Михаил Серегин - Кукла для утех
Дарья не верила своим ушам. Капитан просто струсил!
– Это вы что же, – прошептала она, плохо скрывая негодование, – хотите все прекратить, спрятаться под кустик? Пусть люди дохнут?
– Люди все равно сдохнут, – поддержал капитана Варенов, – или от героина, или от кокаина, или от этой дряни. Тот, кто хочет жить, он ничего не принимает. Вы согласны со мной? А мы сейчас здесь занимаемся научными изысканиями. Конечно, хорошо, что мы на эту дрянь наткнулись. Может быть, в Москве ее получше классифицируют, там специалистов достаточно, пусть делают выводы.
– Хорошо, – согласился Лиховцев, – готовь образцы к отправке в Москву, посмотрим, что они скажут. Я переговорю с Шерстиловым, пусть он похлопочет, чтобы это все побыстрее вернулось. А то будем долго ждать… Время имеет значение? – посмотрел он на Варенова.
Тот ухмыльнулся.
– Ну, Петрович, держись. Их надо отправлять немедленно, причем самолетом. Иначе мы ничего не узнаем. Пока я занимался исследованиями, срез ткани поменял свой цвет. Я думаю, что мне не показалось. Похоже, эта дрянь рассасывается или разлагается. Если это так, то человек может весьма долго принимать ее, ловить с этого кайф и в течение пары-тройки лет не подозревать, что заживо гниет.
У капитана всегда была под рукой кандидатура человека, которого он мог отправить с ответственным поручением.
Лейтенант Костин, узнав, что ему предстоит везти почку, не слишком обрадовался, но шанс слетать в столицу на халяву слегка грел душу.
Известие о том, что надо лететь немедленно, Гена, прибыв на кафедру, воспринял спокойно и выразил надежду, что сможет сделать все в лучшем виде. Единственное, о чем он высказался, так это о невозможности оплачивать поездку из собственного кармана. Он прекрасно знал, что получение командировочных в кассе – дело долгое.
– Ладно, – вступила в разговор Дарья, – в этом деле я бухгалтер.
Она дала ему деньги на билет и, более того, накинула суточные на подарок маме, папе или невесте за пережитое волнение. Лиховцев покачал головой, ухмыльнулся, но ничего не сказал.
Так незаметно штаб по расследованию убийства президента ассоциации частных предпринимателей переместился из кабинета капитана в одну из лабораторий кафедры судебно-медицинской экспертизы.
* * *Палец выразил удовлетворение проделанной работой и отсчитал Рысакову на расходы пять тысяч долларов.
– Теперь давай, девочку свою подключай, и пусть она Леонида Леонидовича обрабатывает. Время есть, но чем быстрее она посадит его на порошочек, тем лучше. А то больно он разговорчивый.
Рысаков забрал деньги и пообещал, что все будет в лучшем виде. Ему снова придется воспользоваться собственными мозгами для того, чтобы подложить Веру под директора фирмы «Бургомистр». А на самом деле под человека, который собирает деньги и служит крышей для нескольких фирм.
Зазвонил телефон. Палец поднял трубку, а в это время Рысаков решил уже проститься с ним кивком головы, но президент группы «Дом» остановил его и показал на стул. Алексей послушно сел, не зная, зачем заказчик остановил его. Тем временем Игорь Франкович выслушивал по телефону доклад своего юриста непосредственно с места происшествия.
Выяснилось, что вчера вечером, а вернее сказать, ночью, старуха продала все акции компаньону. Когда Рысаков услышал отборную матершину, которая посыпалась из уст Игоря Франковича, он подумал о том, что у него появится возможность в ближайшем будущем заработать еще.
Палец написал на листке фамилию, имя, отчество – Захар Сидорович Вострягин и ниже написал координаты его магазина.
Поблагодарив адвоката за работу, он отключился и посмотрел на Рысакова.
– Знаешь, возникла проблема. Один дядя решил, что ему все можно. В принципе, рано или поздно я бы с ним столкнулся, но так уж получается, что придется рано, и очень, очень серьезно. Для того чтобы я смог с ним нормально разговаривать, мне нужна какая-нибудь ерунда, которая подавила бы его способность к сопротивлению. Я не хочу слышать, как он будет здесь, в моем кабинете, возмущаться и качать права. Сейчас ты давай бери своего подручного, и на пару с ним поезжайте вот по этому адресу, – он вырвал листок и передал его Алексею, – просто скажите, что я хотел с ним поговорить. По дороге вколите ему что-нибудь, но так, чтобы он был в состоянии бумаги подписывать, но не рыпался.
Рысаков понял, что речь идет о подавителе воли, но препарат, подобный пентаталату натрия, так просто в аптеке не купишь. Он почесал затылок и сообщил, что ему необходимо время.
Палец вскочил, быстро открыл сейф, стоящий в углу, кинул на стол пачку долларов и четко произнес:
– Обернешься за один час, вот здесь десять штук, они твои. Не успеешь – пеняй на себя, я тебя вместе с твоими подручными зарою где-нибудь в песчаном карьере, долго пролежишь. Понял?
Рысаков и не думал брать деньги. Выразил надежду, что заберет их через час.
Ни Веры, ни Димы, как назло, дома не оказалось.
Кутит где-то парочка засранцев, но ничего, он свое возьмет. Раз один идет, то и делиться ни с кем не будет.
Прыгнув в машину, Алексей понесся к знакомому аптекарю. Ввалившись к владельцу небольшой аптеки, он поплотнее закрыл дверь, кинул немного баксов на стол и сообщил, что ему необходимо. Маленький лысенький мужичонка, с тоненькими ручками и корявенькими пальчиками, смотрел то на деньги, то на Рысакова и неодобрительно качал головой.
– Экой ты всякой дрянью, Леша, занимаешься. С твоими мозгами быть тебе в тридцать лет профессором. А ты все крутишь-вертишь. Какие-то колеса направо-налево толкаешь.
Рысаков посоветовал ему долго не рассуждать и говорить дело.
Жиденький мужичонка открыл ящик стола и выложил на него три таблеточки.
– Вот, забирай, если объект большой, то вкатишь три штучки, если средний, то две, на девку хватит и одной. Только, христом богом прошу, излишек выкинь и не переборщи. Вкатишь слишком много – дядя или тетя из этого состояния рискуют не выбраться.
Поблагодарив провизора, Рысаков понесся в лабораторию, взял одноразовый шприц, затем растворил таблетку в изотоническом растворе хлорида натрия. Убедившись, что смесь получилась однородной, он набрал шприц, надел на иглу колпачок и сказал сам себе, что готов выполнить поручение, данное ему Игорем Франковичем. Он сел в белый «Москвич» и поехал на работу к Вострягину.
Захар Сидорович сидел и разбирал бумажки в тот самый момент, когда к нему в кабинет, пройдя через торговый зал, вошел Рысаков.
– Вас хочет видеть Игорь Франкович Палец, – официально проинформировал он мордоворота.
– Ну это, брат, так и ожидалось, – флегматично ответил Вострягин, – раз хочет видеть, пусть идет сюда и разговаривает. То, что он хотел меня поиметь, это его совсем не красит. А теперь, кроме имеловки, он еще решил устроить мне приглашаловку. Сюда зови его, сюда. Понял меня, мальчик?
Захар Сидорович не замечал за собой, как он разъерепенился и даже покраснел. Узрев такое дело, Рысаков слегка смутился.
Объект по своим габаритам как раз тянул на все три таблетки, растворенные в шприце. Поршень придется гнать до конца. Это и хорошо, не надо будет думать, много вогнал или мало.
Обозначив свое категорическое нежелание ехать на встречу к Пальцу, Захар Сидорович позволил себе чуть расслабиться. Теперь была очередь визитера определять позицию по данному вопросу. Человечек перед ним стоял мелкий. В этом Вострягин не сомневался. Может, и сидел когда. Ну, да это не особый плюс в делах, где крутятся большие деньги.
– Так что, давай иди отсюда, – более спокойно подытожил теперь уже полноправный владелец фирмы «Магнат». – Передай там этому Пальцу-яйцу, что, если хочет разговаривать, пусть сюда направляется.
Рысаков спокойно переварил то, что прошлись по фамилии его шефа, и предложил прогуляться по улице и обсудить эту проблему. На это Вострягин отреагировал довольно спокойно:
– Пошел вон, холоп.
А вот это задело Рысакова за живое, потому что коснулось именно его. Он потихоньку вытащил из рукава шприц и сделал шаг вперед, одновременно привлекая внимание к собственному лицу, на котором неожиданно для Вострягина появилась маска негодования.
– Да как вы смеете, – наигранно закричал Рысаков, – оскорблять рабочего человека!
Захар Сидорович нахмурился, стараясь сообразить, в чем же здесь дело. Но ему так и не удалось сопоставить несопоставимое. Рысаков рванулся к нему прямо через стол. Вострягин выставил вперед руки, стараясь защититься от нападавшего. Он также попытался вскочить, но талантливый химик оказался проворнее. Еще до того, как Вострягин успел выпрямить колени, он одной рукой обнял его, а другой вонзил в ягодицу шприц и вколол всю мутно-белую жидкость, которая была в нем.
Пока препарат не начал действовать, Вострягин был все еще опасен. Рысаков не мог бороться с превосходящим его по массе и росту противником и попытался освободиться от железной хватки, в которую заключил его Вострягин. Он немного отстранил от себя соперника и ударил коленом в пах. Захар Сидорович ойкнул и, согнувшись пополам, осел мимо стула на пол.
