Кирилл Максимов - Сторожевой волк
– Богдан, ты прелесть! Все, у меня меняются планы. Я сейчас мчусь к маме в больницу, а вечером мы встречаемся. Целую!
– Целую, – растерянно произнес в трубку Богдан, он не ждал, что скажет это слово Ларисе.
Спрятав мобильник, Князев провел ладонью по лицу, под пальцами затрещала щетина.
– Помыться, побриться, приодеться… – сказал он сам себе, осмотрелся и шагнул на переход. – Новая жизнь не только у Ростислава начинается.
Глава 19
Сомнения, догадки, предположения быстро поблекли в суете. Все оставшееся до концерта время Князев провел в заботах. Для начала он вытряхнул коврики в своих старых «Жигулях». Последний раз он это делал полгода тому назад. Хорошенько подмел в салоне, протер влажной тряпкой панель.
Он понимал, что Лариса вряд ли заметит его старания, ведь машина была старой, и от уборки новее не становилась. Однако это было чем-то вроде самодисциплины. Богдан завел двигатель, прогрел его. Старый мотор никогда не хотел заводиться ни «на горячую», ни «на холодную», ему требовалась температура градусов в тридцать. Конечно, можно было бы пройтись до спортивно-концертного комплекса и пешком. Всех дел – добраться до станции электрички, перейти железнодорожную колею по подземному переходу. На машине же предстояло проехать пять кварталов до проспекта, там покрутиться по развязке, про которую говорили, что, не имея высшего технического образования, на нее лучше не заезжать, а то заблудишься. Ну, а потом опять ехать те же пять кварталов до комплекса.
Однако есть разница, ведешь ты даму пешком или везешь ее на концерт на собственной машине. К тому же Князев не хотел вести Ларису по той самой пустынной улице, где за ним какой-то сумасшедший гонялся на машине, норовив задавить.
Когда «Жигули» были приведены в порядок, Богдан занялся собой. Принял душ, старательно побрился, сменив в станке кассету. С еще слегка влажными волосами он дожидался Ларису во дворе у машины.
– Отлично выглядишь, Богдан, – покосился на него возвращавшийся домой пожилой сосед.
– Стараюсь, – улыбнулся в ответ Князев.
Пенсионер явно хотел еще о чем-то поговорить, но увидел приближавшуюся к ним Ларису. Даже издалека было видно, что она принарядилась, старательно накрасилась, напудрилась. Если бы не знакомые шубка и сапоги, Богдан не сразу бы и признал подругу.
– Знала бы, что поедем на машине, не надевала бы сапоги, а сразу туфли. – Лариса осторожно, чтобы не смазать помаду, коснулась губами щеки Богдана, шепнула: – А целоваться мы сегодня будем? – и тут же засмеялась. – Кажется, я тебя смущаю. Это хорошо.
– Как мама? – спросил Князев, галантным жестом открывая переднюю дверцу.
– Давай не будем сейчас об этом. – Глаза Ларисы сразу же сделались слегка грустными.
– Хорошо. Не будем. – И сам Князев понял, что ни словом не обмолвится сегодня Ларисе о своих проблемах.
Он запустил двигатель, аккуратно вывел «Жигули» со двора, выкатил на улицу и влился в поток автомобилей. Вскоре машина выехала на высокий путепровод. Отсюда, с высоты, весь район был как на ладони. С одной стороны железнодорожного полотна стояли старые девяти– и двенадцатиэтажки, мрачные, с застекленными вразнобой балконами. С другой стороны «железки» высились дома, возведенные в последнее десятилетие. Разница была налицо – большие окна, просторные лоджии.
– Когда-то и те дома, в которых мы с тобой живем, казались верхом совершенства, а теперь смотрятся как среднеазиатские мазанки, – заметила Лариса.
Внизу, под путепроводом пронесся пассажирский поезд.
– Ты любишь путешествовать? – спросила она, повернувшись к Богдану.
Последнее время Князев привык к тишине и одиночеству. Теперь женская болтовня обрушилась на него, но, странное дело, совсем не раздражала, наоборот, успокаивала, даже убаюкивала.
– Так любишь или нет? – повторила Лариса свой вопрос, сакцентировав на слове «любишь» так, словно оно и не относилось к путешествиям, по крайней мере, Князев воспринял его именно подобным образом.
– До этого я не путешествовал, а просто ездил, – уклончиво ответил он.
Лариса только вздохнула и промолчала.
«Жигули» пошли на съезд. Впереди уже горел, переливался разноцветными огнями комплекс. На большом плазменном экране шла нарезка из клипов певицы.
Богдан поискал глазами место на огромной стоянке.
– Вон там свободно, – указала рукой женщина. – Быстрей, пока не заняли.
«Жигули» и шикарный джип спешили друг другу навстречу. Первым успел Богдан. Он лихо зарулил на площадку. Водитель, сидевший за рулем джипа, пару раз моргнул фарами и поехал искать себе место дальше.
Богдан заглушил двигатель, отстегнул ремень и сказал:
– Пошли.
У входа в комплекс на ступеньках стояли назначившие друг другу встречу люди. А у самой двери образовался небольшой затор. Тут высились рамки металлодетекторов. Охрана тщательно проверяла зрителей. Стоило чему-то запищать, как тут же подозрительных возвращали назад.
– Так это украшения на мне пищат, – возмущалась дама лет тридцати.
– Извините, но вам придется их снять, – с каменным лицом проговорил охранник.
– Ужас какой-то! Как я их потом без зеркала на себя повешу? Ну, пропустите.
– Ничем не могу помочь, порядок такой. Все делается для вашей же безопасности.
Дама чуть не разрыдалась. Мужчина, сопровождавший ее, принялся уговаривать спутницу:
– Он прав. Придется уступить. Я тебе помогу.
– Сама управлюсь.
Дама принялась снимать украшения и складывать их на столике. Мужчина тем временем прошел сквозь рамку. Та запищала.
– Выложите металлические предметы, – с тем же каменным выражением лица произнес охранник.
Глубоко вздохнув, мужчина снял часы, вынул из кармана пальто связку ключей. Похлопал себя по карманам, после чего выгреб горсть европейских монет. На этот раз рамка пропустила его без звона.
– Эй, там! – крикнул кто-то из зрителей, толпившихся возле входа. – Если так всех будем проверять, то и к завтрашнему утру не успеем. Концерт без нас начнется и без нас кончится.
Охранники делали вид, будто не слышат этих реплик. Они делали свою работу так, как считали нужным.
Наконец очередь дошла и до Богдана с Ларисой. Они прошли сквозь рамку без приключений, но после этого охранник еще поводил возле них ручным металлоискателем.
– Скажите, а на цветные металлы искатель реагирует? – спросила Лариса.
Охранник подумал, затем ответил:
– Честно говоря, не знаю.
В просторном фойе дефилировала публика. Лариса с интересом осматривалась. Концертный комплекс открыли недавно, и она еще тут не бывала. Молодежь в большинстве своем была одета достаточно демократично, хотя и чувствовалось по поведению, по взглядам, что это дети богатых родителей. Вообще-то молодежи пришло на концерт не так уж много. Певицу больше знало старшее поколение, те, кому под сорок. Вот они вырядились по полной программе. На дамах сияли бриллианты, переливались бликами золотые и платиновые украшения. Всем этим при желании можно было бы наполнить витрины нескольких крупных ювелирных салонов. Мужчины демонстрировали великолепные костюмы, дорогущие часы, художественно выполненные драгоценные запонки.
Князев и Лариса чувствовали себя немного неуютно среди этого великолепия. Вечернее платье спутницы Богдана тут же как-то поблекло.
– Ты спешила и, наверное, не успела перекусить? – спросил Богдан.
Лариса согласно кивнула. Они подошли к одной из стоек бара, на которой было выставлено спиртное. От взгляда на ценники у Князева захватило дух. Можно было подумать, что речь идет не о цене за пятьдесят граммов, а о цене за бутылку. Бутерброды с деликатесной рыбой и икрой стоили соответственно.
– Я не позволю тебе тратиться на меня, – остановила Князева Лариса, когда тот хотел купить ей пару бутербродов. – Не сори деньгами, это неприлично.
Она сама заказала себе бутылку минералки и пачку печенья. Перекусывать устроились, стоя у подоконника. Князев прислушался. В отдалении слышался стук перфоратора.
– Это мне кажется или где-то стучит? – спросил он у Ларисы.
Та наклонила голову и тоже прислушалась.
– Точно. Долбят где-то.
– Хорошо, что и ты слышишь. Я-то уж боялся, что у меня и слуховые галлюцинации начинаются. На работе перфоратор, и тут перфоратор. Точно прораб строителей подметил, если у вас за стеной завелся сосед с перфоратором, то вы можете сменить квартиру, даже перебраться в другой город, но он все равно вас отыщет и поселится за стеной.
Лариса засмеялась…
А в это же самое время к лабазу подъехал на своей личной машине участковый старлей. Машина была не шикарной, старая иномарка. Полицейский офицер глянул на темное стекло половины Князева и освещенное окно рядом. Из-за двери слышался приглушенный звук работающего перфоратора.
Старлей громко постучал кулаком в закрытую дверь и крикнул:
