостиница «Юг». Приморск.

Гринчук рассеянно сунул приглашение в карман куртки.

– Домой? – спросил Гринчук. – Или?

– Или – это куда?

Гринчук снова вытащил из кармана приглашение. Июль. «Юг». Приморск. Твою мать.

– Что с тобой? – спросила Инга.

– Ничего.

– Дай сюда, – потребовала Инга и отобрала листок.

Прочитала. Пожала плечами и снова прочитала.

– Обычное приглашение… – сказала Инга.

– Самое обычное приглашение, – подтвердил Гринчук. – Самое, что ни на есть.

Он наклонился и посмотрел на окно квартиры Доктора. На кухне загорелся свет. Гринчук вывел машину на улицу.

– Ты мне ничего не хочешь сказать? – спросила Инга.

Гринчук промолчал.

– Тебе не кажется, что вокруг тебя начало слишком всего происходить?

– Ты о приглашении?

– При чем здесь приглашение? Тебя сегодня спасло только чудо от ареста. Завтра Рустам Махмутов собирается устроить тебе гадость. Позавчера тебя чуть не убили. Не кажется, что имеется небольшой перебор?

– Ну, разве что небольшой, – сказал Гринчук. – Не хочешь съездить в «Клуб»?

– А если не хочу? – поинтересовалась Инга.

– Тогда я использую одно из проигранных тобой желаний.

– Осталось четыре, – сказала Инга.

Несколько минут они ехали молча. Инга смотрела в окно, обняв себя за плечи. Гринчук несколько раз оглядывался на нее, словно решаясь на что-то.

Возле входа на станцию метро «Универмаг» Гринчук остановил машину. Вышел и направился к маленькому дикому и совершенно незаконному рынку. Инга проводила его взглядом. Потом взяла приглашение и снова перечитала.

Гринчук вернулся через пять минут с громадным букетом цветов. Он скупил все, что были на рынке.

Остановившись метрах в двух от машины, Гринчук поманил Ингу.

Инга вышла на тротуар.

Гринчук шагнул ей навстречу, потом вдруг неожиданно встал на колени.

– Ты брюки испачкаешь, – сказала Инга.

– Жена постирает, – сказал Гринчук.

– У тебя нет жены.

– Будет, – сказал Гринчук. – Выходи за меня замуж.

– Ну… – задумчиво протянула Инга.

– Пожалуйста, – попросил Гринчук. Жалобно попросил.

– Не знаю… – Инга подошла и вытащила одну розу из букета. – Мне нужно подумать.

– Думай, – разрешил Гринчук. – Только учти, я буду стоять на коленях до тех пор, пока ты не согласишься. А земля еще мокрая и, к тому же, под коленку мне попал камешек. Очень больно.

Мимо проехало такси. Вода из лужи ударила Гринчуку в спину.

– Меня замочили, – грустно сказал Гринчук. – выходи за меня замуж.

Инга присела на корточки перед коленопреклоненным Гринчуком:

– Тебе некому стирать брюки.

– То есть, никто мне не стирает брюки, – уточнил Гринчук. – Выходи, что тебе стоит!

Инга склонила голову к плечу и улыбнулась.

– Ты очень красивая, – сказал Гринчук. – И… выходи за меня.

– У тебя остается, в таком случае, только три желания, – Инга протянула руку и погладила Гринчука по щеке. – Вставай, а то я не смогу отстирать грязь.

– Ты уволишься с работы, – вскочив, сказал Гринчук.

– Два желания, – констатировала Инга.

– И мы уедем из этого города.

– Одно желание.

– Ну его к черту, этот «Клуб», – положив цветы на заднее сидение «джипа» и сев за руль, заявил Гринчук. – Поехали ко мне.

– И что мы там будем делать? – спросила Инга.

– Как это – что? – даже обиделся Гринчук.

– Все твои шесть желаний исчерпаны, милый.

– А попрошу в долг, – предложил Гринчук. – Ты все равно мне когда-нибудь проспоришь.

– Нет, – покачала головой Инга.

– Я буду должен два желания.

– Нет.

– Что же мне делать? – жалобно спросил Гринчук.

– Сегодня ты будешь подчиняться моим приказам, – сказала Инга.

– Командуй.

– Для начала, поехали к тебе, – сказала Инга.

– Они приехали к Гринчуку, – сказал, отложив телефон в сторону, Полковник.

– Они – это?.. – уточнил Владимир Родионыч.

– Они – это Юрий Иванович Гринчук и Инга, – пояснил Полковник.

– Так я и думал, – тяжело вздохнул Владимир Родионыч. – Как вы полагаете, у них это серьезно?

Полковник задумчиво посмотрел на карандаш, который уже несколько минут крутил в руках:

– Что?

– Как вы думаете, у них это серьезно?

– Я думаю, что это не самая большая наша проблема на сегодня, – Полковник дотронулся тупым кончиком карандаша до своего носа.

– Не самая, но Ингу мне заменить будет очень трудно, – желчно заметил Владимир Родионыч. – Этот ваш Зеленый обходится мне слишком дорого. И, кроме того, он ведь и сам собирается уйти со службы.

– Сегодня он подал рапорт самому начальнику областного управления. И генерал подписал.

– Странная история, – вздохнул Владимир Родионыч. – Вначале собирается Гринчука сажать, а потом неожиданно подписывает рапорт, о котором Гринчук никому ничего не говорил. Вам Юрий Иванович не говорил, что собирается уйти из органов?

Полковник взял лист бумаги и провел по нему карандашом линию.

– Мне он говорил, что, в принципе, собирается посвятить свое время поискам прошлого Михаила. Теперь я понимаю, что это подразумевало и уход со службы, – задумчиво произнес Полковник. – Но не это меня беспокоит.

– Ревматизм? – уточнил Владимир Родионыч.

– Печень. У вас, кстати, еще коньяк остался?

– Представьте себе, – Владимир Родионыч достал початую бутылку из ящика письменного стола. – А за стаканами вы уж сами сходите в приемную.

– У вас ведь это… – Полковник показал на свой бок, когда Владимир Родионыч налил себе коньяку.

– За собой следите, – сварливо ответил Владимир Родионыч и поднял стакан. – Ваше здоровье!