Эльмира Нетесова - Охота на русалку
— Кому это нужно? Жена за мать отомстила. Мне она так и не поверила. Да что там я? Сколько невиновных отбывают сроки в зонах ни за что! Каждый третий! И ничего не докажешь. Кому-то выгодно иметь дармовую рабочую силу. Ладно я! А когда малолетки сидят или дряхлые старики? Послушаешь, за что осуждены, и всякое уважение пропадает к этим органам правосудия! Уж пора бы их Фемиде открыть глаза, чтоб увидела, какое беззаконие и беспредел царят вокруг.
— Вот это верно! — эхом отозвалась Мария.
— Знаете, куда я только не писал, ко всем обращался. Вникните, помогите! Никто не услышал. Вот там, на зоне, люди лучше и теплее. Они не разучились слушать, сочувствовать, сострадать. На воле за то платить надо!
— А разве мы с тебя деньги взяли? — разозлилась Юлька.
— Я тебе помог. Пусть самую малость, но заработал твое внимание. А приди сам по себе? Послала б меня, да еще дверным запором погнала б! Разве я не прав? Вот только дядя Коля… Пожалел, пощадил и понял. Но таких мало. С небитой задницей больную душу не понять…
— Но ведь ты тоже не захотел понять тещу! — хихикнула Юлька в кулак.
— Чего ж хохочешь над моей бедой? Вот и жена мне не поверила. Но и ее судьба достанет, проучит за все разом. А то вон как заторопилась! Меня еще не осудили, она уже развод оформила. И мою дочь перевела на чужую фамилию. Да разве она простит мать, когда вырастет?
— Кто ей правду скажет? Кому охота лезть в чужие дела?
— Юля! Укороти язык! Давно ль сама была унижена? С какой радости так зазналась? А ну спрячь гонор! — прервал бабу Евгений и продолжил: — У нас с Лелей сын родился, я вам говорил уже? Пусть и вам хоть немного легче станет, завтрашний день у всех выходной. Мария, ты единственная поможешь мне подготовить дом к возвращению моих.
— Хорошо, спасибо, — отозвалась женщина, радуясь, что предстоящую ночь проведет в тепле человечьего жилья.
Едва Мария села в машину, к пивбару подъехала Антонина, подошла к Евгению:
— Наконец-то нашла тебя! Уже и дома, и на работе искала, нигде нет. А ты мне так нужен! — Взяла за локоть и предложила: — Пошли поговорим…
— Ну что еще у тебя? — нахмурился Евгений.
— Предложение есть. Давай вместе работать в нашем ларьке. И все пополам — затраты и доходы. У нас, сам знаешь, оборот хороший, только успевай подвозить товар. Покупатели — в очередь! Но одна проблема есть. Нет у нас транспорта и грузчиков, нет и водителя. А без них, как без рук, не обойтись. Купить машину — дорого, даже «бычок» стоит и стоит. Да и водителя нет. Олег не сумеет успеть всюду. Сам знаешь, где он работает. Каждый раз не будет отпрашиваться. Мне тоже без сменщицы тяжело. Все ж я баба! Рвусь на части, а толку нет. Олег уже орет на меня, мол, отстань со своим ларьком, не буду даже заходить в твой киоск! У него на работе неприятности. Вот и отрывается на мне, — пустила слезу Тонька и сказала тихо: — Черт с ним, с Олегом! И без него справимся, верно, Жень?
— Тут уж без него никак, он хозяин!
— А мы на тебя ларек оформим как на хозяина.
— Зачем?
— Олег не хочет им заниматься.
— Сегодня так, завтра иначе. Нет, я на это не пойду. Он твой муж, сами разбирайтесь в своих делах, меня не впутывайте. Тем более теперь, когда Леля родила, ни желания, ни времени не стало заниматься всем этим. Не до того. Ищи другого партнера, — встал Евгений.
— Хотя бы модуль на себя оформи!
— Нашла дурака. Своего подставь пешкой!
— Жень, ну хоть подскажи! Олега из-за того ларька уже достали! — канючила Антонина.
— Тем более! Своего за уши вытаскиваешь, а меня с макушкой утопить хочешь? А я несогласный!
— Жень! Ты ж не работаешь в органах!
— И никаких дел иметь с ними не хочу.
— Ну подскажи!
— Ты, Тоня, меня знаешь! Ни друзей, ни знакомых своих я не подводил, не засвечивал и не толкал в беду. Не путай меня с собой и Олегом. Не способен я на пакости, не уговаривай, не получится. — Сел в машину и через мгновение исчез из виду.
Тоньку словно прорвало: «Вот кому валит! Само счастье этим в руки! Теперь даже ребенок у них есть! Я же, как дура, вышла замуж за вонючего легашонка! За голожопого полудурка! Он ни меня, ни себя не защитит, пасть свою отворить боится, только пить да жрать умеет, дерьмо недоумка!»
Всплакнула баба и решила поговорить с самой Лелькой. Но та не подошла к телефону.
«Видно, домой собирается, позвоню ей попозже, — успокоила себя Антонина. — Она мне поможет, не бросит, не оставит, уговорит Женьку. Мы всегда друг дружку из беды вытаскивали. — И, немного подумав, решилась навестить приятельницу, не откладывать разговор в долгий ящик. — Стану первой поздравляющей. Не много таких будет у нее, — ухмыльнулась догадливо. — Все хахали, кто с ней был, теперь не оглянутся на Лельку, совсем испортилась баба. Оно и понятно, роды никого не красят. Постарела, раздалась, стала как бочка. Настоящая бабища. Нет, я такое не хочу. Спешить с дитем не стану. Испортится фигура, все лицо покроется морщинами, исчезнет легкость движений, и, считай, все пропало. Даже недоносок Олег сбежит от меня, не захочет жить с огрубевшей и обабившейся. А и кому в радость дышать вонючими пеленками, жить в постоянном крике, недосыпать ночами ради засранца, от которого неизвестно чего ждать, покуда вырастет… Это еще ладно, когда старики рядом, можно им спихнуть на время, а если их нет? Хотя нынешние родители не дураки, не горят желанием растить внуков, сами хотят отдохнуть. Мол, мы вас вырастили без посторонней помощи, и вы своих детей поднимайте. У нас здоровья нет, самих ноги еле носят».
«Нет бы нас досмотреть в благодарность за все, так обузу приволокли, убирайтесь вместе со своими сопляками!» — слышала Антонина не раз. Ее эти слова не касались. Они относились к другим, но отзывались болью и в ее душе…
Антонина жила в семье многодетной и жадной до всего. Работать здесь умели все с самого раннего возраста. Иначе было б тяжко. Потому не только в сарае, а и в избе мычало, хрюкало и пищало на все голоса. В доме никто ни одной минуты не сидел без дела. Даже зимой, когда не только огороды, а и саму избу заносило снегом по самую крышу, бабы и девки что-то пряли, вязали, шили. Старухи толклись у печи, варили, жарили, пекли.
Не сидели без дела и мужики. Одни ехали в город торговать на базаре всем, что дало в избытке хозяйство. Другие дома управлялись. Рубили дрова, носили воду, кормили скотину, чистили в сарае, отбрасывали снег от дома, ездили за сеном или в лес за дровами. Дело находилось всем. Так и Тоньку с трех лет научили подметать полы в избе, начисто убирать со стола, вытирать пыль. Следить, чтоб обувь старших была чистой и просушенной.
Никаких игрушек, лупоглазых кукол она не имела никогда. Да и кому бы в голову пришло купить ей забаву. С такой оравой впору справиться с насущным. Об игрушках и не мечтала. А и как можно хотеть то, чего никогда не видела и не знала? В детстве у нее не было подруг. Откуда им было взяться? Едва кончалась зима, Тоньку с гусями выгоняли на озеро. Туда же брат пригонял коз, и оба следили, чтоб козы никуда не ушли, а гусей берегли от вороватых соседей.
Девчонка росла задиристой, как вся ребятня в многодетной семье. Она любила свою родню, большой сад и огород, бабкины сказки и пироги с клубникой. Мать с отцом видела редко. Родители все лето работали в поле. И Тоньке казалось, что и ее они нашли там и принесли домой, как всех старших.
Тонька тоже просилась в поле, но ее не брали, говорили, что еще мала, надо подрасти, и тогда обязательно возьмут. Но дома уже учили, как посеять морковку, посадить картошку, учили поливать, полоть, окучивать. И девчонка старалась. Нет, не потому, что любила работать, а оттого, что не хотела быть хуже других. И если за ужином старая бабка хвалила кого-нибудь, а не Тоньку, девчонка сползала с лавки под стол, изо всех сил щипала за ноги старую. Когда та наподдала ей под зад, Тонька перестала лазить под стол, щипалась и кусалась, зайдя со спины. Поймать ее было непросто. Девчонка умела не только убежать, но и хорошо спрятаться. Но однажды она переусердствовала, бабка закричала от боли. Тонька до крови укусила, и девчонку поймал отец.
Сколько лет ей было, она не знала. Но папаня решил отучить враз и высек дочку розгами. С того дня она панически боялась его и старалась никогда не попадаться на глаза,
Потом она пошла в школу. К тому времени в семье стало меньше детей. Вышли замуж три старших сестры, женились два брата. На Тоньку ложилось все больше забот. Слабела бабка. Она уже не справлялась по дому бегом, как раньше. Но порядок в семье и в избе поддерживался прежний.
А тут… Как-то вечером после работы пришла в гости старшая сестра с мужем и ребенком. Сказала отцу с матерью, что колхоз хочет направить их в город на учебу. Стипендию будут платить, обронила не случайно. Мол, помогать нам не придется. Вот только одно, как с ребенком быть? В городе где его приткнуть? Ведь сами в общежитии жить станут, по разным комнатам, а где ребенку быть средь чужих? Может, возьмете его на время? Три года… Летом мы дома будем, на каникулах, остальное время — с вами. Ведь его на руках не носить. Сам бегает и ест. А и второго случая нам не подвернется получить образование, просила сестра.
