Ложь на крови - Александр Александрович Тамоников
— Меня отпустят? — настороженно посмотрел на Юркина Захаров.
— В некотором роде, — пояснил Митьков. — Вам устроят побег.
— Да куда же я побегу-то?
— Хотите сказать, что в городе никого не знаете? — улыбнулся старший лейтенант.
Вопрос был явно провокационный, но собеседник то ли не заметил этого, то ли не понял.
— Знать-то знаю, но не буду же я вот так, с бухты-барахты подходить и говорить, мол, приютите меня, а то у меня проблемы. Да и знают, поди, уже все, что я тут сижу.
— Ну, конечно, знают, Пашенька, — улыбнулся капитан. — Но ты не волнуйся, тебе не придется сваливаться кому-то как снег на голову. Мы тебя отведем в нужное место, там и перекантуешься какое-то время.
— До тех пор, пока связной не даст ответ, — догадался собеседник.
— Умница. Я же говорил, что ты неглуп.
— А что потом?
— А потом выведешь нас на всех остальных.
— Каких остальных?
— Ай-яй-яй, Гордеев. — Михаил закинул ногу за ногу. — Опять пытаетесь дураком прикидываться.
Было видно невооруженным глазом, что арестованный побаивается парня даже больше, чем его хмурого напарника, который если и улыбался, то как-то зловеще.
— Да не прикидываюсь я, — вздохнул тот. — Я же не знаю, с кем мне предстоит встретиться.
— Ну, вот и узнаешь, — резонно заметил Дмитрий. — А заодно и мы узнаем.
— Понятное дело. И если я соглашусь, мне будет какое-то послабление?
Офицеры переглянулись. Этот вопрос не был для них неожиданностью, они его ждали. Поэтому и ответ на него тоже обговорили заранее, по пути сюда.
— Скажем так, — ответил Дмитрий. — У тебя будут, правда небольшие, шансы вместо «стенки» отправиться в тюрьму. Надолго.
— Ну, хоть так, — вздохнул Захаров.
— Жить-то охота, правда? — не удержался от усмешки Митьков.
— А кому неохота? Тварь дрожащая, и та жить хочет.
— Вот это ты правильно заметил, — кивнул Юркин.
Он не особо верил в то, что арестованный не согласится участвовать в операции. Даже если бы он и стал упрямиться, они с подопечным без труда нашли бы способ надавить. Но Захаров сам начал торговаться, что тоже было неплохо.
— Я согласен, — объявил последний.
— И это прекрасно, — заметил капитан. — Тогда слушай нас, Пашенька, очень и очень внимательно, чтобы ничего не забыть. Хотя где тебе забывать, если у немцев так хорошо работал и инструктором, и агитатором.
— И тапочки приносил, как собачка, — съязвил Михаил.
Арестованный покосился на него.
— Хватит, — беззлобно прервал Митькова Дмитрий. — Значит, расклад такой. Завтра тебе объявят, что тебя переводят в тюрьму, которая в соседнем городе. Тебя выведут под конвоем на улицу, подведут к машине, и в этот момент, пока тебя не засунули в кузов, ты ударишь конвойного, можешь посильнее, только не переборщи, и дашь деру.
— Так они же подстрелить меня могут, — вытаращился на него Захаров.
— Тебя чему в твоей разведшколе обучали? Не знаешь, как надо увертываться от пуль? Петляй да беги быстро, вот и все дела.
— А куда бежать-то?
— За дом, где часовая мастерская. Там тебя встретят и отведут в нужное место. Все понял?
— Да.
— Вопросы есть?
— А если меня догонят?
— Так ты беги быстрее. Тогда не догонят.
— Хорошо, понял.
— Еще вопросы?
— Что за человек меня встретит? Ну, там, за домом.
— Товарищ старший лейтенант тебя встретит. — Дмитрий кивнул в сторону Митькова. — Он будет одет в гражданку, но ты его узнаешь. И не строй такую морду, — заметил он, увидев тоскливое выражение на лице собеседника. — Ничего тебе плохого никто не сделает.
Арестованный вздохнул:
— Хорошо, я согласен.
— Вот и славно. Тогда слушай очень внимательно и запоминай.
И офицер начал подробный инструктаж.
* * *
Вернувшись к себе, Юркин и Митьков решили еще раз обсудить план предстоящей операции.
— Хорошо, что Захаров согласился, — заметил старший лейтенант.
— Еще бы он не согласился, — скривился капитан. — У него, по сути, другого выхода не было.
— Ну, он мог отказаться. Сказать, мол, ничего не буду делать, пусть меня лучше расстреляют за мои грешки, а вы сами диверсантов ловите.
— В принципе, да, но это не тот человек, чтобы так говорить. Был бы идейный, то вполне возможно, что и отказался. А тут у нас трус и слизняк.
— А ему действительно послабление будет, если он нам поможет?
— А это, боец, уже не мы будем решать, а следователь. Мы, конечно, скажем, мол, да, помог разоблачить и все такое прочее, но решающее слово за ним.
— Ох, — выдохнул Михаил. — Так куда мне его завтра отвести после побега? По какому адресу?
— Ну, дом ты уже знаешь — тот, где часовая мастерская. Когда Захаров забежит за дом, встретишь его у крайнего подъезда. Поднимитесь наверх, через крышу пройдете в другой подъезд, там спуститесь на второй этаж. Квартира, где звонок с красной кнопкой, она там одна такая. Ключ я тебе дам. Ну, и придется посидеть там до ночи. А ночью выведешь Захарова, отведешь к колонке, и пусть оставляет знак.
— Да уж, — покачал головой парень.
— Знаю, не самый приятный расклад, но ничего не попишешь.
— Понятное дело. Выполню, товарищ капитан.
— Да, и вот еще что. У тебя одежка гражданская есть?
— Если честно, нет, — признался Митьков.
— Найдем, — заверил Дмитрий. — Завтра утром сюда не приходи. Или лучше иди сразу туда, на квартиру. Хоть посмотришь, что там да как. Ну, и пыль протрешь заодно. Чего рожицу кривишь?
— Да я к Саше хотел зайти. Не специально договаривались, а просто…
— Ну, потом зайдешь. Надо, Миша, надо. Служба такая.
— Да я понимаю. Ладно, пойду тогда на квартиру.
— Тогда там и переоденешься. Если вдруг утром пойдешь куда-то, хотя лучше лишний раз не высовываться, в форме не показываться. Понял?
— Так точно.
— Вопросы?
— Мне Захарова там постоянно караулить? Мы ведь пока не знаем, когда ему ответ дадут.
Капитан призадумался.
— Да, но не все время. На следующий день тебя сменят. Сам понимаешь, одного Захарова оставлять нельзя, неизвестно, что учудить может. Мы, как-никак, ответственность за него несем. Ладно бы свободным был, а он-то под арестом. Но когда получит ответ, снова появишься. Надеюсь, связной с этим делом не затянет.
— Понял.
— Еще вопросы есть?
— Нет. — Митьков немного помолчал. — Мне кажется, Захаров что-то задумал. У него это на лице не то чтобы читалось, но…
— Я тебя понял. Да, мне тоже так показалось. Но даже если он и попробует отколоть какой-нибудь номер, мы его быстро на место поставим. Он еще не знает, что такое контрразведка. А теперь, Мишаня, если вопросов больше нет,
