Сергей Самаров - Доверься врагу
– Вижу… Уже понял, что полностью совпадает.
– И что думаешь?
– Думаю, как действовать…
– А здесь я тебе смогу помочь.
– Помогай.
– Как быстро можешь своих парней собрать?
– Четыре часа максимум…
– Так быстро не нужно. Нужно к завтрашнему утру. Есть хорошая мысль. Можно к полковнику попасть вполне официально, и когда он совсем не ожидает.
– Будут к утру. Ко всему будут готовы. Сейчас же обзвоню… А с твоей помощью мы, по большому счету, можем и до самого президента добраться.
Но сразу помочь Джабраилу не удалось, потому что этому помешал телефонный звонок. Голос определителя назвал номер, и Актемар сразу встал.
– Вот и Сергей Палыч объявился, – опережая его, сказал Джабраил и сам снял трубку.
– Слушаю тебя, товарищ полковник…
* * *– Ага… Здравствуй, товарищ подполковник, – ответил Семиверстов весьма сдержанным тоном и тут же объяснил, чем его тон вызван: – Сразу предупреждаю, что наш разговор прослушивается и, скорее всего, прослушивался мой разговор с Актемаром.
– Не может быть, – возразил Джабраил. – У меня стоит великолепная аппаратура обнаружения прослушивания. Улавливает разницу даже в четверть герца. Аппаратура профессиональная.
– Тем не менее. Ваши профессионалы уже добрый десяток лет спят… Данные точные. Прослушивание ведется через спутник.
– ГРУ?
– ГРУ здесь совершенно ни при чем. Могу с полным основанием гарантировать.
– Если бы наша система прослушивала, я бы знал. Да и группа захвата была бы здесь через пять минут после вашего разговора.
– Не то совсем… Другая ситуация, – сказал Семиверстов. – ФСБ без ГРУ вообще может прослушивать только наземные линии. МВД – то же самое. Остаются Интерпол и ЦРУ. Ну, может, англичане или французы ненароком своими липкими лапками влезли. У немцев такой техники нет. Но у англичан и французов нет заинтересованности в ситуации…
– И ты так открыто говоришь об этом? Зная, что они слушают?
– Ага… Да и господь с ними. Или Аллах. Актемар передал тебе мои вопросы?
– Передал.
– Тогда я поищу возможность связаться с тобой без прослушивания. Ответы есть?
– Ответов нет, но возможность связаться поищи. Мало ли что может понадобиться…
– На всякий случай дай мне номер своего мобильника. Он, конечно, тоже будет прослушиваться, но я лишнего не скажу. Давай.
Подполковник Артаганов продиктовал номер. Семиверстов повторил для проверки.
– Все правильно.
– Ну, значит, до связи… Дай трубку Актемару.
– Я передам, что ты сказал. Про прослушивание.
– А я просто его голос хочу услышать. Не жадничай. Я у тебя Актемара не отниму…
Джабраил недовольно пожал плечами, на Актемара, стоящего рядом, так же недовольно глянул, но передал тому трубку. Сам не отошел, хотя все равно разговор слышал только с одной стороны, потому что трубка аппарата, имея возможности регулировки, обычно была включена на минимальную громкость.
– Слушаю тебя внимательно, Сергей Палыч, – сказал Дошлукаев.
– Актемар Баштарович, я вынужден тебя расстроить. Система контроля подслушивания на аппарате Джабраила при современных средствах прослушивания не действует. Кто-то прослушивал наш с тобой разговор. Поскольку меня, которого прослушивать надобности ни у кого не было, подключили к общему списку только после разговора с тобой, я подозреваю, что снимались и все твои разговоры с женой, и не первый день. Следовательно, это действуют не местные силы, для которых ты в розыске, иначе до тебя уже добрались бы. Я попытаюсь наладить связь по своим каналам. Будь готов к этому. И еще без чужих советов, в одиночестве, подумай, кто мог сообщить на сторону номера твоей трубки и трубки Тамилы. Это «хвост», за который стоит уцепиться. Делай это молча и аккуратно. Тебя сдает кто-то, кто работает не на ваши местные спецслужбы, а на кого-то со стороны. Что это за сторона, я пока сказать не могу, хотя есть подозрения. Но они могут быть безосновательными, а потому я не стану настраивать тебя против конкретного человека. Но еще раз предупреждаю. Думай и просчитывай все в одиночестве…
– Я понял, Сергей Палыч. Буду осторожнее. Ты сам приехать не надумал?
– Ага… Думаю еще… А ты подумай, как тебе лучше с материалами поступить.
– Ты хочешь что-то посоветовать?
– Я не могу советовать в этой ситуации, потому что мыслю, находясь в собственном положении. Твое положение совсем другое. Мне пока видится один вариант – уничтожить все без следа и возможности восстановления. И уж тем более не допустить тиражирования, чтобы эта зараза не разошлась по миру. Но ты имеешь собственную точку зрения и имеешь право, конечно, поступать так, как твоя совесть тебе подскажет…
– Да, я подумаю…
– Я минут через десять буду звонить Тамиле.
– Я ее предупрежу.
– Тогда до связи.
– До связи…
* * *– Он не слишком назойлив? – скривив лицо, спросил Джабраил. – Я не люблю, когда меня так настырно поучают. Это всегда неприятно, а когда нервы в таком напряжении, неприятно вдвойне. Честное слово, достал он уже со своими ненужными советами. Можно подумать, что все вокруг, кроме Семиверстова, в нашем деле новички…
– Не вижу в его советах ничего ненужного, – примирительно усмехнулся Актемар, считая недовольство Джабраила признаком ревности. – По крайней мере, все, что он сказал, сказано по делу. И он как раз выполнил свою работу, о которой я говорил, – осуществляет нормальное информационное обеспечение. И не стоит на него обижаться.
– Боюсь, он просто делает вид, что обладает информацией. Что-то о прослушивании талдычит… Мой аппарат многократно проверен нашим техническим отделом. Ни о каком прослушивании речи быть не может. Как, скажи мне, отставник может определить прослушивание телефона так далеко от себя? Именно – отставник?
– Не знаю, – признался Дошлукаев. – Но я склонен верить ему… Мы, насколько я понимаю, проверить утверждение возможности не имеем, потому и не будем спорить. У нас и без того забот хватает. На чем мы прервались?
– Завтра в восемь ноль-ноль твои люди должны собраться. В начале десятого им предстоит работа. Нужно будет только пять человек. Сначала, конечно, всех собери. Потом трое унесут оружие, а остальные с тобой поедут в дом полковника Язидова.
– Подробнее, если можно, – потребовал Актемар.
– Просто так к полковнику не подступиться. Я бы в этой ситуации предложил тебе обойтись снайпером, но знаю, что ты не любишь подобные дела…
– Выстрел снайпера – это убийство. Я не убийца, а только желаю отомстить за обман брата и его убийство. И мстить я буду так, чтобы видеть глаза убийц. Иначе я удовлетворения не почувствую. И отмщения тоже…
– Вот потому я и провел предварительную разведку. Завтра к строящемуся дому Язидова должна приехать бригада из Ингушетии. Парни – специалисты по художественной резьбе. Забыл, как это называется… Короче говоря, резьба по алебастру. Орнаменты делают… Мне скоро позвонят, скажут, какая будет машина и во сколько проедет через нужное место. Тогда все точно и просчитаем. У строителей будут с собой альбомы с образцами рисунков. Главное – при захвате не повредить эти рисунки. Остальное – дело техники. Небольшой допрос, они все тебе расскажут, и полковник Язидов примет тебя с распростертыми объятиями. Это будет пятый член команды. Потом я найду данные и на шестого…
– Ты полностью уверен, что их было шесть человек?
– Я просто знаю, что деньги твоего брата разделили между собой шесть человек.
– Ладно… – вздохнул Актемар. – Когда тебе позвонят?
– Я жду звонка.
– Тогда я…
– Тогда ты обзванивай своих парней, чтобы к утру были готовы.
– Да, и Тамиле позвоню. Сергей Палыч будет ей звонить на другую трубку.
* * *– Из Самары пришел ответ на мой запрос, – сообщил Джабраил, жестом подзывая Дошлукаева к компьютеру.
Актемар подошел и облокотился рукой о спинку кресла. Кресло было офисное, на колесиках и к тому же вертящееся, и нечаянно получилось, что он своим солидным весом отодвинул щуплого Джабраила от стола. Тому пришлось помочь себе ногами, чтобы вернуться на позицию за столом.
– И что там?
– Есть в Самаре такой тип – Темирбек Алхазурович Хасбулатов. Официально считается индивидуальным предпринимателем, в собственности которого несколько аптек, то есть имеет возможность через эти аптеки подсовывать людям свои испытываемые препараты под видом лекарств. С криминальными кругами контактов практически не имеет. По крайней мере, тесных контактов. Но вокруг себя держит только этнических чеченцев. Дом ему строили чеченцы и ингуши. В его аптеках работают специалисты-чеченцы и чеченки вместе с русскими. Среди членов диаспоры пользуется уважением как человек, который всегда помогает соотечественникам, считая таковыми только своих соплеменников… Как тебе это слово нравится? – спросил Джабраил.
