Сергей Самаров - Они пришли с войны
Я захватил с собой из машины то, что мне было нужно, прицепил на пояс за спину малую саперную лопатку, доставшуюся мне вместе с машиной, и двинулся первым. Капитан сначала распорядился, чтобы оказали помощь пострадавшим от моих ног и отвели их к автобусу, стоящему по другую сторону лужи, и только потом обменялся несколькими словами с двумя людьми в масках «ночь» и двинулся меня догонять. За ним пошли эти двое незнакомых мне парней в масках. Странные какие-то типы. Не масками странные, потому что все люди капитана были в масках, а чем-то неуловимым в поведении, что трудно словами объяснить. Оба почему-то были без автоматов, только с пистолетами. Мне они не понравились…
* * *Мы вышли к дороге и остановились в кустах, чтобы оставаться невидимыми. Я вытащил «Призрак-М», включил и внимательно осмотрел забор прямо перед собой, справа и слева от себя. Короче говоря, весь участок забора, который можно было осмотреть с места моего наблюдения.
– Как я и подозревал, все гораздо проще.
– Что – проще? – спросил один из парней в маске, погоны которого я под бронежилетом с черной обшивкой и черной же «разгрузкой» не видел.
– Все проще… Видеокамеры стоят. Ночные камеры. Настроены строго по верху забора. Только для тех, кто захочет забор перелезть.
– Откуда вы знаете, как настроены камеры? – Второй парень в маске протянул руку, молча требуя, чтобы я доверил ему «Призрак-М».
Я не жадный, дал посмотреть.
– Понял… – Парень, увидел инфракрасные лучи «подсветки» камер и вернул мне прибор. – Предлагаете посреди бетонного забора пробить дыру и через нее пробраться? Я лично не возражаю, но есть вопрос. Кто будет кувалдой махать, а кто будет в это время спаивать офицеров ФСО? Иначе они нас услышат.
– Руки есть? – спросил я напрямую.
– Для кувалды или для стакана? Что ими держать?
– Лопату… – вытащил я из-за спины малую саперную лопатку.
Парень в маске согласно кивнул. Но второй в маске возразил:
– Откуда у вас уверенность, что в ФСО дураки служат? Под забором наверняка глубоко вкопана решетка. Мы до утра будем под нее копать. Да еще такой лопаткой. Здесь, я думаю, шагающий экскаватор требуется.
Мне никогда не нравилось, когда моему мнению не доверяют. Но я сдержался и даже ни разу не выматерился. Более того, ни разу никого не ударил, что на мой вкус кажется более приличным выражением внутреннего состояния, чем матерщина. Если даже и положено ставить под забором решетку, я не был вполне уверен, что рабочие, строящие забор еще в советское время, когда широкомасштабным терроризмом в стране не пахло, ее поставили, а не продали дачникам на арматуру. Но пусть и поставили… Они все равно ее не забетонировали, а просто в землю вкопали. И почти наверняка не красили влагоустойчивой эмалью, которую тоже продали раньше, чем начали работать. В земле решетку не видно. Даже не видно, есть она или нет, не говоря уже о покраске.
– Чем возражать, мил-человек, – посоветовал я сердито, но почти спокойно, – сбегай в мою машину, она не закрыта, там в багажнике ножницы для арматуры лежат. Принеси. Потом их на лопату сменишь. И попроси там кого-нибудь остаться, когда другие уйдут. Чтобы за машиной присмотрел. А то здесь мало ли кто еще появится! Место, кажется, популярное.
Он побежал, при этом по-стариковски, весьма неуклюже. Но скорее не от моего посыла, а от движения головы Репьева, который согласно кивнул, подтверждая приказ человека, который не имеет права здесь командовать. Кто я такой, люди в масках, похоже, не понимали, хотя слышали разговор Репьева. Но тот разговор ничего им не объяснил.
Оставшийся с нами парень в маске рыть землю не умел категорически. Я бы ему не доверил огород под картошку перекопать. Пришлось мне, мысленно скрипя коленной чашечкой из высоколегированной нержавеющей стали, взяться за эту работу. Но копать я умел, что постарался доказать. В спецназе ГРУ копать окопы или вообще все, что нужно копать, учат хорошо. И учат этому, естественно, офицеры. Значит, сами офицеры должны это уметь в совершенстве. И я показал, как следует копать. И уже быстро убедился, что я был необоснованно плохого мнения о рабочих-строителях. Под бетонным забором в самом деле была арматурная сетка, которую, правда, трудно было назвать решеткой, но она в земле уже настолько прогнила, что даже ножницы для арматуры могли бы и не понадобиться. Тем не менее раз парень в маске принес их, я сетку перекусил во многих местах и освободил проход.
– Прошу в гости к депутатам… – показал я рукой и убрал лопатку в чехол за спину. Плоды моего труда были налицо. В проход можно было нырять парами.
– Вы, похоже, всю жизнь могильщиком проработали? – спросил меня один из парней в масках. – Хорошо копать научились.
– Нет. Просто я в Отечественную войну в СС служил. А там нас, знаете, как обучали? Давали время на копание полнопрофильного окопа, а потом пускали против нас танки. Кто не успел выкопать, того танком давили[13]…
Капитан Репьев нашу болтовню не слушал. Он тихо вызвал по переговорному устройству всю свою группу. Оказалось, что собралось больше трех десятков бойцов. А я так резво начал их бить. Не останови меня капитан вовремя, на всех у меня просто «дыхалки» могло бы не хватить…
* * *Репьев отдавал команду еще с внешней стороны забора:
– Проходим по группам. Каждая группа сразу к своему объекту. Первыми идут, у кого объекты самые дальние. Мы с помощником идем в гараж. О выполнении докладывать.
Группы были разные по численности, от трех до восьми человек. И быстро проникли на территорию. Два парня в масках ушли с ними. Мы с Репьевым полезли последними.
– Тридцать метров прямо, потом сорок метров налево.
Он даже знал, где что здесь раполагается. Хорошо с таким помощником работать. Иначе мне пришлось бы еще время тратить на поиски гаража. Может быть, пришлось бы по ошибке ненужные помещения вскрывать. В гараже были окна из стеклянных блоков. Сквозь них виделся свет. Четверо ворот. На всех воротах висели навесные замки. Я вытащил связку отмычек, но капитан остановил меня движением руки и снял с пожарного щита короткий багор. Одно движение, и замок упал. Дешево и сердито. И гораздо быстрее, чем справился бы я. Просто незаменимый помощник.
Мы вошли. Я включил на своем смартфоне видеокамеру, устроил сам смартфон на прежнее место так, чтобы объектив был открыт, и стал даже комментировать свои действия, объясняя, где я нахожусь и что делаю. Снял в качестве свидетеля и капитана Репьева, назвав его по званию, по должности и по фамилии. Видеозапись, таким образом, становилась почти протоколом, оформляющим изъятие бейсбольных бит – вещественных доказательств.
Нужная нам машина стояла у противоположной стены и была хорошо освещена. Красавец черный «проходимец» «Ленд Крузер 200». Дверцы в машине не были закрыты. Я сразу полез в багажник и тут же нашел, что мне было нужно. В багажнике находились все пять бейсбольных бит, что использовались при нападении на капитанов полиции. Значит, можно в сам гараж Законодательного собрания и не наведываться. Разве что забрать пробитую пулей дверцу багажника «Санта Фе», которую уже сменили на новую. Старая дверца лежит, наверное, где-то в куче металлолома. Но эта дверца мне ничего не дает. Я добыл главное. Веревка, чтобы связать биты, у меня была в кармане. И я сразу связал их, чтобы было удобнее нести. Вытер с ручки дверцы свои отпечатки пальцев и поискал глазами капитана Репьева. Он разговаривал с кем-то из своих по переговорному устройству. Ноги капитана высовывались из распахнутой водительской дверцы. Я подошел, дотронулся до ноги. Репьев посмотрел на меня через свою спину.
– Все. Установил под водительское сиденье. Там сразу и заметить не должны.
– Аккумуляторов на сколько хватает?
– Они экономичные. Активируются только на звуки близкой человеческой речи. На разные техногенные шумы не реагируют. Установлен строгий диапазон.
Я сунул руку в карман водительской дверцы – непроизвольно сунул, не видя еще в тени, что там лежит, и вытащил оттуда пистолет. Он мне чем-то сильно напомнил пистолеты сослуживцев Новиковых. Вытащил обойму. Так и есть, пули резиновые. Так вот почему Колобок не стрелял ни в меня, ни в Радимову. Он понимал, что на его выстрел из «травматики» последует выстрел из боевого пистолета. Он просто пугал и уговаривал разойтись миром, без выстрелов, которые могли бы быть и обоюдными, на что капитан Саня согласилась. Возможно, и автомата в машине не было. А если и был, то макет, которые есть в свободной продаже. А она выстрелила только тогда, когда капитана Взбучкина во второй раз ударили битой. Если бы били не впопыхах, не в спешке, его, несомненно, прикончили бы. Зачем им это было нужно? Вроде бы свой человек. Переправили сценарий. Если не убили Радимову, то Взбучкин был лишним свидетелем? Возможный вариант.
