Александр Тамоников - По закону войны
Рудаков вызвал Зубова.
– Гена, отходим по одному за утес!
– Есть отход! Серков, Кулибин, ко мне!
Майор переместился южнее выступа в скале и ближе к центру дна ущелья, огнем своего автомата прикрыл перебежку бойцов отделения. Когда они оказались вне досягаемости противника, приказал:
– А теперь, мужики, рассредоточились в цепь, осторожно, не светясь, от камня к камню. Укрепившись, огонь по скорому преследованию без приказа.
Сверху ударили дымовыми зарядами гранатометы.
Через считаные минуты ущелье, примерно на километр, с аулом в центре, затянулось сплошным белым дымом, который словно прилип к каменному дну, не давая слабому ветру развеять спасительную завесу.
Колбаев доложил, что вдоль скалы вывел артистов за рубеж задымления, южнее утеса, и повел своеобразный отряд на юг.
Рудаков приказал своему отделению приготовиться.
Наконец Садыку удалось собрать на левом фланге единый отряд. Он передал общее командование начальнику своих пуштунов, Наджибу. Приказал, открыв огонь по вершине, атаковать «зеленку» у ручья. Боевики в дыму сблизились со скалой и кустами, доложили, что никого не обнаружили.
– Шайтан! – выругался узбек. – Куда подались эти ублюдки? Неужели группе русского спецназа – в том, что против него действовали профессионалы, он теперь не сомневался – удалось поднять всех наверх?
Наркоторговец задумался.
Нет! Не могли они все подняться! Тогда гяуры просто ушли бы, выполнив задачу, а не стали бы без дела обстреливать аул, задымлять ущелье. Этим дымом русские пытаются скрыть отход своих людей, оставшихся в ущелье. Вовремя его разбудил кошмар. Хотя, это как еще сказать! Спецназ мог и специально оставить свою группу в ущелье, чтобы связать позиционным боем силы противника, наведя на них ракетно-артиллерийский или воздушный налет. От проклятых и хитрых гяуров можно всего ожидать, особенно если здесь действовали те «профи», что разгромили его караван с колонной. Что же делать? Ему по-любому надо уходить, и он уйдет. А вот остальных надо направить на русаков, а дальше будь что будет. Садыка судьба наемников не волновала! Только куда направить? Скорее всего, на юг. Именно оттуда, наряду с ударом с вершины перевала, велся фланговый огонь. И потом, на север, даже при задымлении, незаметно они не смогли бы пройти. Следовательно, гяуры отходят к границе, а посему направление преследования – юг!
Узбек вызвал Наджиба.
– Брат, собери людей, выстрой их в две цепи, первую человек в десять, большую часть оставив во второй, и начинай движение по ущелью в сторону границы. Гяуры пошли туда! Далеко они не смогли уйти. Достань неверных и принеси мне их головы, за каждую тебе лично я заплачу по десять тысяч долларов! А живым кого возьмешь, сумму удвою! Выполняй приказ и позови ко мне Даута, он останется со мной здесь, в ауле!
Пуштун, не привыкший прекословить и жадно любивший деньги, так же как и героин Хозяина, молча кивнув, бросился исполнять приказ.
Рудаков тем временем внимательно следил за стеной дыма, застывшей перед его малочисленным отрядом метрах в тридцати. Оттуда по идее совсем скоро должны появиться боевики.
И майор готовился встретить их.
Ждал приказа и капитан Журавин.
Линько ушел к месту, где оставил «гарпун», и на позициях остались, кроме него, капитан Карпенко с прапорщиком Галушкиным. Они перезарядили магазинные гранатометы осколочными зарядами.
А Колбаев все дальше уводил в глубь ущелья оставшихся внизу бывших заложников.
Совершенно неожиданно Рудакова вызвал сам генерал Кауров:
– Ландыш! Я Каракурт! Узнал, что попал ты в сложное положение! Это так?
– Увы, генерал! Не все, к сожалению, зависит от нашего желания. Нелепый случай привел к сбою в проведении акции, но свое положение безнадежным называть не стал бы…
Кауров перебил майора:
– Не бравируй, Боря! Ты прекрасно понимаешь, что вся банда Садыка пойдет за тобой на юг. И не только потому, что так уж со своими заложниками ты им нужен. Просто у бандитов не осталось другого выхода. Они вынуждены будут прорываться по ущелью к границе. Их главарь, естественно, подземный ход оставил для себя, а подчиненных послал в преследование. Так что с хвоста тебе бандитов так просто не сбросить.
Рудаков проговорил:
– Вообще-то, генерал, вы большой мастер успокоить, вселить уверенность в успехе, морально поддержать! Этого у вас не отнять! Спасибо за анализ скорой мрачной перспективы.
Каракурт вздохнул:
– Извини, Боря, мне, наверное, надо было сказать что-то другое, но… Давай-ка подумаем вместе, как вывести тебя из той ситуации, в которую ты с ребятами попал. Но перед этим назови точные координаты Ленжи. Садык остался там и готовится смыться, так я придам ему небольшое ускорение!
Майор назвал координаты, затем, заметив какое-то движение на границе дымовой завесы, бросил в эфир:
– А думать, генерал, нам уже не придется! Ко мне, кажется, «гости» жалуют! Извините, но мне надо работать! Конец связи!
– Конец, Боря! И… удачи тебе, браток!
Связь замолчала, майор приник к оптическому прицелу. Внимательно всмотрелся вперед.
И увидел расплывчатые силуэты, перемещающиеся в дыму, словно паря над землей. Но силуэты эти были выстроены в цепь по всей ширине ущелья. Рудаков перевел взгляд на утес, затем на вершину.
Через минуту передал Журавину:
– Леша! По условной линии, с отклонением в три метра вправо и влево, из всех видов вооружения – огонь!!!
Первый эшелон боевиков, состоявший из десяти наемников банды покойного Резы, сейчас никак не ожидал удара сверху.
Тем более выверенного, почти прицельного, удара по всей цепи.
Из десяти боевиков после трех залпов в живых, да и то ранеными, осталось не более двух-трех человек, что можно было определить по редким отчаянным воплям боли, которые скрадывала начинающая редеть дымовая завеса, но которые эхом разносились по пространству ущелья.
Эти вопли и стали сигналом для Рудакова.
Он вновь вызвал Журавина:
– Все, Леша, спасибо! Свою задачу ты выполнил, дождись Линько и начинай отход. Даст бог, встретимся на базе! Удачи вам!
– Держись, командир!
– Да уж как-нибудь! Ну, пока, дружище, конец связи!
Отключив станцию, майор приказал Зубову и Серкову также начать отход по ущелью, не выходя из зоны двусторонней связи.
– По пути, Гена, подберите «гарпун», он в районе…
– Понял, начинаем отход!
Рудаков посмотрел на Кулибина, спросил:
– Ну что, прапорщик, поиграем с наемниками в рулетку?
– С одним условием, командир!
– Каким?
– Что в роли крупье будем выступать мы!
– Об этом, Сеня, и базара нет. Слушай сюда! От середины ущелья вправо – твой сектор огня, влево – мой! Отход по команде!
– Понял, майор!
– Это хорошо, что ты такой понятливый! Мандража нет?
– Перед кем? Перед стаей шакалов? Странный вопрос!
– Ну и добро!
Офицеры спецназа припали к оружию, ожидая выхода противника на открытое пространство. Второй эшелон боевиков составом, уже втрое превышающим первый, проявил себя интенсивным огнем. Бандиты вслепую простреливали местность, перед тем как пойти в атаку.
Пули противно визжали, срикошетив от камней, фонтанчики пыли и мелкой каменной крошки вздымались со всех сторон от спецназовцев, но ущерба им не наносили.
Отстреляв боекомплект, перезаряжая автоматы, бандиты наконец появились из-за завесы дыма. Основная их часть продвигалась вдоль склонов, и только с десяток наемников перебежками приближались по центру ущелья.
Рудаков поднял магазинный гранатомет, показал на него жестом Кулибину. Что означало: сейчас обработаю банду гранатами, потом каждый начинает работать в своем секторе.
Прапорщик понимающе кивнул головой.
Бойцы отряда специального назначения «Кавказ» прекрасно могли общаться языком жестов.
Майор устроился удобнее, навел гранатомет на левый склон, пустил две осколочные гранаты в правый фланг наступающих наемников. Тут же перевел ствол вправо, выстрелил в скопление бандитов на левом фланге.
Взрывы гранат нанесли серьезное поражение бандитам, которые невольно залегли. А ущелье огласилось еще более громким воем.
Рудаков отложил гранатомет в сторону и одновременно с прапорщиком открыл огонь из автомата по фронту, заставив и передовой отряд залечь, потеряв несколько человек.
Майор быстро перезарядил «ГМ-94», приказал прапорщику:
– Отстреляй магазин по своему склону и пулей назад на двадцать метров. Оттуда, зарядив автомат, прикроешь мой отход!
Кулибин, не сказав ни слова, открыл огонь по правому склону, где в отличие от левого начали подниматься бандиты.
Массированный обстрел заставил их вновь приземлиться.
Опустошив магазин, прапорщик взглянул на командира. Тот большим пальцем сжатого кулака указал себе за спину, что означало – начать отход.
Как только прапорщик сорвался с места, Рудаков вновь провел гранатометную атаку, заменив «ГМ» на автомат, открыл слепой огонь, переводя оружие справа налево, не давая бандитам подняться. Они не молчали, огрызались, но прицельно стрелять не могли.
