Налётчики - Григорий Андреевич Кроних
Сергей дернулся, как от электрического разряда.
— Видишь, он молчит. Потому что ему нечего сказать! Он сам сядет и тебя за собой потянет. Хочешь в тюрьму?
— Нет, — разлепил губы Сергей.
— Тогда расскажи, как все происходило на самом деле, и отделаешься условным сроком, я тебе обещаю. Ну?!
Артуру показалось, что Смолянинов нажал — таки на сонную артерию, ему не хватило воздуха, и комната поплыла.
— …Я приезжал в Институт к отцу.
“Молодец!” — хотел сказать Артур, но опер рядом был начеку. Вот только как быть дальше? Ведь его реально могут опознать и в кафе, и в Институте. Действительно, что ли, придется валить все на Валеру? Такого варианта он тоже не предусмотрел.
— Где он?! — раздалось из-за двери и она тут же распахнулась — словно от крика. В кабинет влетел квадратный мужик в прокурорском кителе с большими звездами. — Сиротин, ты чем тут занимаешься?!
— Провожу очную ставку подозреваемых в совершении тяжких… — вытянулся за столом дознаватель.
— Какую очную ставку? Без понятых?! А ты, почему его держишь? — мужик метнулся от дознавателя к Смолянинову, забывшему убрать от Артура руки.
Смолянинов встал по стойке смирно.
— Я…
— Молчать! Вы — мудаки! Вы как следствие ведете, а? Кто за это отвечать будет? Я, что ли?
— Александр Матвеевич, — начал Сиротин, — мы имеем на руках все улики чтобы…
— О том, как вы их получили, мы поговорим отдельно. Все материалы ко мне, сами оба через полчаса с рапортами ко мне в кабинет. Ясно?
— Так точно.
— Перед задержанными извиниться и отпустить.
— Под подписку?
— Какую подписку?! Я же тебе ясно сказал: извиниться и отпустить!
— Есть, отпустить, товарищ генерал.
Квадратный генерал схватил со стола бумаги и вылетел из кабинета. Сиротин упал на стул, а Смолянинов по стеночки двинулся к двери.
— Мы можем идти? — спросил Артур.
— Идите, — отозвался дознаватель и чиркнул ручкой, — вот вам пропуски.
Артур взял не понимающего Сергея за плечо и выдернул из кабинета…
2.
— Надо же, выбрались! — сказал Артур, щурясь на солнце. — Считай — заново родились.
Парни остановились у крыльца милицейского управления. Артур достал сигареты и угостил Сергея.
— Ты чего молчал? — спросил тот. — Я уж подумал…
— Тебя проверял, — сказал Артур, все еще ощущая на губах смоляниновскую потную ладонь, даже табак не в состоянии перебить терпкий ментовский аромат. — Я ж тебе доверяю. Молодец, что не повелся!
— Ну, ты даешь!.. — Сергей с восхищением посмотрел на шефа. — А если бы я раскололся?
— Да у них доказательств нет, вот на пушку и берут. Ты думаешь, если бы в моем плане был прокол, нас бы так быстро отпустили?
— Не знаю.
— Вот то-то и оно.
— А если опять вызовут?
Артур испытующе посмотрел на подельника.
— Ты мне веришь?
— Да.
— Главное — держись прежней версии и не меняй показания. Говори все так, как мы сегодня договорились, и ничего не бойся. Если сегодня выкрутились, то и в следующий раз получится, понял?
— Ага, — кивнул Сергей. — А Валерка… точно, да?
— Да, его в кафе завалил один придурок.
— Это тот, с которым ты у дверей сцепился?
— Серега, — Артур придвинулся так, что чуть не обжег сигаретой лицо приятеля. — Я тебе сто раз повторял: забудь что видел. И ни с кем, даже со мной, об этом не говори. Повтори!
— Ни с кем, даже с тобой… Чо ты взъелся-то, Артур?
— Это, значит, твой дружок? — рядом с ними остановился представительный мужчина, только что вышедший из дверей управления. Он в упор уставился на Артура.
— Мужик, тебе чего? — парень быстро перевел взгляд с мужчины на Сергея. — Ты его знаешь?
— Да, папа, — кивнул подельник, — это Артур.
— Ух, ты! — воскликнул Артур, — папаша уже нарисовался! Приятно познакомиться… как вас..?
— Я мне противно, — раздельно выговорил Виктор Денисович. — Еще рядом с моим сыном увижу — с говном смешаю, сопляк! Пошел вон отсюда!
— Ты чо разорался, козел старый?! Ты откуда выполз? И где раньше был? А мы с Серегой — друзья, да, Серый?
— Да.
— Скажи спасибо, что это мой сын с тобой связался, а то бы ты уже в СИЗО отдыхал, фантомас недоделанный. И отдельное спасибо за то, что я с прокурором города за одной партой сидел, понял?! Еще раз на глаза мне попадешься — я тебя на нары по блату устрою.
— Только вместе с Серегой.
— Не надейся.
— Серый, ты видишь: он же прибежал в твоем лице свою задницу прикрывать! Что не так?
Виктор Денисович неловко размахнулся и ударил Артура в челюсть. Артур голову убрал и ткнул проректора кулаком в солнечное сплетение — не сильно, а так, чтобы папаша поперхнулся.
— Серый, ты видел, не я это начал, — на всякий случай Артур отступил на шаг. — Пошли отсюда.
Сергей сделал шаг за ним, но Виктор Денисович вцепился в плечо сына.
— Никуда ты не пойдешь, я отвезу тебя к матери. И чтоб ни шагу без моего ведома!
— Он за себя боится, ты видишь?
Серега слабо дернулся, но отец руку удержал.
— Поедешь домой, — повторил он.
— Мы же друзья, — сказал Артур, — я же тебе верю как себе, ты вспомни! А кто он? Он тебя раз бросил, бросит и во второй.
— Я тебя предупредил, — напомнил ему Ерофеев — старший, а сыну повторил, — а ты — домой!
— Серега!
Виктор Денисович стащил Сергея с крыльца и запихал в машину.
— Тьфу! — Артур покрутился в поисках кирпича, но у ментовской цитадели было стерильно чисто. Машина Ерофеева — старшего дернулась и покатила. Парень махнул рукой. — Чтоб ты… Ладно, сочтемся.
Колени у Артура как-то сами подогнулись, и он опустился на последнюю ступеньку. Вот, значит, кто их из — под катка вытащил. Честь и хвала папе — проректору! Без него, точно, сидеть бы им на нарах. Жаль, что он Серегу увел, но Серега вернется, Артур его не потеряет. Как можно терять друга, у которого папа — приятель генерала? Риторический вопрос. Все — таки варит у него голова, правильно он Валеру не послушался, и Серегу в дело взял. Даже если папаша будет теперь сына на коротком поводке держать — дело-то уже сделано. Хорош бы Артур был, если бы проболтался Сиротину о бабках! Кстати, надо бы их перепрятать. Дружба дружбой, а вдруг Серега папашке колонется? Тот не дурак и сразу лапу на бабки наложит. Ближайшее дежурство когда? Завтра. Надо будет пакеты разрядить и мешки убрать в место понадежней подсобки. Куда ни менты не догадаются, ни Михалыч не заглянет.
За то, что Сергей ментам проговорится, можно не беспокоиться, к тому же за ним
