Данил Корецкий - Время «мечей»
Тайга толкнул его под столом ногой и показал глазами на Володю, Карима, да заодно на Мончегорова.
– Если надо здесь свою жизнь класть, то я не останусь, – буркнул по инерции Карнаух.
– А куда ты денешься? – зло усмехнулся Рустам. – Через тайгу пойдешь? Так они тебя еще скорей сожрут. Или волки сожрут! Или в трясину засосет!
Карнаух ответил тяжелым взглядом.
– Ты за меня не боись, ты за себя боись! А я парень битый, резаный и стреляный!
Он поднялся и направился в барак, за ним двинулись Муха и Облом. Карим и Володя тоже встали и пошли к штабу. К столу подошли занадворовцы с туго набитыми мокрыми мешками.
– Благодарствуем от всего общества, люди добрые, – в очередной раз поклонился Николай. А Михаил робко попросил:
– Может, пулевой патрон дадите? А то у нас только два картечных… Не дай бог, медьвака встретим!
– А что ты ему этим патроном сделаешь? – лениво отозвался Тайга. – Тут и обычного мишку так просто не убьешь, не то что вашего ведьмака! А раненый он и вас, и всех в округе сожрет! Если что – вверх палите, обычные убегают, может, и ваш убежит…
– Ваша правда, спасибочки за совет, – Михаил тоже попрощался и поклонился напоследок. Если он и был недоволен отказом, то виду не подал.
Гости стали громоздиться на лошадей. Солнце уже заходило, и Тайга посмотрел на часы.
– Сколько им добираться? Часа два?
– За полтора успеют, – уточнил Иван Степанович.
– Все равно по-темному придется… Не хотел бы я ночью в лесу блукать, когда тут такие звери водятся! – задумчиво сказал Тайга, глядя, как конные фигуры затерялись среди деревьев. Потом повернулся к Мончегорову и перешел на доверительный тон:
– Так что с радиацией, начальник? Опасная она или нет?
Иван Степанович развел руками и постарался изобразить на лице такое выражение, которое обычно бывает у человека, который врет и безуспешно пытается это скрыть. Справляются с этой задачей только профессиональные лжецы. Но честному человеку, говорящему правду, изобразить ложь еще труднее.
– Как вам сказать… Уровень не очень высокий… Если тут долго не жить, да зараженные продукты не есть, то, может, и пронесет…
Впрочем, каждый воспринимает слова собеседника так, как ему хочется.
Тайга насупился.
– А мы знаем, что тут заражено?! Вот, сохатого сожрали, а может, он радиоактивный?! Да и воздух, небось, отравленный!
Мончегоров еще раз развел руками. У него была трудная задача: посеять сомнения, но аккуратно – так, чтобы Карим не догадался, от кого исходит тревога…
– Будем надеяться на лучшее, – обтекаемо ответил он.
Это еще больше распалило собеседника.
– Какое «лучшее»! Умные медведи со слона размером – это ваше «лучшее»? Мало того что заразимся, так еще и эти ведьмаки нас сожрут!
Мончегоров встал.
– Ну, не я вас сюда привез, – сухо ответил он. – И медведей вырастил не я…
Но тут Иван Степанович прикусил язык. Он причастен к выпуску «Огненного Дракона», а значит, и к последствиям этого – и к мутациям, и к тому, что небольшое живописное село в экологически чистой тайге захирело и выродилось. Тяжело вздохнув, он пошел к себе в дом и долго лежал на кровати в тяжелых размышлениях.
Когда стемнело и затарахтел бензиновый генератор, Мончегоров направился в штабной домик. Там уже горел свет. В чернеющем вокруг пространстве освещенное окно казалось ярким путеводным маяком. Он постучал в дверь.
– Входите, Иван Степанович! – раздался голос Карима.
«Представители казахского правительства» сидели за столом, на котором были разложены топографические карты и какие-то бумаги. Здесь же лежал непривычного вида телефон: массивный, с выступающей из корпуса толстой антенной. «Спутниковый», – догадался Иван Степанович. Он хотел спросить, откуда Карим узнал, кто пришёл, но потом сам догадался: Володя ночевал в вездеходе, а из «шайки» любой зашёл бы без стука.
– Мне бы телефон подзарядить, – сказал Мончегоров.
– Да, конечно, включайте, розетки работают, – Карим перевернул документы лицевой стороной вниз. – А пока процесс идет, мы поговорим о деле!
Он откинулся на табуретке, облокотившись спиной на дощатую стену. Рустам обошел стол и стал рядом с ним.
– Расскажите, как укупорена шахта? Насколько глубоко залита бетонная пробка? И что там дальше под ней?
Мончегоров замялся.
– И имейте в виду – ваша работа только начинается! – с нажимом сказал Карим. – Та работа, за которую вы получили немалые деньги…
«Вообще-то деньги я получал за другое», – хотел сказать Иван Степанович, но под волчьими взглядами Карима и Рустама передумал.
– Бетон два – два с половиной метра. Заряд на глубине порядка ста двадцати. На треть шахта засыпана гравием вперемешку с карбидом бора…
– Так, ясно, – Карим что-то черкнул на бумажке. Поскольку вопросов о том, что такое карбид бора, не последовало, Мончегоров решил, что они оба в курсе атомной темы. Хотя, возможно, и поверхностно.
– А как лучше бетон вскрыть? Ну, чтобы не повредить то, что нужно? Взрывать можно?
Мончегоров подумал.
– Нежелательно. Там аппаратура может быть. И потом, если такой кусок бетона провалится, он шахту намертво заклинит…
Карим бросил быстрый взгляд на Рустама.
– Вот видишь! А ты – «взорвать», «взорвать»!
Тот виновато кивнул.
– Аппаратуры там, конечно, никакой нет. А вот что шахту забьет, об этом я не подумал!
– Так ты думай! И инженера слушай! – Карим поощряюще улыбнулся. – Так как лучше скважину вскрыть, Иван Степанович?
– Завтра подумаем, – сказал Мончегоров. – Надо кое-что замерить, да на месте прикинуть… Есть одна мыслишка!
– Ну, завтра, так завтра! – весело сказал Карим. У него было хорошее настроение.
– Забирайте свой телефон, Иван Степанович! Будем выключать генератор да спать ложиться. Впереди работы – через край!
С улицы послышался отчаянный человеческий вопль и громкий звериный рев. Тут же раздались всполошенные крики, гулко грохнул выстрел, потом другой. Рычание усилилось, причем рычали уже несколько зверей, причем в разных местах. Рустам схватил «Тигр» и выскочил в ночь, Карим подхватил с пола автомат и бросился следом.
Иван Степанович тоже выглянул в распахнутую дверь, откуда тянуло холодным свежим воздухом, но увидел только непроглядную таежную темень. Крики и рычание доносились со стороны волейбольной площадки, еще один зверь рычал у ворот, как бы поддерживая собрата. «Казахи» бежали к баракам, но был слышен только их топот – фигуры растворились в ночи. Прогремела очередь, несколько трассеров перечеркнули темноту снизу вверх и погасли в далеком небе.
Мончегоров метнулся назад к столу и заглянул в перевернутые бумаги. Один лист – цветная ксерокопия схемы атомной бомбы: не такая, как в учебниках физики или на плакатах гражданской обороны, настоящая подробная схема, наверняка грифованная, хотя гриф и отрезан. Дизайн swan – лебедь: эллипсоидальная сборка, двухточечная детонация…
Иван Степанович, как зачарованный, рассматривал рисунок: эллипс, в середине желтый кружок тритиума, вокруг красное кольцо плутония, потом синее кольцо бериллия и серое – обычной мощной взрывчатки… С узких сторон – черные прямоугольники детонаторов, от каждого отходят провода – один изгибается вверх, второй – вниз…
Главный инженер проекта не может совершенно не знать деталей, даже если они и не входят в его компетенцию. Точно такая бомба находится в шахте, Докукин показывал рабочую схему активации… Вначале от двух детонаторов срабатывают инициирующие полусферы ВВ, взрыв сжимает плутоний с тритием, начинается реакция деления, включается нейтронный генератор, тампер из бериллия отражает нейтроны, процесс бурно нарастает, «Лебедь» округло взмахивает крылами и бах! – клубится атомный гриб!
Мончегоров заглянул в другой лист: какие-то цифры столбцами, вроде как таблица… Следующий – ба, да это Интернет – распечатки о проекте «Тайга»! А это что? Карта, на ней красным нарисована дуга вокруг Каспия… А вот синяя стрелка из сибирской тайги тянется к этой дуге и упирается в какую-то точку… В Туркмении, кажется… Он похлопал себя по карманам, нашел очки, надел дрожащими пальцами, поднес карту к глазам… Да, Туркмения… Мары! Тут же вспомнилась давняя шуточка молодых офицеров: «Есть на свете три дыры: Термез, Кушка и Мары…»
Он быстро сложил бумаги в прежнем порядке, снял очки и вышел на крыльцо. Звери больше не рычали, только у бараков шумели люди. Он пошел на голоса и на полпути встретил возбужденных казахов.
– Что случилось?
– Эти идиоты оставили разделанного лося, вот на запах крови и пришел этот медведь-великан! – раздраженно сказал Карим. – А Облом вышел по нужде и столкнулся с ним нос к носу…
– И что?!
– Он его лапой ударил, Облом метра на три отлетел! На шум остальные выскочили, в воздух палить стали, а зверь на них внимания не обращает: жрет себе лося… Только автоматной очереди испугался. А может, просто нажрался…
