Сергей Зверев - Морской волкодав
– У меня немного по-другому этот твой синдром протекает. Пьяным я стараюсь не ложиться, а пытаюсь протрезветь на ногах. Тогда, во-первых, совесть не так мучит, а во-вторых, голова не так болит. Хотя и разговорчик у нас с тобой... А ты красивая.
– Знаю, – Кармен отвела взгляд в сторону.
– Съемки начнутся через три часа. Вся группа поплывет. Отправимся на яхте вдоль побережья. Места здесь красивые, картинка для клипа просто зашибенная.
– Значит, завтра все вместе?
– Приходи, я буду тебя ждать.
– А если мне муж не разрешит уйти?
– А ты придумай какую-нибудь отговорку. Ты же умная. И, как мне кажется, опытная в таких делах.
– Я попробую. До встречи.
Лигалайф долго смотрел вслед отдалявшейся от него Кармен, пока та не исчезла в густом утреннем тумане. Он тяжко вздохнул и потянулся к бутылке. Однако в последний момент передумал.
– Так будет лучше, – и рэпер бросил непочатую бутылку в море. – Все равно продюсер за бухло платит. А так – искушений меньше. Нечего свою волю испытывать. Нервы – они не железные.
* * *За окнами генеральского кабинета уже проступали в первых утренних лучах заснеженные вершины гор. Хаутауэр на этот раз даже не смотрел в их сторону. Он сидел в одиночестве за широким письменным столом, вбрасывал в пластиковый стаканчик игральные кости, прикрывал их ладонью, тряс и выбрасывал на столешницу.
– Две «пятерки». Неплохо…
Генерал имел одну непростительную для военного слабость – был очень азартным человеком. А потому никогда и не садился играть ни в карты, ни в шахматы и даже шашки. Лишь иногда позволял себе вот такое безобидное занятие – поиграть в кости с самим собой. А ведь противостояние спецслужб, разведок – это, по большому счету, всегда игра. И игра чрезвычайно азартная.
После того как люди генерала допросили афроамериканцев, работавших на исламских фундаменталистов, следовало бы по здравому рассуждению чуть ли не силой забирать ученого с побережья. Но законы игры подсказывали другое. Ставки Хаутауэра, как руководителя проекта, значительно поднимались после того, как он захватил диверсантов-террористов. Правда, генерал все еще сомневался – правильный ли он избирает путь?
В кабинет буквально ворвался помощник.
– Канадцы наконец-то прислали точную информацию. Настоящий Чарльз Кемпински умер полгода тому назад.
– Ошибки быть не может? – генерал даже приподнялся в кресле.
– Информация абсолютно достоверная.
– Вот так дела, – усмехнулся Хаутауэр.
– Наши люди готовы задержать его прямо сейчас.
Хаутауэр предупредительно вскинул руку, останавливая помощника.
– Не стоит спешить. Тот, кто выдает себя за мистера Кемпински, наверняка не работает на фундаменталистов. Кажется, я начинаю верить и в русский след. Взять мы его всегда успеем. Где он сейчас?
– Вышел в море. За яхтой ведется наблюдение беспилотным летательным аппаратом. В любой момент мы сможем его остановить.
Теперь генерал уже не колебался и не жалел о том, что отправил Баумана на рискованный отдых. Захватить разведчика? Это слишком просто. Наверняка он является не простой пешкой, а координатором. Следовательно, за ним потянутся нити. А это дорогого стоит.
Помощник напряженно присматривался к рукам Хаутауэра. Тот неторопливо, словно колдовал, забросил в стаканчик игральные кости, резко встряхнул его и выбросил кубики на стол.
– Снова две «пятерки», – проговорил генерал. – И на кого это он работает?
– Возможно, кубинцы, – осторожно предположил помощник, – хотя, по агентурным данным, они свернули программу, когда мы перебазировались на Аляску.
– Кубинцы? – генерал задумчиво потер подбородок. – Вряд ли. Мне кажется, это снова русский след. Распорядитесь, чтобы подали мою машину.
Оставшись один, Хаутауэр аккуратно ногтем сдвинул кубики вместе и накрыл их пластиковым стаканчиком.
Глава 32
Потолок каюты покрывали десятки зеркальных панелей. Снизу казалось, что все они лежат в одной плоскости. Однако это было лишь удачным оптическим обманом, придуманным и претворенным в жизнь дизайнером интерьера кают. На самом же деле каждая из панелей располагалась под таким углом, что повторяла и в точности копировала отражение главного зеркала, находящегося в центре потолка.
У горящего камина, откинувшись на спинку кресла, сидел полковник Лавринович. Отблески пламени плясали в зеркалах над ним, создавая иллюзию, что весь потолок объят огнем. От этого эффекта в каюте было настолько светло, что не было необходимости включать люстру или торшер.
На стеклянном столике, рядом с разобранным пистолетом, лежал громоздкий спутниковый телефон. На узком экранчике с голубоватой подсветкой мигала черная надпись: «Спутник временно недоступен». Время от времени полковник брал телефон и медленно ходил с ним по каюте, пытаясь уловить приближающийся сигнал российского спутника. Но все его попытки ни к чему не приводили. Телефон не «оживал».
Но спустя какое-то время долгожданный сигнал все же появился. У Лавриновича было всего десять минут устойчивого сигнала, чтобы поговорить со старшим лейтенантом Павловым, ведь потом спутник вновь становился недосягаемым. Полковник быстро набрал номер и приник ухом к трубке. Раздался длинный протяжной гудок, и на том конце линии ответили.
Полундра доложил, что подтверждается его предварительная информация о том, что гламурная яхта готовится к отплытию, а Бауман остается на берегу. Подтверждалось и то, что в случае неудачи можно будет задействовать план кубинки – более рискованный и изощренный план.
– Пути отхода остаются прежними. Или потребуется другой путь? – спросил Лавринович и, услышав утвердительное «да – прежние», пожелал Павлову удачи.
Огонь в камине постепенно угасал – догорающие дрова рассыпались на ярко-оранжевые угольки. За иллюминатором наступал рассвет.
Полковник задумчиво смотрел на собранный пистолет, начищенный до блеска.
– Теперь остается только ждать.
Неожиданно послышался отдаленный гул мотора. Лавринович поднялся с кресла, отдернул шторку и выглянул в иллюминатор. К правому борту яхты на всех парах несся катер береговой охраны с двумя людьми на борту.
Полковник спешно осмотрелся в каюте. Ничего, кроме спутникового телефона и пистолета, не могло его даже косвенно скомпрометировать в глазах американских вояк. От этих вещей нужно было срочно избавиться или хорошенько их спрятать. В прошлый раз гости особо не осматривались на яхте, просто проверили документы. А вот второй визит уже не мог быть случайным.
Только что собранный пистолет пришлось выбросить в иллюминатор. А вот спутниковый телефон еще мог и пригодиться, он спрятал его во внутреннем кармане куртки. После чего посмотрелся в зеркало.
«На заядлого рыбака, конечно, не слишком похож, а вот на чокнутого богатея, любящего посидеть в холодную погоду с удочкой на палубе дорогущей яхты, вполне», – усмехнулся своему отражению спецслужбист.
Лавринович включил в каюте свет и вышел на палубу, чтобы встретить непрошеных гостей.
– Приветствую! – махнул он им рукой прежде, чем к нему обратились с официальной просьбой. – Что-то вы зачастили ко мне. Второй раз встречаемся.
Катер причалил к борту яхты. Один из военных снял камуфляжную кепку и пристально посмотрел на улыбающегося во все тридцать два зуба спецслужбиста:
– Лейтенант Дуглас. А это мой напарник – сержант Риди. Мы из береговой охраны. Досматриваем все суда в этом районе. Разрешите подняться на борт?
– Я вас прекрасно помню. Поднимайтесь. Прошу.
«Нашли, кому лапшу на уши вешать. Ну да ладно, поиграем по их правилам. А там посмотрим», – подумал про себя Лавринович.
– Милости прошу, господа, – с лица полковника не сходила приветливая улыбка.
Спустя какое-то время все трое уже находились в каюте. Военные сидели на широком диване. А Лавринович на корточках у камина. На стеклянном столике дымились две кружки с кофе, гостеприимно предложенных хозяином яхты.
– Что-то еще случилось? – безразлично, словно между делом, спросил полковник.
– Сбежал особо опасный преступник. В последний раз его видели на берегу, когда он угнал моторную лодку, – лейтенант Дуглас закинул ногу за ногу, – поэтому поиски беглеца перенесены и на море. Даже береговую охрану подключили.
– Какой ужас. Что творится? – покачал головой Лавринович. – Куда мы катимся? Вот будешь так отдыхать на своей яхте, а сзади к тебе кто-нибудь подкрадется и полоснет ножом по горлу... какой ужас... какой ужас...
Американцы переглянулись.
– Вы что-нибудь видели, мистер... мистер... Кемпински? – на этот раз лейтенант с легкостью произнес липовую фамилию полковника, значившуюся в правах на судовождение.
– Абсолютно ничего, – Лавринович сделал задумчивый вид и поскреб пальцем висок, – хотя... подождите... сегодняшним утром я слышал шаги... да, точно, это были шаги. Кто-то ходил по моей палубе и, по-моему, даже заглядывал в иллюминатор.
