Операция «Мрамор» - Иван Павлов
— Так! Что-нибудь сделать, говорите? — Вася огляделся. — Товарищ майор, помогите определить его в комнату, где наш «жилец» кочевряжился. Там хотя бы стол большой и комната, почти операционная.
Бурцев запихнул себе в рот фонарик, вызвавшись идти первым.
Вдвоем они с трудом подняли ученого и, шатаясь, потащили светило науки по коридору. Как ни странно, но «живой труп» в комнате наконец-то затих и больше не выказывал признаков жизни. Николай и Вася, не церемонясь, спихнули его на пол, отвязав веревки. Для чего пришлось положить Кущенкова. От лежащих рядом Кущенкова и трупа у Николая поплыло перед глазами. Запах начавшего разлагаться живчика впивался в нос. Однако Вася словно не замечал его. Расстелил на столе скатку, и уже на нее они аккуратно уложили профессора. Вася странно посмотрел на труп, на Николая и в окно. Вспыхнула молния.
— Ну и темнота, — проговорил Вася. Он вытащил фонарик изо рта. — Вот и как в темноте лечить светило науки? Хорошо, здесь комната больше…
— А какая разница, в какой комнате сейчас лечить? — недоверчиво ответил Николай.
— Я же говорю, здесь стол большой… Коля, ты иди остальных проверь, — сказал Вася. — Я тут сам. Буду адреналин ему колоть, универсальную сыворотку… Нужно запрашивать помощь. А связи нет. Так ведь? Нет связи, нет помощи. Но я, что смогу, сделаю… Вы, товарищ майор, идите… Что там с Филом, что там с Ухом…
Николай подозрительно смотрел то на подчиненного, то на лежащего на столе Кущенкова. Пожал плечами, сплюнул кровяной комок на пол и вышел. Дверь за его спиной закрылась. Терять уже было нечего. Коридор освещал фонариком на автомате. Раздался шум голосов и звук шагов. В луче света показались поднимавшиеся по лестнице Носов и Никулин, тащившие носилки с Лощининым, и Кит. Фил шел, опираясь на Ухо.
— Держись, Лосик, — вещал Носов, которому ядерный взрыв, казалось, не нанес никакого урона. — Сейчас мы тебя поставим на ноги.
Ухо, Фил и Кит промокли до нитки. Впрочем, и с командирской каски стекала вода.
Никулин встретился взглядом с Николаем.
— Борю смотрели? — опередил Зам.
— Смотрели… Что с ученым? — сразу отбился командир.
— Вася делает все возможное, — ответил Николай.
— Главное, чтобы через жопу ничего не делал, — прошептал Фил. — Скандал будет.
— Давай, Филка, шути, — поддержал друга Носов.
— Так он жив? — требовательно переспросил Никулин.
— Пульс нитевидный. И у него там какой-то кардиопротез стоит. А от электромагнитного импульса эта штука, по ходу, перестала работать, — доложил Петров.
Однако Никулина эта новость неожиданно развеселила.
— Ну, чего встали, пошли в штабную! — бодро заговорил он. — Кардиопротез, значит? А кто отправил ученого с кардиопротезом в зону боевых действий?! Ни хера не я! Мы все, что могли, сделали. Правильно же? — И после небольшой паузы, сплюнув, добавил: — Борис на крыше, говорит, нормалек. У него там уже и плащ-палатка расставлена, и в сухое нижнее он успел переодеться. В отличие от нас.
— А Борька-то у нас Карлсон, — пролепетал Ключевский. — Живет на крыше. — На слове «живет» он сделал акцент.
Они вошли в штабную комнату. Расселись по углам. Хотя правильно было бы сказать, упали.
— Носов, а ты чего сел? — спросил Никулин. — Докладывай теперь.
— Так чего? Мы подходы заминировали. Растяжками охерачили со стороны гор и леса. Теперь пусть сунутся. Правда, гранат и взрывчатки у нас не осталось. Короче, успели, а потом как жахнуло…
— Да уж! А ты у нас самый бодрый, я смотрю? — Командир задумался.
— Его ядерным взрывом не возьмешь, — проговорил Фил. — Ему даже если башку отрезать, он все равно сопротивляться будет. Ибо Носов без головы — это боец, который ничего не потерял.
— Филка, я тебе сейчас втащу, — по-доброму осадил Носов.
— Спокойно! — тихо сказал командир. — Связи нет. Нам надо срочно возвращать нашу боеспособность. Если вы не контужены, то слышите звуки боя. Операция началась, только для российской армии, как вы понимаете, легкой она уже не будет. И, насколько я понимаю, войска в окружении вот этих вот воскресших товарищей. Но мы-то живы, силы у нас еще есть, оружие есть. — Он внимательно оглядел подчиненных. — Короче, мы по-прежнему опасная боевая машина, способная вести боевые действия в крайне тяжелых условиях, нас этому учили, бля! Два варианта развития событий: первый — прорываемся к своим и идем как подкрепление на какой-то особо тяжелый участок. Либо, — он сделал паузу, многозначительно подняв вверх указательный палец, — либо остаемся здесь, внутри периметра, ведем разведку и выводим из строя подразделения противника и технику. И начинать следует с крематория. Я думаю, он основное осиное гнездо. Даю три минуты на приведение себя в порядок. И будем готовиться.
Бойцы вытаскивали сухое белье, скидывая промокшее. Комната наполнилась не самыми приятными запахами, однако ощущение прикосновения чистой и теплой ткани к коже подарило каждому невероятно приятное ощущение тепла. Филу смена одежды далась непросто, но Ухо, быстро подскочив, помог товарищу. С минуту бойцы, закрыв глаза, блаженно молчали, прижавшись к стене. На лицах некоторых играли улыбки. И только Никулин ни на секунду не давал себе расслабляться. Он строго смотрел на подчиненных и считал секунды, давая им отдохнуть, но ни в коем случае не расслабиться. Фил медленно вытащил из рюкзака пару шоколадных батончиков, начал разрывать упаковку. Николай улыбнулся и вытащил из своих припасов запаянную пачку майонеза. Когда надо быстро пополнить баланс жиров и углеводов — самое то.
— До чего ж вкусно, — неразборчиво проговорил Ключевский, жуя «Сникерс» с майонезом.
— Дома смотреть на них не могу, а здесь другое дело! — отозвался Зам, передавая половинку Носову. Фил жадно глотнул, припав к трубке гидратора типа «кэмелбэк».
— «Сникерс» с мазиком охеренчик, епта, — выдал он, глядя на Носова. — Саня, это был твой текст.
Жующий Носов неразборчиво пустил в адрес друга какое-то ругательство. Все заулыбались. Никулин негромко кашлянул.
— Так, я ссать. — Носов вскочил и направился к выходу. В дверях он столкнулся с Бурцевым.
— Вася? — Носов игриво отступил, пропуская товарища.
Бурцев излишне театрально закурил, обвел всех взглядом, не переставая странно улыбаться.
— Ты убил ученого? — спросил Ключевский, дожевывая.
Носов, стоящий в коридоре, кому-то поклонился, и в комнату вошел Антон Иванович.
— Я думал, что все, — сказал профессор. — Однако должен отдать должное вашему медику. Он поставил меня на ноги. По моим расчетам, после взрыва должен был выйти
