Александр Бушков - Возвращение пираньи
– Послушай, что-то мне это не нравится, – тихо сказал Мазур. – Нужно позвать Лопеса и Мигеля...
– Я об этом в первую очередь подумала, – сказала Ольга. – Только их в каютах нет, а где они, неизвестно. Вполне могли полезть в трюм, от Лопеса этого можно ждать...
– От Мигеля тоже, – кивнул Мазур. – По-моему, следует...
– Раrе, mаnоs аrribа![23] – раздался одновременно со стуком распахнувшейся двери истошный вопль.
Смысл вопля остался для Мазура темен, но, поскольку его наглядно иллюстрировали два ствола, нацеленные на них с Ольгой, долго гадать не приходилось...
– Р-руки, мать вашу! – рявкнула Мэгги уже на английском, скользнула в каюту, встала у стены, держа «вальтер» с глушителем довольно-таки умело. – Кому сказано?
Мазур медленно поднял руки на уровень плеч.
– За голову, тварь! И ты тоже!
Пришлось подчиниться – для броска далеко, а выхватить свой револьвер он ни за что не успел бы. Ворвавшийся вместе с Мэгги юнец – ага, тот, что так зло таращился на Мазура с кормы – держал автомат на изготовку, успел бы превратить в решето...
«Ах, вот оно что», – подумал Мазур. Пылкая Мэгги красовалась в пятнистых маскировочных шортах и желтой футболке с огромными черными буквами «РIR» – Партия Каких-то-там Революционеров. Ее спутник остался в прежней одежде, но густейшие иссиня-черные волосы перевязал красной лентой с теми же буквами.
Где-то поблизости протрещала длинная очередь – это не СЕТМЕ и не «хеклер-кох» Лопеса, определенно пистолет-пулемет из разряда коротышек, скорее всего, излюбленный всякой шпаной «ингрэм». Скверно. Значит, они уже не скрываются, палят в открытую – то ли чувствуют себя хозяевами положения, то ли и впрямь стали ими...
– Медленно-медленно отстегни кобуру, – распорядилась Мэгги. – И без глупостей, иначе эта кукла получит пулю меж глаз... Двумя пальцами разними застежку... брось подальше...
Мазур отбросил кобуру на белую постель – ничего больше не оставалось делать. Парнишка таращился на него так, словно готов был перегрызть глотку зубами, а вот Мазур, рассмотрев его повнимательнее, вдруг понял, что дела обстоят не так уж и плохо. Совсем неплохо обстоят, лишь бы улучить момент...
– Я член дипломатического корпуса, – сказал он громко. – Я требую, чтобы...
Ви-жиххх! Над самой головой у него знакомо жикнуло, пуля звонко влепилась в деревянную переборку. Надо признать, эта сучка стреляла неплохо...
– Дипломатические привилегии – выдумка зажравшейся буржуазии, – сказала Мэгги. Даже не зло – наставительно. – Усек, милый? – Она вдруг улыбнулась во все тридцать два зуба. – Но поскольку эти скоты все еще соблюдают правила игры, ты, сладкий, автоматически превращаешься в товар для обмена...
– Ага, – сказал Мазур, решив вовлечь ее в разговор, как учили. – Товарищи в тюрьмах и тому подобное?
– Не смей скалить зубы, тварь!
– Помилуй, я и не пытаюсь... – сказал он с видом полнейшего добродушия. Лишь бы этот сопляк не вздумал... Есть шанс, и какой...
– Ты, – в тот угол, она – в другой! – распорядилась Мэгги. – Вот так, чудненько... Корабль захвачен Партией Левых Революционеров, как вы, быть может, догадываетесь. Если хотите спасти шкуры, не дергайтесь. Один гражданин США, два дипломата, еще несколько жирных рыбок – неплохо... Ну что, принцесса? – Она уставилась на Ольгу пустыми, прозрачными глазами фанатички. – Кофе в постель на серебряном подносе, Кембридж, бриллиантики, лакеи в буклях... Вот только ты не у себя на ранчо...
– Мэгги, здесь, в Санта-Кроче, «ранчо» означает... – начал было Мазур спокойно.
– Молчать! – отрезала она. – Будешь говорить, когда я разрешу. Если ты – предмет для торга, это еще не означает, что тебе нельзя отхватить яйца мачете... Понял?
Он молча кивнул, всерьез продумывая план, проистекавший из обращения мальчишки со своим автоматом, о чем юнец и не подозревал, судя по всему...
Мэгги бросила мальчишке что-то по-испански – он подобрался, навел на Мазура автомат и замер. «Волнуется, щенок, – констатировал Мазур, – быть может, в первый раз пошел на дело, оттого так и лопухнулся...»
Убедившись, что Мазур надежно «запечатан» в своем углу, Мэгги вразвалочку подошла к Ольге, уперла ей глушитель под нижнюю челюсть и улыбнулась почти дружелюбно:
– Стой спокойно, кукла капиталистическая, иначе мозги так и брызнут...
Глядя ей в глаза, с кривой ухмылочкой свободной рукой стала расстегивать на Ольге блузку сверху донизу – медленно, со смаком, крутя каждую пуговицу между пальцами. Ольга смотрела на нее испуганно и беспомощно, как кролик на удава, ойкнула, попыталась поднять руки, но получила звонкую пощечину и встала неподвижно, прижавшись спиной к переборке. Мазур стиснул зубы, но терпел – время не подошло.
Разделавшись с последней пуговицей, Мэгги неторопливо развела полы блузки, задышала чаще, порозовела, медленно погладила Ольгу по груди:
– Когда тут станет совсем спокойно, я тебя, буржуазная свинюшка, научу полной свободе решительно во всем...
«Садисточка мелкая, – подумал Мазур. – Садисточка-психопаточка... до чего стандартно поведение, даже реплики, вы, ребятки, сплошь и рядом понятия не имеете, что все ваши ухватки, ужимки и прыжки серьезные люди давно описали в виде учебного курса, каковой и читают там, куда пускают одного из тысячи...»
Пора? Нет, рано, пусть увязнет поглубже...
– Ну, а пистолет тут зачем? – вдруг спросила Ольга, неуверенно улыбаясь. – Это ведь вовсе не обязательно...
Мэгги отстранилась, взглянула на нее внимательнее. Мазур мысленно перекосился от отвращения – на лице у Ольги заиграла столь же блудливая улыбочка, она медленно облизала губы кончиком языка, и вдруг, решившись, положила Мэгги ладонь на бедро.
– Ого! – сказала та удовлетворенно. – Пожалуй что, обойдется без соплей... – Мельком глянула на Мазура: – Говорила я тебе? Сейчас посмотришь, что будет вытворять твоя принцесса, знаю я вас, капиталистических свиней...
Запустила ладонь за пряжку Ольгиного пояса, жмурясь от удовольствия. Ольга выгнулась навстречу, прикрыла глаза. Глушитель все еще упирался ей в подбородок, но левая рука Мэгги с пистолетом заметно расслабилась. Ну, еще немного... Но неужели Ольга действительно...
Ольга, пунцовея и хлопая ресницами, расстегнула пряжку, потянула брюки с бедер, улыбаясь все так же нетерпеливо, блудливо, зацепила большими пальцами свои белые трусики, решительным движением опустила их вместе с брюками почти до колен, прижала грубоватую ладонь Мэгги к светлому треугольнику, Мэгги сладко оскалилась, перебирая пальцами...
«Джамп!» – скомандовал себе Мазур.
Он так и не мог определить точно, что за пистолет-пулемет в руках у юнца – то ли американский АЗ, то ли его «сыночек», выпускавшийся в Китае и на Тайване под обозначением «36». Скорее всего, «сыночек» – американцы давно сняли свой с производства, а этот – новенький. Ну, это неважно. Главное, и у штатовского, и у его китайских прототипов есть своя особенность: если крышка затворной коробки закрыта, она работает, как предохранитель, стопорит затвор, хоть взведенный, хоть спущенный. Исключений не бывает.
Что характерно, крышка была закрыта. Нервничал мальчишка, плохо знал свое оружие, бывает... Так что жми, паскуда, на курок до посинения...
Мазур прыгнул вправо, едва рука с пистолетом отодвинулась от лица Ольги.
И опоздал. Он увидел это уже в прыжке и не успел ослабить удар – ребро ладони рассекло воздух там, где только что была шея Мэгги, но Мэгги уже валилась, получив от Ольги пару быстрых, беспощадных ударов, Ольга вмиг выкрутила из ее ладони пистолет, отпрянула к иллюминатору...
Оттолкнувшись от переборки правой ногой, Мазур метнулся к двери – он заранее планировал двойной прыжок, так что особо не растерялся.
Как частенько случается, секунды растянулись, поползли, застыли... Казалось, он бесконечно долго летит в броске, а сопляк, распялив рот в удивленном, даже обиженном оскале, давит на спуск до хруста в пальце, и ничего, конечно же, не происходит... н-на!
Обрушившись на него, как кирпич на оконное стекло, Мазур вмиг сломал, сбил, смял незадачливого вояку. Выхватил автомат, поднял крышку, рванул рычаг-рукоятку затвора, хакнул от избытка чувств – у этого идиота и патрона в стволе не было, хороши кадры...
Ольга лихорадочно застегивалась, не выпуская пистолета.
– Н-ну, ты актриса... – качнул головой Мазур.
– А ты, чего доброго, решил, что я и правда лесби? – шепотом огрызнулась она, бросила «вальтер» на постель и выдернула из кобуры свою «беретту». – Нужно что-то делать... Их не может быть слишком уж много... Твой что, того?
– Да вроде, – сказал Мазур без всякого раскаяния. – Погорячился... – Он наклонился над Мэгги, всмотрелся. Взглянул на Ольгу с некоторым уважением. – А ведь она тоже – того-с... Ты что ей, по сонной въехала, девочка из сертанов?
– Кажется, – бросила Ольга.
«Ничего себе «кажется», – уважительно посмотрел на нее Мазур. – Чтобы уложить гомо сапиенс насмерть одним точным ударов в сонную артерию, сиречь яремную вену, нужно иметь некоторый навык, тут одним везением не обойдешься...»
