Александр Тамоников - Джон да Иван – братья навек
– Внимание, «Девятый» и «Десятый»: снять вражеские посты, – бросил в эфир Тимохин. – Остальным: работаем после второго взрыва!
Взрыв в генераторной прогремел как гром среди ясного неба. И в первую очередь он явился полной неожиданностью для часовых на всех постах. Душманы наверху склонились над брустверами, дабы посмотреть, что произошло внизу, и раскрылись перед снайперами «Ориона». В грохоте взрыва хлопки «Винторезов» прапорщиков Шматко и Санеева не были слышны. Часовые на верхних постах дернулись, так и оставшись висеть на высоких брустверах. Снайперы сменили «Винторезы» на дальнобойные «СВД-С» и прильнули к оптическим прицелам. Шматко взял на прицел душмана с противоположного перевала, перевел винтовку вниз на часового низшего поста. Оба моджахеда не понимали, что произошло, – ночью территория не освещалась – и не знали что делать.
Второй взрыв раздался ровно через тридцать секунд после первого. Шматко и Санеев тут же провели по два выстрела, сняв часовых с оставшихся четырех постов. Выстрелы снайперов слились с грохотом взрыва. Прапорщики бросились к «чашам» верхних постов и припали к прикладам пулеметов.
В это время услышали взрывы и в доме Абдуллы Реви. Агент находился на первом этаже в мужской половине дома, охранники – в комнате у входа. Они недоуменно посмотрели на хозяина.
– Что произошло, саиб? – спросил один из них, постарше.
– Не знаю, Мохаммед. Похоже, взорвались генератор и насосная станция.
– Но от чего?
– Возможно, на территорию проникли враги. Но выстрелов с постов не слышно; значит, неизвестный враг либо еще не решился на атаку, либо ждет паники. А может, действовал какой-нибудь диверсант-одиночка, чья цель – подрыв нескольких объектов в Кайзабаде. У нас много врагов, так что удивляться нечему. Но несмотря на то что выстрелов не слышно, выходите на крышу дома и занимайте там позицию обороны. Приказываю расстреливать всех, кто не работает и не живет в селении!
– Слушаюсь, саиб!
Мохаммед крикнул подчиненному:
– Али, за мной!
Боевики рванули на второй этаж по деревянной лестнице, но добежать до пролета не успели. Отдав команду охране, Реви поднял лежавший до этого на топчане автомат и дал в спины охранников две короткие очереди. Бандиты скатились по лестнице к ногам бывшего хозяина. Мохаммед с застывшим навсегда изумлением в глазах смотрел на Реви.
– За все в этой жизни надо платить, Мохаммед. Вы заплатили, теперь очередь других.
Реви прошел в женскую половину дома, отодвинул шкаф от стены и спрыгнул в бункер, из которого к реке вел подземный ход. Он копал этот ход два года с помощью жены, которая незаметно выносила во двор грунт. В самом конце тоннеля находился еще один, меньший по размеру, бункер; в нем стоял топчан, на топчане – заранее отнесенная туда сумка с одеждой, едой и водой. Реви вытащил заглушку вентиляционной трубы. В бункер начал поступать свежий воздух. Агент российской разведки присел на топчан. Ему оставалось ждать, когда спецназ проведет штурм и уничтожит заводы, склады, захватит Гауни и Шнейдера, подорвет его собственный дом. Обрушение стен не накроет выхода из бункера. Реви выберется наружу, но это будет позже, а сейчас он думал, как объяснить наркодельцам, контролировавшим заводы из Кабула, что он один остался в живых.
Как только снайпер восточного поста уткнулся простреленной головой в бруствер каменной «чаши» поста, Тимохин отдал команду:
– Атакуем дом Гауни: я с фронта, Каменев – с западного, Колданов – с восточного флангов, Шепель с тыла. Задача, уничтожив охрану, взять объект живым. Вперед!
Спецназовцы бросились к восточному забору, окружавшему дом главного наркодельца в районе Кайзабада и Тари-Пули. На ходу командир «Ориона» вызвал прапорщика Санеева:
– «Десятый»! «Первый»! Мы идем к Гауни, прикрой!
– Вижу, прикрываю.
Не успела подгруппа Тимохина добраться до забора, как с вершины по двору жилища наркобарона ударил тремя короткими очередями пулемет. Тимохин вновь поднес к щеке радиостанцию:
– Что за выстрелы, «Десятый»?
– Во двор высочили трое духов, пришлось приземлить их.
– Понял. Значит, в доме остались двое охранников и сам Гауни с семьей?
– Наверное… Извини, «Первый», из ангара выскакивают духи. Лезут, как тараканы, через окна во все стороны! Даю отсечку «Девятому»…
Наверху прогремели очереди. Санеев положил пули по плато через середину крыши модуля, показывая Шматко, что будет вести обстрел восточной части пространства у ангара. Шматко понял его и открыл огонь по духам, выскакивавшим в западную сторону. Соловьев и Гарин заняли позиции у западного поста и встретили огнем из автоматов душманов, вырвавшихся из зоны обстрела пулемета прапорщика Шматко. Но часть душманов все же проскочила к реке, войдя в «мертвую» для пулеметов зону, и рассредоточилась вдоль берега. Их было трое, но они встали крепким заслоном, способным воспрепятствовать работе сапера капитана Кима по минированию основных объектов наркозаводов. Соловьев вызвал на связь Тимохина. Перед тем как прыгнуть через забор, Александр ответил:
– Да, «Второй»?
– Нашу работу затрудняют духи, отошедшие к реке. Своими силами атаковать их не могу, обойти тоже.
– Понял. Веди позиционный бой. Разделаемся с Гауни, ударю духам во фланг.
Спецназовцы подгруппы Тимохина перемахнули через забор, предварительно обойдя его со всех четырех сторон, благо местные жители из рядом стоящих жилищ никак себя не проявляли. Видимо, мужчины благоразумно решили не вступать в бой с неизвестным противником.
Если с севера, востока и запада спецы не встретили сопротивления, то Шепель чуть было не угодил под пули выскочившего на задний двор к саду боевика. Но Санеев внимательно отслеживал обстановку и успел срезать духа до того, как тот нажал на спусковой крючок автомата.
– Спасибо, Паша! – откликнулся в эфире Шепель.
– Не за что! Ящик водки дома выставишь.
Их начавшийся диалог прервал Тимохин, занявший позицию у входной двери:
– Это что за разговоры открытым текстом?
– Да меня, если бы не Паша, уже в живых не было, – ответил Шепель.
– В чем дело?
– Дух из тыловых дверей выскочил, а я еще после прыжка на ноги встать не успел. Ну, Пашка и прикрыл меня.
– Значит, еще один охранник ушел в минус?
– Да.
– Внимание «Шестому» и «Восьмому»: контролировать подходы к дому с флангов; «Четвертый», в дом, вперед!
Тимохин и Шепель ворвались в здание. И тут уже Александр попал под огонь последнего уцелевшего у наркобарона охранника. Командира группы «Орион» спасла отменная реакция. Заметив ствол автомата за столбом на втором этаже, не видя самого боевика, Тимохин рухнул на пол и перекатился по ковру к топчану. Пули вздыбили шерсть ковра в каких-то десяти сантиметрах от него.
– Укройся, командир, бросаю гранату! – крикнул Шепель.
Тимохин втянулся под топчан. Михаил метнул наступательную гранату на пролет второго этажа. Прогремел взрыв, часть пролета обрушилась, а вместе с ней на пол первого этажа упал разорванный осколками боевик. Помещения затянуло дымом, и наступила тишина. Шепель бросился к Тимохину, упал рядом с топчаном:
– Жив, командир?
– Хорошо, уши успел закрыть… Быстро ты метнул «эргэдэшку».
– А чего было тянуть? Ждать, чтобы дух отошел во внутренние комнаты? Выкуривай его потом оттуда… А так все о’кей; вон он, лежит нашпигованный осколками, как курица чесноком.
– Где Гауни?
– А я знаю? Мы загасили охрану, наркобарон скрылся где-то в доме. Наружу ему не выбраться, там Каменев с Колдановым ждут. Значит, где-то рядом затаился, козел бородатый…
– А если из дома наружу ведет подземный ход?
– Тем лучше. Мы найдем его. Никуда Гауни не денется. Но придется зачистить женскую половину дома. Если хода нет, то наркобарон может быть только там.
– И прикрыться семьей…
– Это у них в порядке вещей, у богатеев местных. Что ему семья? Одну подставит – обзаведется другой.
– Женская половина должна быть справа. К ней должен вести коридор, – сказал Тимохин.
– Есть справа коридор, затянут дымом, но виден. А если там с автоматом и засел Гауни? Мы в коридор, а он по нам из «АКМа»?
– Все может быть. Поэтому надо спровоцировать его на открытие огня, если он действительно засел в коридоре. Подойдем к стене, перепрыгнем каждый на противоположную сторону. Дух должен среагировать, выстрелить. А вот поразить не успеет.
– А может, гранату в коридор?
– Нам Гауни живой нужен, или забыл? И время терять нельзя, Соловьев застрял на западе, его подгруппу трое духов от реки из «мертвой» для снайперов зоны держат. Надо сбить заслон с фланга, да еще отработать Шнейдера. Он сейчас в доме; за ним смотрит Санеев, но кто знает, не уйдет ли эта паскуда к склону через лабораторию? Так что времени думать у нас нет. Проводим провокацию – и врываемся в коридор. Ты вышибаешь дверь в женскую половину, я прыгаю в женское помещение. Дальше видно будет. Все понял?
