Сергей Зверев - Встречная полоса
– Пошли. – Стас влетел в холл, осмотрелся. Налево лестница и лифты, направо – вход в бар и ресторан. Народу мало, поэтому внушительная фигура в черном видна издалека. Батюшка сидит за столиком недалеко от входа и вдумчиво изучает меню.
Куртки по требованию настойчивой хостес пришлось сдать в гардероб. Столик с белоснежной длинной, до пола, скатертью нашелся быстро. Расположившись за спиной у отца Феогноста, заказали кофе. Роман отказался, взял себе зеленый чай и не сводил глаз с мощной спины духовника убийцы.
– Дальше что? – прошептал Михаил. В роскошном заведении он чувствовал себя неловко, ерзал на стуле и не знал, куда девать руки.
– Подождем, пока он поест, – предложил Стас. – Потом поговорим.
– Как – поговорим? Ты ему денег предложишь? В морду дашь? Как ты с ним говорить собираешься? – прошипел Михаил.
– Как получится, по обстановке… – Стас умолк на полуслове.
В зал вошла девушка в облегающем платье и сапогах-ботфортах и замешкалась на пороге. Подскочивший юноша в униформе отеля что-то спросил у нее и проводил девушку к столику отца Феогноста. Девушка присела на предложенный стул, заулыбалась, положила блестящую сумочку себе на колени.
– Однако, – Михаил смотрел то на белоснежную поверхность стола, то в окно, – вашу ж маму!
– Да ладно тебе, – пробормотал Стас. – Может, это его духовная дочь?
– Или сын, – не поворачивая головы, произнес Роман. – Странно, я думал, что ты тоже узнал ее.
– Откуда? – Стас прищурился, рассматривая девушку. Стройная, гибкая, ухоженная, черные волосы уложены на макушке в аккуратный пучок, длинные пряди спадают на плечи и спину. Платье из ткани «под кожу» питона, а может быть, и кожаное, короткое. И очень ей идет, подходит к макияжу глаз в серо-синей гамме и алым пухлым губам.
– Нет, я не…
– Не торопись, подумай, – продолжал интриговать Роман, и Стас сдался.
– Не знаю, – буркнул он, – не узнаю ее в гриме.
– Я видел ее фото в каталоге «ЭскортЭлита», – сжалился Роман и допил свой чай.
– Да ладно?! – не поверил Стас. – Это что же получается…
Получалось бог знает что, в голове возникали и пропадали десятки версий и предположений, а «девушка» улыбалась жирному попу, всплескивала украшенными кольцами и браслетами ручками, хихикала.
– Бизнес госпожи Цупиковой живет и процветает, – констатировал Роман и, не обращая внимания на умоляющие взгляды Лешки, продолжил: – Пошли, подождем ее там. И поговорим. – Он указал на дверь холла.
Последними покидали зал Стас и Лешка.
– Кто это? – приставал с расспросами парень. – И кто такая Цупикова?
– Неважно, – отозвался Стас, – а это… – он оглянулся на столик, где батюшка с аппетитом вкушал карпаччо, – то ли мужик, то ли баба. Сейчас посмотрим.
Ждать пришлось еще минут десять. Наконец, поп и проститутка распрощались, модель выпорхнула в коридор. Постояла в задумчивости напротив дверей в бар и побежала к лестнице, скрылась под ней. Стас ринулся следом, заглянул в одну дверь, сосредоточился и ввалился в женский туалет. «Девушка» прихорашивалась перед зеркалом, покосилась на Стаса и принялась копаться в сумочке. От рывка за ворот платья «под питон» вскрикнула и замерла, прижатая затылком к черному кафелю.
– Привет, красотка! Как работа, как клиенты? Не обижают? Милана все так же хороша? Это она тебе попа сосватала? Да не молчи ты! – Стас встряхнул «девицу» еще раз, затолкал в кабинку, шагнул следом.
– Сядь. – Он толкнул трансвестита, тот плюхнулся на крышку унитаза и, сжав коленки, затрясся и запричитал:
– Я ничего не знаю, меня попросили приехать, поговорить с клиентом. Я приехала, мы договорились, мне надо позвонить Милане и сказать ей, что…
– Рад за тебя, – перебил Стас. – Вижу, вы поладили. За сколько сторговались, если не секрет?
– Полторы тысячи, – выдавило из себя существо и заплакало. Макияж потек, отвалилась накладная ресница, и транс безуспешно пытался вернуть ее на место.
– Как все дорого, – вздохнул Стас и проговорил на ухо шлюхе: – Получишь еще столько же, если назовешь адрес. И никому не расскажешь о нашем разговоре. Приедешь, отработаешь, уедешь. И получишь деньги. Ну, давай, не молчи.
Существо сквозь слезы назвало улицу и номер дома, уставилось на Стаса мокрыми красными глазами.
– Что тебе? – Он прислушивался к звукам за дверью. Кто-то вошел в туалет, дернул за ручку единственной дверцы и вышел из помещения. Надо заканчивать, пока тут очередь не собралась.
– Деньги, – проныло существо, – полторы тысячи долларов.
– Завтра, – уточнил Стас, – на месте получишь, когда приедешь. Не опаздывай.
Он вышел из кабинки, посмотрел на себя в зеркало, подумал и крикнул, не поворачивая головы:
– Слушай, а ты кто: мальчик или девочка? От рождения?
– Мальчик, – признались из-за двери, – а грудь – это гормоны и операция. Очень дорого и больно.
«Охренеть!» Стас тщательно с мылом вымыл руки и вышел из сортира.
Троица дружно поднялась ему навстречу: Лешка смотрел с тоской, Михаил и Роман – вопросительно.
– Пошли. – Стас застегнул куртку, вышел на крыльцо, успев шепнуть замешкавшемуся Лешке: – Это мужик. Забудь.
– Гадость какая! – поморщился парень, повеселел и обогнал Стаса на выходе из отеля.
Позицию в детском городке напротив подъезда с припаркованным черным «Лексусом» рядом заняли заблаговременно. Благо погода позволяла – оттепель накрыла город мокрым снегом, временами он переходил в дождь, и желающих погулять не нашлось. Под пластиковой крышей домика просидели почти час, кляня погоду, Огаркова-извращенца, поджидавшего любовника в квартире на пятом этаже. Наконец к дому подъехал серебристый «Форд», из него вышла девушка в облегающем платье, застучала каблучками по вычищенному асфальту, скрылась за дверью.
– Пошли, – дернулся Лешка, но брат удержал его.
– Погоди, – поддержал Михаила Стас, – рано. Их надо с поличным брать. Подождем.
Лешка вздохнул, заполз обратно под укрытие. Следующие четверть часа тянулись, как отравленные тараканы, Стас смотрел то на окна пятого этажа, то на часы.
– Погнали. – Он выбрался из домушки, подхватил черный пластиковый чемоданчик и деловито зашагал к подъезду. Консьерж долго спрашивал, к кому да от кого, да по какому вопросу, наконец Михаил грохнул кулаком в дверь и заорал:
– Открывай, дядя! Или взлетишь на хрен вместе с домом! Утечка газа у вас! Мне по фиг, я сейчас развернусь и уйду…
Домофон мелодично запел, дверь открылась. Прошли мимо оторванного от кроссвордов взволнованного пенсионера, двинулись пешком вверх по лестнице. Спецухи с надписью «Горгаз» через всю спину снимали все вопросы, да и задавать их было некому. Гремели двери лифтов, на лестнице не было ни души. Консьерж пометался на площадке первого этажа, получил заверение, что панику поднимать пока рано, надо дождаться возвращения специалистов и их распоряжений, и убрался в свою стеклянную будку. Через пару минут они уже стояли перед дверью восемьдесят второй квартиры – отличной дверью, из стальных листов, декорированных ценными породами дерева. Стас нажал кнопку звонка и держал ее до тех пор, пока из-за двери не прошелестел голос:
– Во имя отца, сына и…
– Проверка газа! – гаркнули хором.
Дверь приоткрылась, на пороге нарисовалась очередная «матушка». Круглая, белая, в неизменном платочке, она моргала выпученными зеленоватыми глазенками.
– Разрешите. – Стас ввалился в огромный холл, грохнул набитый железками чемоданчик на паркет. – Где у вас можно руки помыть, в смысле трубы проходят?
– Трубы? – ахнула «матушка». – Какие трубы?
– Газовые, голубушка. – От голоса Михаила «матушка» вздрогнула и принялась креститься.
– Лидия, что там? Кто пришел? Я же просил…
Стас открыл первую попавшуюся дверь, задвинул тетку в кладовку и пошел на голос.
– Готовы? – прошептал он, остановившись перед белой с позолотой дверью, из-за которой отец Феогност зычным голосом призывал рыдавшую в кладовке Лидию.
– Да. – Роман и Лешка взяли на изготовку цифровые «мыльницы», Михаил достал свой складень, покрутил в пальцах и убрал в карман штанов.
Стас пинком распахнул дверь. О лучшем он мог только мечтать – любой папарацци обзавидуется. Гигантская кровать в беспорядке, на столике рядом шампанское и текила, шлюха развалилась на подушках, рядом батюшка без креста, но в трусах.
Духовник убийцы отвернулся от вспышек, попытался натянуть на себя одеяло, существо завизжало. Стас ждал. Лешка и Роман поменялись местами, каждый отщелкал двойную порцию кадров. Стас взял с кресла белый тяжелый, как шуба, халат, швырнул его отцу Феогносту.
– Оденьтесь, батюшка. Надо поговорить. А ты рот закрой! – прикрикнул он на шлюху.
Та вмиг заткнулась, захлопала глазами.
