Ложный рассвет - Лоу Том
– Убойный отдел, детектив Грант слушает.
– Детектив Грант, это Шон О’Брайен. Лесли в офисе?
– Нет. Прибежала, позвонила в пару мест и снова смоталась.
– Не знаете, где ее можно найти?
– В Тампе. Лесли сказала, что хочет переговорить с одной старушкой. Мол, чисто женский разговор. Я к такому постепенно привыкаю.
– Иногда лучше женщине поговорить с женщиной, особенно если одна из них в годах. Результат будет выше.
– Да, знаю. Просто Лесли в последнее время работает с такой бешеной скоростью, что мы с ней чаще общаемся в коридорах при случайной встрече, нежели на самой работе. Она, кстати, высоко ценит вашу помощь в деле.
– Теперь помощь пригодилась бы мне.
– Это что, у меня снова появился напарник? – хохотнул Грант. – Лесли о вас высокого мнения, и раз уж она теперь мой напарник на полставки, то… Говорите, я слушаю.
– Может, встретимся?
– Когда?
– Прямо сейчас.
– Дайте десять минут. Где?
– На стоянке у «Ваффл Хауз».
Дэн приехал только через полчаса. Затормозил рядом со мной и вышел из салона.
– Простите, меня Слейтер вызывал на разговор.
– Его так приятно послушать.
– До того приятно, что уши в трубочку сворачиваются. Слейтер спрашивал, почему я не с Лесли.
– Что вы ответили?
– Правду: она поехала беседовать с важным свидетелем, а я – на встречу с «барабаном». Время встреч совпало, и мы разделились. Я только умолчал, что Лесли поехала в Тампу, а я – к вам.
Из бардачка я достал пакетик с тремя листиками.
– Надо вот это протестировать.
– Смотрю, с наркотиками вы не работали, – хихикнул Грант.
– Генетическое строение можно выяснить?
– Ну вы даете! Нашим экспертам теперь ДНК листиков проверять?
– Все верно. Если повезет, я найду родственные листья. Насколько они родственные, нам и предстоит выяснить.
Дом на Олд-Миддлберг-роуд напоминал ранчо в духе 1960-х и сильно нуждался в покраске. Земля во дворе побурела от сухости, тут и там, словно салат-латук, росли одуванчики. Под навесом стояла семилетняя «Хонда»-«цивик».
Я отключил сотовый и постучался в дверь, потом еще раз – уже громче. Изнутри донесся женский голос. Хозяйка как будто разговаривала сама с собой. Или же с кем-то? Прямо за дверью мелькнул чей-то силуэт.
– Сандра, – позвал я. – Можно с вами поговорить?
Тишина.
– Сандра, вы меня знаете. Я приехал из…
Дверь приоткрылась на длину цепочки, и я увидел в щель бледное одутловатое лицо: впалые щеки, темные круги под глазами. Послышался запах перегара.
– Да, я вас помню, – усталым голосом произнесла женщина. – Зачем приехали?
– Поговорить. Можно войти?
Некоторое время женщина молчала, потом сняла цепочку с двери и пропустила меня в дом. В гостиной было темно. В углу работал без звука маленький телевизор. Пахло сигаретами и защитным напылением для ткани.
Я присел на диван, а Сандра опустилась в протертое кресло. В поблекших ее волосах залегла проседь, в уголках рта – глубокие морщины.
– Как поживаете? – спросил я.
– Как и все нормальные люди: то хорошо, то плохо.
– Во время расследования мы встречались с вашей матерью. Как она?
– Умерла, детектив О’Брайен. От рака. Началось с яичников, потом, как лесной пожар, перекинулось на все тело. Врачи оказались бессильны. Это мамин дом, я тут в детстве жила, возвращалась ненадолго после… изнасилования. Даже замуж вышла, два года прожила в браке: всякое бывало. После выкидыша, правда, и того не стало. – Она глубоко и хрипло вздохнула. – Так зачем приехали? Поймали его наконец? Или его кто прибил?
– Ни то ни другое.
Сандра отвернулась, будто увидела нечто, напоминающее о трагедии.
– Сандра, похоже, он вернулся.
Она посмотрела на меня, словно обнаружила, что картина на стене висит слегка неровно. Я думал, женщина сейчас коснется моего лица.
– Зачем вы мне это рассказываете?
– Вы единственная, кто может его опознать.
– Все эти годы я пыталась забыть его.
– Он не переставал убивать. Просто перебрался из Майями сюда, в сельскую местность. Жертвы – молоденькие девушки. Его надо поймать, остановить.
– Если вы его настигнете, детектив О’Брайен, то как поступите: арестуете или убьете?
– Сначала надо его найти.
– Меня это не устраивает.
– Арестовать я его не могу.
– Как так?
– Я больше не детектив.
– Тогда зачем вы здесь?
– Дал обещание одному человеку, хочу остановить то, с чем не справился четыре года назад. Вы хоть что-нибудь помните? Можете его описать?
– Я тогда все рассказала.
– Иногда люди помнят то, что старались забыть.
Сандра взглянула на немой телевизор.
– Глаза у него были нечеловеческие. Странные. Будто кошачьи. Однако я уже говорила об этом. Как я радовалась, когда издох мамин кот. Я ему в глаза смотреть не могла, черт возьми.
– Какого цвета были глаза у кошки?
– Золотистые, горчично-желтого оттенка с примесью зеленого и со светло-коричневыми крапинками, цвета лесного ореха. – Она сняла с книжной полки фотографию. – Вот, гляньте.
Это был очень качественный снимок крупным планом: мать Сандры с котом на коленях. Я посмотрел в гипнотизирующие глаза животного, и те будто взглянули на меня в ответ.
– Спасибо, что уделили время, Сандра.
Я уже поднялся и собрался уходить, но тут она позвала:
– Детектив… – Я обернулся, и женщина добавила: – Его голос…
– Голос?
– Он шептал, монотонно. Ни разу не крикнул. Такой сдержанный и властный… Его нельзя было не слушать. Я до сих пор иногда его слышу.
Глава 53
На обратную дорогу ушло два часа. Я запоздало вспомнил, что перед разговором с Сандрой отключил сотовый. За это время звонили трижды: два раза – Лесли и один – неизвестный абонент. Я проверил голосовые сообщения.
– Шон, – говорила Лесли, – я пообщалась с Иреной Клифф. Бедная женщина, она называла Робин милой деткой, своей «счастливой малышкой». Попросила вернуть девочку домой, потом заговорила о ней в прошедшем времени, будто поняла: дочь не вернется. Сказала, что Робин прежде звонила домой раза по два в неделю, а теперь от нее ни слуху ни духу.
Переключив телефон в режим громкой связи, я глянул в зеркало заднего вида и продолжил слушать сообщение от Лесли.
– Больше у Робин близких родственников не осталось: отец умер, братьев-сестер нет. – Она тяжело вздохнула. – Те́ла, естественно, не находили: если и тут поработал Слейтер, то он, собака такая, умеет заметать следы. Кстати, клуб, где вначале работала Робин, называется «Шанду». Ирена говорит: девушка боялась бывшего босса, некоего Сантаны, Мигеля Сантаны. Когда Робин увольнялась, тот ее изнасиловал. Потом она перебралась на новое место, на которое, как думала, влияние Сантаны не распространяется. Однажды Тони Мартин, напившись, признался Робин: Сантана хочет захапать его дело, думал даже выкупить «Платинум». Мартин отказал. Робин опасалась мести Сантаны. Не вдаваясь в детали, матери она сказала следующее: босс занимается всем, от наркотиков до проституции, причем на высоком уровне. В общем, Сантана и клуб «Шанду» – верный след. Еще перезвоню, Шон, пока.
Клуб «Шанду», как же, как же. Злачное место для шишек, профессиональных спортсменов, рок-звезд, второсортных актеров и бизнесменов с тайной бухгалтерией. Через быстрый набор я вызвал Рона, и бывший напарник ответил после первого же гудка. Я посвятил его в детали разговора с Сандрой Дюперре.
– Думаешь, – спросил Рон, – она все же вернулась к нормальной жизни?
– Возвращалась, на некоторое время, но старые раны вскрывались в самые неудачные моменты. Знаешь что-нибудь про клуб «Шанду» и его владельца Мигеля Сантану?
– Одного из управляющих и бармена взяли на продаже кокса и на проституции. Эти типы – как тараканы. Сам владелец, Сантана, – отсутствующий собственник. Рук не пачкает.
