Александр Тамоников - По закону войны

Когда Кулибин вернулся, Рудаков передал ему пятьдесят кусков, от которых прапорщик обалдел не меньше Романовых, и просьбу завтра вечером встретить семью брата с передачей ему кейса.

Семен ничего не понимал, а майор продолжал инструктировать подчиненного:

– Затем дождешься «афганца», познакомишь с Николаем и скажешь брату, чтобы тот взял Владимира на работу с окладом не менее 15 000 рублей, которые в период становления может выплачивать из моей доли, уменьшая ее.

Кулибин удивился решению командира:

– Не понимаю я вас, товарищ майор! Сутки остались, и Николай все же брат вам, вы столько для него сделали и не хотите встретиться? Не понимаю!

Рудаков, с долей грусти, посмотрел на подчиненного, проговорив:

– Я сам, Сеня, себя не понимаю, куда уж тебе?

Утром, поставив на свою «десятку» настоящие номера, Борис уехал из Павловска. Он направился в загородную резиденцию «Виртуса», к своим бойцам особой группы «Снежный Барс» отряда специального назначения «Кавказ».

ЭПИЛОГ

Прибыв на свою московскую квартиру после посещения резиденции и доклада Каурову, Рудаков, приняв душ и поужинав, открыл одну из газет, купленных по пути. Это были «Московские новости».

На последней странице его внимание сразу привлекла фотография до боли знакомой женщины. В Центральном концертном зале сегодня давала сольный концерт Лида, или, как было указано в анонсе, блистательная Тоня! Начало концерта в 19.00.

Майор посмотрел на часы: 18.30.

К началу он уже не успеет, а вот второе отделение застать сможет. Быстро собравшись и вызвав такси, Борис поехал к концертному залу, по пути купив огромный букет любимых ею алых роз.

Пока добирался до зала, покупал розы, первое отделение закончилось.

Рудаков решил пройти за кулисы, в коридор, где находились уборные артистов, но дорогу ему преградила охрана. А он, как назло, удостоверение, которое открыло бы ему путь, оставил дома. Пришлось ограничиться просьбой:

– А не могли бы вы, ребята, сейчас передать этот букет Тоне?

Охранники посмотрели друг на друга. Один достал сканер, провел им и по букету и по майору, согласно кивнул головой:

– Это можно!

– Тогда, минуту, хорошо? Я записку ей черкну.

– А вы что, знакомы с Тоней?

– В каком-то роде.

Майор достал записную книжку, написал:

«Дорогой Лиде. С нежностью, майор из ущелья Дракона!»

Вырвав листок, сунул его в букет и попросил:

– Только, мужики, передайте обязательно, лады?

– Без проблем! А то, если хотите, назовите себя, может, Тоня изъявит желание встретиться с вами после концерта?

– Не стоит! Пусть отдыхает после выступлений!

Второй охранник, что держал букет, спросил:

– И все же, как-то представить вас надо?

Рудаков указал на розы:

– Там, в записке, все указано, она узнает меня. Спасибо!

Майор развернулся и пошел к выходу. Оставаться на второе отделение он передумал, хотя очень хотел увидеть ту, которой в свое время спас жизнь, ту, которая часто теплой волной накрывает его память!

Тоня же, расслабившись после первого отделения, сидела в кресле перед зеркалом, потягивая «пепси» со льдом и закрыв глаза.

Впереди было второе, более насыщенное отделение, и надо успеть настроиться на него.

В дверь постучали.

– Войдите! – разрешила певица.

– Извини, Тоня, но тут какой-то мужчина букет роз тебе передал.

– Положите его на стул.

За время выступлений, в антрактах и после концертов, ей всегда дарили много цветов, поэтому и к этому букету она отнеслась бы благодарно, но почти безразлично, если бы не записка, выпавшая из роз. Тоня спросила:

– А это что?

– Это записка, которую мужчина вложил в букет.

– Очередное признание в любви? Или приглашение на сумасшедший по роскоши банкет? Как все это надоело, но, если, Влад, тебе не трудно, подай мне бумажку?

Охранник протянул певице короткое послание Рудакова.

Прочитав, Тоня резко повернулась к охраннику и спросила:

– Где сейчас этот человек?

– Отдал букет и пошел на выход.

– На выход или в зал? – переспросила взволнованным голосом певица.

Влад ответил:

– По-моему, все же на выход.

– Что же я сижу?

Охранник еле успел увернуться, пропуская сорвавшуюся вдруг с кресла Тоню, и побежал следом за ней.

Они выбежали на улицу.

Борису задержаться бы на секунду, или Тоне выйти пораньше, но таксист, которого нанял Рудаков, поспешил отъехать от концертного зала, и Тоня не успела. И увидела лишь сплошной транспортной поток и заполненную стоянку пустых машин зрителей.

Тихо проговорила:

– Майор, где же ты? Ну почему не дождался? Ведь я же столько ждала тебя!

Повернувшись, она медленно поднялась в помещение.

Продюсер уже бежал навстречу:

– Тонечка, опаздываем, дорогая, время!

Певица прошла мимо, не обращая на него никакого внимания.

И пришла в себя только на сцене, когда, взяв микрофон в руки, неожиданно, нарушая программу, проговорила:

– Уважаемые зрители! Вам, наверное, известно, что недавно, в турне по Чечне, наша концертная бригада была захвачена бандитами в заложники. И мы были обречены на смерть. Но пришли настоящие мужчины, наши российские офицеры одной из спецслужб. Рискуя собственной жизнью, они приняли неравный бой с боевиками! Буквально закрывая нас своей грудью от вражеских пуль, они спасли бригаду. И сейчас для них я исполню новую песню. Она так и называется – «Спецназ», исполняется впервые. Извините, я очень волнуюсь.

Тоня обернулась к музыкантам:

– Ребята, «Спецназ».

И заиграла музыка, и зазвучала песня. И голос певицы был настолько взволнованно-прекрасным, что зрители в едином порыве встали. А Тоня пела! Пела своему майору!

Майору, который, выйдя из такси, не доезжая до дома, медленно шел по тротуару и даже подумать не мог, что сию минуту в огромном зале звучит песня в его честь. И в честь его собратьев по оружию. И люди стоя слушали этот гимн. Гимн силам специального назначения. Гимн Спецназу!