Александр Мазин - Черный Стрелок
Минут через десять после его ухода зазвонил «личный» телефон Медведева.
– Да, – рыкнул Руслан Васильевич в трубку. – Да, решил! Нет, не мне. Звоните через полчаса. Свяжу с человеком!
Застенов вместе с Хожняком без стука вломились в кабинет Хлебалова. Кроме хозяина в кабинете находился Юматов. Лица у обоих были мрачные.
– Чепе, Николай Григорьич! – с ходу бросил Застенов.
– Мать твою! – выругался Хлебалов. – Что еще?
– Да капитан этот, козел бородатый! Колбасников! Павлыч, – кивок на Хожняка, – его через агентуру вычислил и пацанов отправил. И всё!
– Что – все? – недовольно переспросил Хлебалов.
– Не вернулись пацаны!
– И только-то?
– Не только! Мы по ГАИ пробили: туда же, в Чертково, «тигры» проехали.
– Какое еще Чертково? – недовольно спросил Хлебалов.
– Там у колбасниковского старпома дачка. Николай Григорьич! Если они наших положили – это же беспредел! Я прямо сейчас…
– Ты прямо сейчас заткнешься и будешь слушать, что тебе скажет Ефим! – перебил его Хлебалов. – Колбасников – не твоя тема! Хожняк сам управится.
– Конечно, управлюсь, шеф! – пробасил Хожняк. – Лично разберусь! Разрешите выполнять?
– Давай-давай, – рассеянно бросил Хлебалов. – И едва за бывшим омоновцем закрылась дверь: – Давай, Ефим, расскажи, что синичка из белокаменной насвистела.
– Дела плохи, Веня, – хмуро произнес Юматов. – Москва дала добро на снятие наших скальпов. Будет наезд на Курганский…
– Ёш твою мать… – пробормотал Застенов. – Надо что-то делать… Детали есть?
– Есть, – кивнул Юматов. – Есть одна зацепочка…
– Медведев согласен! – победоносно сообщил Бессонов Алеше. – Я с ним когда базарил, он злой был, как хорек. Видно, Хлебало ему еще одну подлянку кинул. В общем, сказал: поможет. Но не сам.
– А кто?
– Предложил законтачить нас с мужиком, который наверняка заинтересуется документами. Как я понял, это какой-то крутой сыскарь из столицы. Типа, роет под Хлебалова. Ну что, Леха, рискнем?
– Это не ловушка?
– А смысл?
Алеша кивнул.
– Кто не рискует, тот не пьет шампанского! – резюмировал он. – Договаривайся, я пойду. А для пущей безопасности можешь организовать что-нибудь… отвлекающее.
– Решено, – кивнул Бессонов. – С тобой пойдет Монах. А ты, Монах, имей в виду: если что – лучше сразу себе харакири сделай.
– Да ты что, Бессон! – воскликнул Монах. – Да я за Леху хоть всей хлебаловской своре глотки перегрызу! Да за пацана, который, из-за стола не встав, семьсот кусков надыбал… Да за такого пацана, Бессон…
– Глохни! – оборвал его Евгений и взялся за телефон.
– Медведеву звонишь? – спросил Алеша.
– Тому мужику.
– Погоди, – остановил Алеша. – Давай через мой комп. Так безопасней, не отследят. А то наши мобильные разговоры все, кому не лень, прослушивают.
Через пять минут вопрос был решен. Встречу назначили за городом. По предложению второй стороны – в небольшой придорожной шашлычной.
Алеша вернулся к прерванной программе, а Бессонов отправил Монаха варить кофе. Голова Евгения с недосыпу работала неважно. Так, первое – отправить Ужа на рекогносцировку. Пусть глянет, что там за шашлычная, прикинет возможности. Второе – за сутки придумать и проработать тот самый отвлекающий маневр, о котором говорил Шелехов. Это должно было быть что-то крутое. Чтобы Хлебалка вздыбился и заставил своих вертеться на полную катушку. Телефонными звоночками тут не обойдешься. Нужна акция. Монах приволок кофе и устроился в уголке. Обижается, что по уху получил. Ничего, этому раздолбаю полезно. Самое слабое звено в бессоновской команде… Самое слабое звено… Ага! В мозгу Евгения молнией вспыхнула идея. Он набрал номер:
– Ленечка? Давай к нам. Планчик один обмозгуем. И Черепа с наблюдения сними и тоже сюда. Живенько, время пошло.
Глава двадцать пятая
Капитан Колбасников на водку был неимоверно крепок. Под закуску и настроение до двух литров мог заглотить. Старпом его был послабже – спал, похрапывая, на зеленом диванчике, куда его отволок заботливый начальник.
А Колбасников продолжал пить. И петь. Правда, одну и ту же песню, «Варяга», и один и тот же куплет. Для тех, кто знал Колбасникова, это было признаком того, что тот – в крайней кондиции. Стопарь-другой – и могучий капитан уронит ряху на стол и будет спать. Часа два-три. А потом проснется и продолжит.
– Вр-раху н-не сдается н-наш х-хордый «Варрях»… – мрачно ревел Колбасников.
Ему никто не подпевал. Но слушатели были.
– Во, блин, глотка! – уважительно произнес один из «тигров».
Его начальник, Жупел, никак на реплику не прореагировал. Он ждал, пока ребята проверят территорию.
Жупел приехал пятнадцать минут назад, прихватив с собой для надежности два десятка бойцов.
У въезда в Чертково они спешились и оставшийся путь проделали ножками. Не только из осторожности. Ливень, начавшийся часа полтора назад, к этому времени кончился, но его хватило, чтобы «почти непроезжая дорога» превратилась в «совсем непроезжую». Во всяком случае, автобус бы точно застрял.
«Надо было военный грузовик взять», – подумал Жупел, шлепая по грязи.
Выйдя к цели, бойцы рассредоточились и оцепили жалкую дачку, оставшись не опознанными противником. Правда, «противник» к этому времени с трудом опознавал лежащий на расстоянии вытянутой руки огурец… Но «тигры» об этом не знали.
Рассредоточились, оцепили, отметили все, что следовало отметить; по команде Жупела, бесшумно и умело преодолели хлипкий заборчик.
Жупел был в некотором недоумении. Он ожидал обнаружить хотя бы нескольких хлебаловских ребят. Но не обнаружил. Два пустых джипа, свой и чужой, двое мужиков: один спит, другой поет, одно охотничье ружье, прислоненное к стене…
Ни трупов, ни следов активной перестрелки его ребята не обнаружили.
Жупел еще пару минут пытался прислушиваться к происходившему в доме, но, кроме соло капитана Колбасникова, ничего не услышал. Не мудрено. По мощности издаваемого звука капитан вполне мог бы соперничать с лучшими оперными певцами.
Жупел оглядел своих бойцов и кивнул.
Полсекунды спустя дверь ветхого домишки целиком влетела внутрь. Подобная же участь постигла оконную раму.
Битое стекло осыпало стол, приведя в негодность остатки салатиков.
Капитан Колбасников замолчал и уставился на дульный срез автомата, почти касавшийся сизого и мясистого капитанского носа.
– Э-э-э… Выпьем? – с надеждой спросил он.
И истощенный этим последним усилием, пал физиономией на стол.
Дом был захвачен без потерь. Старший помощник Федя мирно похрапывал. Жупел ухватил Колбасникова за шевелюру, приподнял – и уронил обратно. Бесполезняк. Глубокий наркоз.
Кто-то из «тигров» понюхал ружье, удовлетворенно хмыкнул: стреляли.
– Быстро все обыскать! – скомандовал Жупел. – Землю ройте, а наших мне найдите!
Своих бойцов «тигры» отыскали через полчаса в заполненной водой яме по ту сторону забора. И своих, и хлебаловских. Еще полчаса потребовалось, чтобы с помощью обнаруженного в сарае багра вытащить трупы.
Жупел окинул цепким взглядом мрачную «выставку», покосился на перепившихся речников. Нет, не может этого быть! Просто сюрреализм какой-то…
Ладно, в городе разберемся.
– Наших – в джип, этих, – кивок на Колбасникова с Федей, – тоже. А этих, – брезгливый взгляд на мертвых хлебаловских, – обратно. Пусть еще поплавают.
Команда была принята к исполнению немедленно.
Убитых «тигров» загрузили в свой джип, Колбасникова и старпома подхватили и поволокли к «лендроверу»…
Но не доволокли.
Автоматы ударили сразу с нескольких точек.
Половину «тигров» срезали в первые секунды. В том числе и Жупела. Но остальные успели рассредоточиться и открыли ответный огонь. Ожесточенная перестрелка продолжалась минуты две. Когда обе стороны подыстратили боеприпасы, наступила звенящая тишина, нарушаемая только могучим храпом Колбасникова. Оба «тигра», которые его волокли, были уложены наповал, хотя были в брониках. Капитана даже не царапнуло.
– Ну что, бляди, не ждали? – загремел над мокрым поселком зычный голос Димы Хожняка. – Щас узнаете, кошары драные, как наших мочить!
– Да пошел ты!.. – отозвались по ту сторону забора.
Убеждать Хожняка, что это не они убили его подчиненных, «тигры» сочли бесполезным. Кто поверит в такую чушь, если трупы – вот они, на лужайке.
– Дай-ка гранату, – сказал Хожняк одному из бойцов.
Дима Хожняк умел бросать гранаты. Далеко и точно.
Приподнявшись ровно настолько, насколько требовалось, он размахнулся…
Командир «тигров» Жупел облажался, когда забыл выставить охранение, но и Хожняк тоже кое о чем забыл. Например о том, что к противнику может подойти подкрепление.
За спиной Хожняка коротко гавкнул автомат – и Дима, с разбитым затылком, повалился навзничь. Но гранату с выдернутой чекой не выпустил. Хожняковский боец с похвальной быстротой метнулся к нему, попытался вырвать смертоносную штуковину из хожняковских пальцев, швырнуть хоть куда-нибудь… Но даже мертвый, Дима не пожелал расстаться с оружием.
