Максим Шахов - Битва за Крым
– Не очень. Холодновато пока.
– У нас в Москве весна тоже что-то задерживается. Ну а что по работе?
– Стараемся. Но пока не можем найти поставщика…
– Ясно. Может, помощь нужна?
– Да нет. Я тут уже привлек кое-кого по протекции московских знакомых, запасся рекомендациями, так сказать. Думаю, это ускорит процесс.
– Хорошо. Тогда если что, сразу сообщай.
– Обязательно. До свидания.
– Удачи!
Через пару минут после телефонного разговора Клер выпорхнула из двери на крыльцо и зацокала по ступенькам. Виктор невольно залюбовался. Для визита в офис меджлиса они с вечера купили ей вроде деловой, но с довольно короткой юбкой костюмчик. Ну а показывать свои ноги Клер было не стыдно…
На этот раз Виктор припарковался непосредственно перед входом. Впрочем, светиться тут ему самому не стоило, поэтому выскакивать из машины, чтобы помочь Клер усесться, Виктор не стал, просто открыл изнутри дверцу.
Когда девушка плюхнулась на переднее сиденье, он спросил:
– Ну как дела?
– Ужасно! – скривилась Клер.
Виктор нахмурился:
– Что? Не поверили, что ты журналистка?
– Да при чем тут это?.. Все поверили! Меня даже принял заместитель председателя этого чертового меджлиса! И даже в ресторан приглашал! Вот! – ткнула Виктору визитку Клер.
Логинов хмыкнул: к напечатанным телефонам на карточке от руки корявым почерком было дописано еще два.
– Ну так, я вижу, все прошло нормально, – сказал он.
– Какой нормально? Они же все пялились мне под юбку! Чуть шеи не посворачивали!
– Ну так и это нормально…
– Да? А то, что им всем под шестьдесят, тоже нормально? Внуки небось уже такие, как я! Тьфу, старперы чертовы!
Логинов украдкой посмотрел на Клер. Такие разговоры для проститутки выглядели довольно странно. Однако Клер, похоже, действительно была возмущена тем, что ее ноги беззастенчиво разглядывали мужики. Чудны дела твои, господи…
– Своего знакомого, я так понял, ты там не обнаружила, – констатировал Виктор.
– Слава богу, нет, – махнула головой Клер. – Но его фотографию я, кажется, видела…
– Что?! Так чего ж ты молчишь?..
– Не кричи на меня, пожалуйста, – тихо сказала Клер, с обидой посмотрев на Виктора.
– Извини, – тронул тот ее за руку. – Так что за фотография?
– Не знаю. Похоже, с какого-то праздника… Она висит на стене в конференц-зале. Спрашивать я ничего не стала, чтобы не наделать глупостей. Правильно?
– Правильно, – кивнул Виктор. – Ты молодчина.
– Конечно, – кивнула Клер. – Я даже знаю, где этот тип с фотографии будет почти наверняка.
– Где?..
– Завтра крымские татары открывают бюст какому-то своему национальному герою. И меня тоже пригласили присутствовать…
– И где это будет?
– На окраине Симферополя, в одиннадцать…
– Ты просто чудо!
– Конечно, – кивнула Клер. – Только кое-кто этого не понимает…
92– Задрала эта скандинавка со своими проблемами! – раздраженно проговорил Коростеньский по-русски и крикнул по-английски:
– Заходи, Анна!
Дверь открылась. Глеб с Андреем повернули головы и на миг замерли. На пороге стояла эдакая пародия на женщину. Под два метра ростом, с бочкообразными обводами и словно бы вытесанным из плохого гранита лицом. На голове – какие-то жалкие локоны рыжевато-ржавого цвета, очень похожие на обрывок кацавейки.
– Знакомься, Анна! – с улыбкой махнул бокалом Коростеньский. – Это мои украинские друзья Глеб и Андрей. А это научный руководитель экспедиции доктор океанографии и океанологии Анна Бьорк Нильсен!
– Очень приятно! – кивнул головой Глеб.
– Энн! – словно в тисках сжала его руку Анна.
Андрей рукопожатие скандинавки перенес легче, поскольку был тренирован. Анна же, покончив с формальностями, быстро повернулась к Коростеньскому:
– Эхолот снова не работать! Я не успевать выполнить наш программ…
Глеб, оказавшись в тылу дюжей скандинавки, невольно покосился на ее ягодицы. Возбудить они могли только махрового извращенца или человека, отсидевшего в одиночке месяцев шесть. Несмотря на это, Анна выставила их на показ – шорты, сделанные из джинсов, были настолько короткими, что врезались в мощные телеса тонкой полоской…
Глеб невольно поморщился. Андрей только головой покачал. Анна тем временем загрузила Коростеньского по полной программе – и насчет сломавшегося эхолота, и насчет бестолковых матросов-индусов, которые не только ни хрена не понимали в океанологии, но даже ничего толком подать не умели…
– Ничего, Анна, все будет хорошо. Сроки скорректируем, – успокоил скандинавку Коростеньский. – И с матросами воспитательную работу обязательно проведем. Может, выпьешь с нами?
– Нэт, – покачала головой Анна, повернувшись к гостям. – Я была очень рад с вами познакомитьсья, но у меня программ… – Глядя на симпатичных мужчин, Анна невольно засмущалась и нервно затеребила висевший на ее груди деревянный медальон. – Еще раз прошу извинить. Надеюсь, мы с вами непременно встретимся…
Одарив на прощание Глеба с Андреем улыбкой, Анна Бьорк Нильсен походкой Железного дровосека покинула каюту. Глеб повернул голову к Коростеньскому и спросил:
– Где ты откопал эту женщину с веслом?
– Да не откапывал я ее… Мне это чудо по линии программы охраны окружающей среды ООН подкинули. Она почетный профессор какого-то американского университета. Не отказываться же было…
– Ну тогда предлагаю выпить за крокодилов! – поднял стакан Глеб. – Чтобы они как можно реже попадались на нашем пути!
– Издеваешься? – спросил Коростеньский.
– Наоборот. Сочувствую!
– Ну тогда можно, – кивнул олигарх, поднимая стакан.
93Александр Метелкин собирался в увольнение. Этой весной Александр мог дембельнуться, поскольку два года его службы истекали. Но Метелкин уже подал рапорт, в котором просил командование перевести его на контракт. И командир бригады морпехов полковник Скляров к этому рапорту приложил весьма лестную характеристику на Метелкина.
Два года назад Александр призвался на флот из заштатного городка Тульской области. Мать, ясное дело, плакала. Отец Александра работал водителем и погиб пару лет назад в автомобильной аварии. Вот и остался Метелкин за мужчину в семье.
Мать после смерти отца сильно болела. А у Метелкина была еще и младшая сестренка Катька – такая себе девочка-припевочка с веснушками и огромными синими глазищами. Так что пойти учиться в институт Александр не мог, денег даже на еду толком не хватало. Вместо учебы пришлось парню идти работать. Только вот в провинциальном городке работу найти непросто. Все «хлебные» места чуть ли не по наследству передаются.
В общем, пришлось парню помаяться. Единственной отдушиной для Александра был спорт. Поэтому, когда пришло время послужить родине, на него в военкомате положил глаз «покупатель» с Северного флота. Так и получил Метелкин разнарядку в морскую пехоту…
Мать, наслушавшаяся ужасов о «дедовщине», сильно боялась за сына. А Александр уже тогда чувствовал, что это его счастливый билет. Не видел он для себя перспективы в родном городке. Без денег или крутых родителей там ловить абсолютно нечего. Так что у Александра даже мыслей не появлялось «закосить». А если бы и появились, то для этого нужны деньги. Как у сынка директора местного молокозавода. Тот купил себе справку, что служить ему противопоказано, и на всех остальных сверстников посматривал свысока.
В общем, поезд, почти как в песне, унес Александра на границу. С Норвегией. Точнее, не на саму границу, а в расположенный неподалеку от нее Мурманск. Именно под Мурманском находилась учебная часть морской пехоты, куда привезли желторотых новобранцев.
Оказалось, что ужасы армии и флота, о которых так любили распространяться средства массовой информации, несколько преувеличены. Во всяком случае, в учебке морской пехоты порядки были вовсе не зоновские, а флотские.
Тяготы, конечно, были. Гоняли молодых будь здоров. Не будь за плечами Александра многолетних занятий спортом, трудно бы ему пришлось. Метелкин втянулся в армейский уклад раньше других. Командование это заметило, и вскоре Александр стал замкомвзвода. К концу учебки он заматерел в хорошем смысле этого слова. Пол называл исключительно палубой, стены – переборками, а потолок – подволоком. Ну а слово «Мурманск», как и полагается на флоте, произносил с ударением на втором слоге.
Но не это, конечно, было главное. За достаточно короткий промежуток службы Александр Метелкин превратился в настоящего морского пехотинца. Неудивительно, что командование хотело оставить его в учебке. Однако так вышло, что именно в это время в Мурманск прибыл представитель Черноморского флота.
