Александр Полюхов - Кремлевский эндшпиль. Ликвидация Иблиса
– Хочешь помочь? Помоги умереть красиво, чтобы люди услышали и поняли мою боль, мой гнев. Дай пистолет: застрелю тебя и себя.
– Какой пистолет? У меня нет оружия – израильтяне при входе обыскивали. Понимаю вашу горечь, – впервые в тональности англичанина появилась насторожившая русского искренность. – С учетом нашего сотрудничества в Сирии, хоть и не до конца удачного для обеих сторон, мы сможем оплатить ваше лечение в Израиле. Если потребуется дальнейший осмотр, например, в США, то можно будет обсудить позже, – тут голос по краям задрожал от стремления обмануть.
– Правда? – Алехин изменил позу, повернувшись к гостю, и в его словах тот уловил отблеск надежды. – А что взамен? У меня ничего нет. Могу только душу выставить на продажу.
– Давайте, не будем сейчас об этом, – Кокрейн добавил обертона возмущения тем, что его подозревают в меркантилизме. – Поправляйтесь. Оставляю мой телефон, позвоните, когда будете выписываться.
– Проваливай, – Матвей вновь отвернулся и всхлипнул.
Когда британец бесшумно закрыл за собой дверь, она тут же вновь открылась, пропуская спортивного израильтянина в рубашке на выпуск, не слишком удачно скрывавшей пистолет за поясом. «Порядок», – не поворачиваясь, русский махнул рукой подчиненному «Четырехпалого». Оперативник исчез, а Алехин еще долго анализировал визит. Объективной информации было мало, подозрений – много.
Смежил веки и медленно погрузился в сновидения с детективным сюжетом: сначала логичным, затем менее связанным. Это только кажется, что ночью мозг бездействует, иначе полтора килограмма серого и белого вещества не подкинули бы страшную сказку. В ней черт предлагал герою купить себе жизнь ценой смерти. К утру кошмарчик, как и положено, забылся. Осталось послевкусие, которое, быть может, всплывет наяву, если человек столкнется с похожей ситуацией. «Dejavu!» — воскликнет тогда и будет прав.
Глава 23
Кличка
Внешне апартамент-отель выглядел не супер, а внутри Ксении понравился. Небольшая квартирка из гостиной-кухни-спальни вполне подойдет, пока Степан не выберет место для офиса, а там можно будет не спеша присматривать и домик поблизости. Жилья много, хотя и недешевого: Силикон-Бич расположился на четырех милях побережья к западу от шоссе 405.
Входя в метрополию Лос-Анджелеса, зона простирается от Санта-Моники до Плая Виста. Здесь базируются сотни и тысячи компаний, связанных с интернетом: Google, Facebook, Microsoft, YouTube.
Именно здесь решила развернуть бизнес и «Лаборатория Вяземского». Что, естественно, не прошло незамеченным для ФБР, пристально наблюдающего, а порой и направляющего деятельность высокотехнологичных корпораций. Региональное управление нацбезопасности сразу по приезду семьи Алехина-младшего поставило её на компьютерный учет, хотя не ожидало от Вашингтона реакции на это уже в тот же день. Когда два спецагента прибыли в гостиницу опросить россиян, Ксюша занервничала, Степа оставался спокоен, ибо Матвей упоминал о подобной возможности.
– Так вы утверждаете, что ваш отец не состоит на службе у правительства, – в который раз, хотя в разных формулировках, интересовались фэбээровцы.
– Последние лет двадцать. Хотя с ним мало общаюсь.
– Так вы говорите, что он серьезно болен?
– У него рак легких.
– В какой стадии?
– Я – не врач. Он прошел курс химиотерапии, а нынче проходит курс лучевой терапии, – терпеливо объяснял русский, знавший, что лучше однажды исчерпать любопытство ФБР, чем регулярно подвергаться визитам его агентов.
– Каково его душевное состояние? – один «гость» ставил вопросы, заглядывая в блокнот, где записал обозначенные Вашингтоном темы; второй – наблюдал за реакцией интервьюируемого.
– Подавлен и раздражен, как любой онкологический пациент.
– Что можете сказать о его политических взглядах? Он поддерживает кремлевский режим?
– У него нет взглядов, во всяком случае, таких, которыми бы он делился со мной. А Кремль ему несимпатичен. Вот вы, если заболеете раком, будете лечиться по страховке от вашего ведомства?
– Правительство – мы его зовем «дядя Сэм» – заботится о федеральных служащих. Разве в России не так? – впервые проявил человеческие чувства визитер.
– Мой отец вынужден лечиться за свои кровные.
– Это ж, сколько может стоить? Сотни тысяч! – оперативники оживились, тронутые важной новостью.
Фишман возвращался из Москвы другим человеком. Нет, внешне не изменился: разве что спина стала прямее, а плечи развернулись вширь. И это – хорошо, ибо перед выпуском из академии медосмотр выявил «первичные нарушения осанки в сагиттальной плоскости», видимо, из-за слишком усердных занятий со спецлитературой. Изменения произошли внутри: почувствовал поддержку Центра и приобрел уверенность в собственных силах. Что удивительно, ибо и раньше был не робкого десятка. Но когда направлялся на Родину, отсутствовало убеждение, что верно действовал в оперативном плане, что его поймут старшие товарищи.
Театральная проверка в Шереметьево лишь усилила сомнения. Ненастоящий следователь, псевдоарест. Странный oldfart (старпёр, англ.) в пиджаке от Brioni и золотых часах Ulysse Nardin вещал на улично-киношном жаргоне из дешевого детективного сериала, являя собой карикатуру на контрразведчика. А Чудов считает его masterspy (супершпион, англ.). «Или ветеран умышленно хотел так выглядеть? – наконец, осенила догадка. – Наблюдал, как отреагирую! Судя по дальнейшим событиям, мою реакцию одобрил. Кстати, хронометр был на правой руке, похоже, любитель дорогой экипировки – левша».
Часть вопросов отпала, хотя оставался главный: как установить двусторонний контакт с инициативником. Игорь (или тот старпёр?) выбрал для него странное обозначение «:», которое следовало применять в отчетности. Хотя использование шифрпереписки – излюбленного объекта охоты Агентства национальной безопасности США – оставили для самых неотложных ситуаций, даже в рукописных сообщениях, которые доставляются диппочтой, теперь предстояло использовать двоеточие с особым смыслом.
Из аэропорта имени Даллеса тянуло прямиком в «Старбакс», и Влад подавил импульс – впредь предстояло жить скучной рутинной жизнью: дом, кофе по пути на работу, офис, дом, минимум развлечений. «Изменения в обычный распорядок только по совету «Хоттабыча», – приказал Чудов. – Ты – его раб. Но тот раб, что стремится однажды стать хозяином. Жди и не пропусти момент, когда «:» совершит промах». Прямо как в сказке: жди того, не знаю чего, жди тогда, не знаю когда. Скучное времяпровождение: максимум терпения, минимум action. «С ума бы не сойти от безделья и раздумий», – сформулировал опасную перспективу молодой оперработник, еще не подозревающий, что шеф уже просчитал её вероятность и нашел контрмеру.
Мохнатый котенок урчал, крепко держа коготками мячик. Джек тянул за шнурок, восхищаясь: «Наглый малый! Совсем как наш сын в детстве». Жена хихикала и снимала видео, которое собиралась отправить вылетевшим из гнезда детям. Устав от непривычных игрищ, Макал истер вышел на веранду с Bolivar Emperador. Зажигать не стал, слюнявил и прикусывал, давая рецепторам во рту вкусовые раздражители для переброски по нейронной сети в мозг. Он так часто делал, когда обдумывал нечто важное, как бы умышленно отвлекая левое полушарие от логической задачи, подкармливая правое эмоциональными образами. В данный момент видел себя со стороны крутым ковбоем с сигарой в зубах и револьвером в руке. Контрабандное курево с Кубы придавало особый шик картинке.
Предстояло выбрать, «убивать» или нет операцию, планируемую УПРО. Собственно утвердительный ответ висел в воздухе, но так приятно чуток поиграть в вершителя судеб. Вон и котенку нравится: то бросит, то вцепится в игрушку. «Сара, – крикнул в затянутое противомоскитной сеткой окно, – давай назовем котика Rugball». Что ж, судьба у «тряпичного мяча» всегда одна – его рвут на части и выбрасывают.
Нажал на курок, револьвер выбросил язычок пламени, стрелок прикурил. Клубы дыма медленно растворялись во влажном майском воздухе, отпугивая москитов. Скоро по ночному поселку проедет автофумигатор, истребляя – на сутки – большинство кровососов. «Точное подобие мира террора: сколько не истребляй террористов, а они плодятся и плодятся», – вздохнул Джек и, затушив окурок, отравился спать. Свернувшийся в корзинке пушистый комочек и ухом не повел, хотя пол скрипел под грузным мужчиной.
В ночи корректор вычитывал гранки очередного номера «Бизнес-новостей». Потом отпечатают тираж, развезут по пунктам доставки и утром читатели откроют свежую газету. Кто-то – в бумажном виде, большинство – в электронном. Красько относился к консерваторам и шуршал страницами за завтраком. Вдруг сонливость сдуло с припухшего лица, а легкое похмелье ритмично застучало кровью в сосудах головы. «Проклятый Мага еще и интервью раздает!»
