Лев Пучков - Собачья работа
– Надо будет заняться психикой, – констатировала Ли, делая глубокую затяжку. – Этак недолго и до цветных глюков! А все из-за тебя, Кулькин! Из-за таких, как ты…
Перед смертью Кулькин выдал на-гора невероятную историю. Жить хотел, не верил, что солнечным погожим утром, в собственном дворе, его безжалостно рассчитает совсем не боевая на вид пухлая дамочка в нелепом комбинезоне.
Вкратце суть такова: почти пять месяцев преступное сообщество, именуемое Вторым альянсом, не имеет возможности легализовать так называемый «черный нал» – незарегистрированные и неучтенные доходы от различных видов криминальной и около того деятельности. Раньше такой проблемы не возникало: входящий в состав правления Белогорпромбанка Григорий Васильевич Толхаев регулярно принимал у лидера альянса Саранова определенные суммы и отстегивал соответствующий процент Николаю Алексеевичу Пручаеву (владельцу банка, председателю правления, а по совместительству – лидеру Первого альянса), который размещал «черный нал» на различных позициях, превращая его таким образом в чистые деньги. Но пять месяцев назад взгляды Первого альянса на положение в обществе Второго альянса изменились – видимо, надоело наблюдать под боком жизнеспособного конкурента. Пручаев предложил платить пятьдесят процентов из «левого» дохода и уперся, не желая выслушивать доводы прежних клиентов, привыкших, что банк является самым надежным и постоянным средством для отмывания «грязных» денег.
– Вы что – не видите, что в стране творится? – нагло заявил он Саранову и Толхаеву, которые пригласили банкира на интимный ужин, дабы экстренно обсудить возникшие осложнения. – Я страшно рискую. Мы все рискуем! Или платите половину, или вообще… И никаких разговоров – это не только мое мнение, вы, надеюсь, понимаете…
Соратники переглянулись и прикусили языки – упоминая коллективное мнение, Пручаев дал понять, что давить на него не стоит, – за его спиной стоит сила, способная в случае открытой конфронтации уничтожить Второй альянс.
– Я тоже член правления и имею определенный вес, – напомнил Толхаев. – Ты что с нами делаешь, Николай? Ты же нас по миру пустишь!
– А вы не воруйте, с бандитами не водитесь, – дерзко заявил Пручаев – словно сам всю жизнь существовал на зарплату. – Живите по закону, налоги платите – на здоровье! Кто ж против? Вес он имеет… Вот не будет меня – рулите как вам вздумается. А пока я на месте – извольте делать то, что я скажу. Или убирайтесь из моего банка…
Второй альянс ушел с гордо поднятой головой: с того вечера Саранов собирал все «левые» доходы сообщества и складировал их до поры до времени в надежном месте. Естественно, в наше неустойчивое время такое положение дел изрядно нервировало членов альянса. Спустя два месяца выяснилось, что «черный над», собранный по крупицам, в общем составляет весьма внушительную сумму. Именно тогда встал вопрос об устранении лидеров Первого альянса. Факт был вопиющим и в региональной истории прецедентов не имел: сильные ребята просто-напросто выкинули из устоявшейся системы отмыва «черного нала» более слабых и забыли о них. Это было равнозначно очереди из автомата в живот – стоило ли церемониться с негодяями, позволившими себе так поступить со вчерашними компаньонами? Изрядно информированные источники сообщали, что вот-вот грядут всероссийские катаклизмы финансового характера – судьба «налички», не вкладываемой ни в какие предприятия, могла быть весьма печальной…
Итак, ежедневно весь суточный «левый» доход Второго альянса стекался в ресторан «Парадиз», где Руслан Саранов, лично пересчитав наличность, вручал ее курьеру. Курьер вез пакет в надежное место, где хранилась вся сумма, жаждущая скорейшей легализации. Для обеспечения режима наибольшей безопасности договорились, что ведать всем комплексом мероприятий по сохранности временного фонда будет лично Саранов, а в качестве курьера выступит его самый надежный человек. Надежным человеком – до прошлой среды – являлся Кулькин. Ежедневно от четырех до пяти утра он под видом сотрудника лаборатории подъезжал на спецмашине к запасным воротам фармацевтического комбината, в присутствии двух охранников вскрывал пломбу на двери токсичного бокса и, облачившись в защитный костюм, заходил внутрь с вместительным железным чемоданом – якобы для взятия проб на допустимую токсичность. Деньги хранились в одном из пластиковых контейнеров, каковых в боксе находилось немногим менее двух сотен. Более никто доступа в этот бокс не имел: Толхаев позаботился об этом. О способе транспортировки знали только четверо: лидеры альянса Саранов, Улюм и Толхаев. Ну и Кулькин, естественно, как тут без Кулькина обойтись! Так вот, по наблюдениям Кулькина, за пять месяцев в двухкубовом контейнере скопилось изрядное количество российских дензнаков различного достоинства. Альянс «зарабатывал» прилично – если брать в баксах, за «лимон» обязательно вытянет…
– Если соврал, я тебе на могилу коров наведу, – пообещала Ли, доставая вторую сигарету и наливая в стаканчик кофе. – За «лимон» потянет… Хм… «Лимон» баксов – звучит-то как!
Этого самого заветного «лимона» Ли как раз и не хватало для полного счастья. Дело в том, что прекрасноликая инструкторша «Абордажа» давно мечтала покинуть многострадальную родину и поселиться где-нибудь на побережье Атлантики, в уютном немноголюдном местечке. И не только мечтала – голые мечты, как показывает практика, сами по себе не приближают желанную цель. В Москве, у надежного человека, находились искусно сработанные липовые документы, систематически продлеваемая виза и определенная сумма наличными. Можно в любой момент звякнуть этому человеку, и он в мгновение ока приобретет билет на удобный рейс – куда душа пожелает. Проблема состояла в том, что «определенной» суммы хватило бы лишь на первое время: Ли неоднократно посещала различные страны в качестве туриста и прекрасно представляла себе, сколько нужно денег, чтобы жить, не заботясь о будущем. Привыкшая себе ни в чем не отказывать, Ли за время своей ратной карьеры сумела сколотить совсем незначительное по нынешним меркам состояние: что-то около трехсот пятидесяти тысяч долларов. Этой суммы было явно недостаточно, чтобы улизнуть от Марта с компанией и зажить там счастливо и весело, забыв о неурядицах прошлого. Работая в прежнем режиме, Ли все время ждала, что ей представится случай разом улучшить свое благосостояние: контингент клиентов и заказанных позволял надеяться, что мечты эти не сладкие грезы начитавшейся сказок девочки. И вот он – случай. Грех не воспользоваться – может статься, второго такого уже никогда не будет…
В ходе наблюдения информация Кулькина частично подтвердилась. От четырех до пяти утра – ежесуточно – к запасным воротам комбината подъезжал белый «рафик» с надписью на обоих бортах «Лаборатория» и три раза коротко сигналил. Охранники распахивали ворота – микроавтобус подъезжал вплотную к токсичному боксу, из него выходил мужик с металлическим пузатым кейсом с крестом на боку. Один из охранников звонил по телефону, висевшему в небольшой нише, передавал трубку прибывшему – тот произносил одну фразу и вешал телефон на место. Охранники открывали маленькую дверь, вделанную в одну из створок ворот, – курьер в это время облачался в отливавший серебром комбинезон и изолирующий противогаз. Экипировавшись, он подхватывал кейс и заходил в дверь бокса, захлопывая ее за собой. Спустя минут десять «токсиколог» выходил, закрывал дверь, опечатывал ее пломбой, охранники запирали замки, звонили по телефону, передавали трубку курьеру, после чего тот садился в «рафик» и убывал восвояси…
В первую ночь наблюдения, как только курьер скрылся в боксе, у Ли возникло желание решить проблему одним махом: подкрасться к запасным воротам, перебить охрану и посмотреть – а что же там такое? Однако Ли привыкла тщательно готовить каждую акцию, а эта акция – коль скоро все получится – будет последним грязным делом в ее жизни. Она не заслуживает легкомысленного отношения: нужно продумать все на пару десятков ходов вперед и застраховаться от возможных ошибок.
– Недолго вам осталось мучиться, мальчики, – пробормотала Ли, закуривая очередную сигарету и наполняя стаканчик кофе. – Скоро все это кончится – гарантирую. Тогда и отдохнем – кто где…
Это восклицание не относилось к здоровенным охранникам, скучавшим за высоким забором комбината в застекленной сторожке. Имелись в виду Толхаев, Рудин и, как это может показаться странным на первый взгляд, любовник и работодатель Ли – Март.
Рудин – решенное дело, универсальный козел отпущения, за которым вскоре – если все получится – будут охотиться сразу две враждующие группировки и, вполне возможно. Март. Директор собачьей школы имеет суровую подготовку, он не упадет сразу лапками кверху – охота обещает быть длительной и кровопролитной, что вполне на руку Ли, которой потребуется определенный срок для завершения мероприятия.
