Юрист - Гришэм Джон
– Ого.
– Это будет выстрел с очень дальним прицелом. Бенни Райт может работать на конкурирующую юридическую фирму или на клиента, который вовлечен в судебную тяжбу, – или же на разведку, нашу либо иностранную. Если мне придется шпионить, я хотел бы знать, в чьих это интересах.
– Опасная затея.
– Чрезвычайно опасная, но она осуществима.
– Каким образом?
– Так глубоко я еще не копал.
– Здорово. Получается, мне отведена роль в операции, которая пока совершенно не продумана.
– Я прошу помощи, Джой. Кроме тебя, у меня никого нет.
– Вот еще одна идея: почему бы тебе не пойти в ФБР и не рассказать все? Объяснить, что тебя шантажом вынуждают красть секреты собственной фирмы?
– Это уже приходило мне в голову, не сомневайся. Я часами прорабатывал такой сценарий, и, скажу прямо, твоя идея далеко не из лучших. Нет ни малейших сомнений в том, что тогда Бенни даст ход видеозаписи. Отправит одну копию питсбургской полиции, вторую – Илейн, третью – ее адвокату, с четкими инструкциями, как именно использовать запись против меня, тебя, Алана и, конечно, против Бакстера. Четвертая копия будет размещена в Интернете. Грязненькое видео станет частью нашей жизни. Хочешь, чтобы Блэр тоже узнала о нем?
– Нет.
– Бенни – маньяк-разрушитель. В своем деле он эксперт, нимало не ограниченный в средствах, у него множество помощников. Он будет с радостью смотреть, как мы горим в языках пламени, и злорадно смеяться, сидя где-нибудь в уютном местечке, недостижимый для ФБР.
– Прямо-таки князь тьмы. Думаю, лучше оставить его в покое.
– Я не намерен совершать глупости. Слушай, Джой, существует шанс, что я выберусь из этой передряги живым. Два-три года потаскаю голыми руками каштаны из огня, а потом, когда мои услуги больше не будут нужны, Бенни исчезнет, растворится в воздухе. К тому моменту я нарушу все мыслимые этические нормы, закон, но никто меня в этом не уличит.
– Звучит отвратительно.
В действительности это звучало еще хуже. Вслушиваясь в собственные слова, Кайл ощущал себя так, будто с ног до головы заляпан дерьмом.
Они проговорили два часа; небо на востоке уже начало светлеть, но им не хотелось возвращаться в палатку. Здесь, на камнях, веяло прохладой от реки.
В былые годы Джой первым вскочил бы на ноги и ринулся в драку. Однако теперь он уже научился сохранять благоразумие. Впереди его ждала помолвка и счастливая жизнь с Блэр. Они предусмотрительно обзавелись новой квартирой, причем Джой с легким смущением признал, что наслаждается обустройством будущего гнездышка. Подумать только, Джой Бернардо – и декоратор?
На завтрак все жадно уплетали яичницу с беконом и жареным луком. Пока Клем священнодействовал у костра, собратья успели свернуть лагерь и загрузить плот. В восемь утра авантюра продолжилась. Плот скользил по глади реки в манящее никуда.
После месяца, проведенного в душном мегаполисе, Кайл восторженно вдыхал свежий воздух и удивлялся бесконечности мира. Он испытывал острую зависть к Клему, простодушному жителю гор, который зарабатывал так мало и которому еще меньше было нужно. Клем бороздил воды здешних рек уже почти пятнадцать лет, и каждая минута жизни приносила ему чистую радость. Везет же парню! Макэвой без колебаний поменялся бы с ним местами.
При мысли о возвращении в Нью-Йорк душевный подъем Кайла мгновенно иссяк. Шел шестой день июля. До экзамена оставалось три недели, а до выхода на работу в юридическую фирму «Скалли энд Першинг» – два месяца.
Глава 14
2 сентября, вторник, восемь утра. В огромном фойе на сорок четвертом этаже небоскреба, половину которого занимает юридическая фирма «Скалли энд Першинг», с ноги на ногу беспокойно переминались одетые в строгие костюмы сто три новых сотрудника. Кто-то держал в руке стаканчик апельсинового сока, кто-то подносил к губам чашечку с кофе. У каждого на груди табличка с именем. Молодые люди нервно переговаривались, искали в толпе знакомые лица. Ровно в восемь пятнадцать они начали проходить в конференц-зал, принимая из рук миловидных девушек толстенные буклеты с вытисненной на обложке эмблемой фирмы. Увесистый фолиант содержал самую общую информацию: историю создания фирмы и десятки страниц о ее политике, принципах, достижениях и прочем. Под заголовком «Разное» приводилась статистика касательно новых сотрудников: мужчины – 71, женщины – 32; европейцы – 75, афроамериканцы – 13, испанцы – 7, выходцы из Азии – 5, другие национальности – 3; протестанты – 58, католики – 22, иудеи – 9, мусульмане – 2, иные вероисповедания – 12. С каждым именем соседствовал небольшой черно-белый фотоснимок и краткая биография вновь принятого. Доминировали представители «Лиги плюща»,[10] хотя в зале достаточно выпускников и других, не менее знаменитых учебных заведений: университетов Нью-Йорка, Джорджтауна, Стэнфорда, Мичигана, Техаса, Чикаго, Северной Каролины, Виргинии и Дьюка. Тех, кто получил образование в школах второго порядка, в зале нет.
Сидя в группе однокашников, Кайл, от нечего делать, изучал цифры. Четырнадцать человек из Гарварда, и, хотя они ничуть не выделялись из общей массы, окружающим требовалось совсем немного времени, чтобы понять, с кем им предстояло иметь дело. Пятеро окончили Йель, девять – Принстон (а ведь Принстон никогда не учреждал собственной юридической школы!), девять вышли из стен Колумбийского университета.
Принимая во внимание то, что начальный оклад каждого из ста трех новичков составлял двести тысяч долларов в год, сейчас в зале сидели юные дарования общей стоимостью более двадцати миллионов. Немалая сумма, однако за следующие двенадцать месяцев самый заурядный новобранец представит своим клиентам счета как минимум на две тысячи часов, и это при ставке триста-четыреста долларов в час. Разумеется, количество часов будет варьироваться, но можно смело утверждать, что за год молодые таланты принесут фирме около семидесяти пяти миллионов долларов. Хотя подобные калькуляции в буклете отсутствовали, с арифметикой у Кайла все было в порядке.
Составители не внесли в рекламный проспект и другие цифры. После первого года работы из ста трех человек пятнадцать процентов покинут фирму. В течение семи или восьми последующих лет только десять процентов сумеют взобраться на самый верх и стать партнерами. Потери более чем существенные, но «Скалли энд Першинг» они нисколько не волновали. Гарвард и Йель обеспечивают надежный приток честолюбцев.
Стрелки часов показывали половину девятого, когда в зал ступили несколько пожилых мужчин солидного вида. Один за другим они поднялись на сцену, заняли кресла. Подойдя к трибуне с микрофоном, генеральный управляющий Хауард Мизер начал прочувствованную речь, которую за долгие годы успел выучить наизусть. Сначала Мизер объяснил слушателям, насколько тщательно их отбирали из огромного числа кандидатов; минут десять звучала ода величию фирмы. Затем присутствовавшие узнали, что их ожидало до конца недели. Сегодня, разделившись на группы, им предстояло прослушать лекции по всем аспектам благородной деятельности «Скалли энд Першинг» и получить базовую информацию о том, как лучше всего начать строить собственную карьеру. Следующий день, среда, будет посвящен обучению работе с компьютером и другой офисной техникой. В четверг им, опять же по группам, предстоит ознакомиться со сферами более узкой специализации.
Внимая словам патриарха, аудитория украдкой позевывала. Темой выступления очередного оратора стала система оплаты и материального поощрения. Его сменил руководитель библиотеки, подчеркнувший в своей часовой речи важность работы с юридической литературой. Затем штатный психоаналитик фирмы рассказал о стрессах, которые поджидают новичков, и дал им дружеский совет как можно дольше не вступать в брак. Было упомянуто: согласно данным десяти ведущих юридических фирм Нью-Йорка, среди тех сотрудников, кто уже связал себя семейными узами, семьдесят два процента разрывают их, не достигнув тридцатилетнего возраста.
