Сергей Самаров - На войне как на войне

— Кто такой капитан Югов? — спросил Сазонов. — Из местных?

— Пьяница, которого к нам приставили. Пусть обязательно проверят каждый его шаг...

— Юг... Югов... Возможно... — согласился подполковник. — Врач мог ошибиться. Проверим.

После такого сообщения, даже если уже все сказано, хотелось снова выяснять и выяснять подробности, даже зная малую информированность сотрудников отдела. Больно ударило сообщение. Но Геннадий Рудольфович взял себя в руки.

— Что с Ангелом? — без задержки перешел он к следующему вопросу.

Докладывать начал майор Соломин:

— Мы получили сообщение слишком поздно. Дежурный успел только предупредить сотрудника в аэропорту Домодедово. У нас там только один человек дежурит. Но у дежурного не было фотографии Ангелова, а в факсе у него кончилась бумага. Передавать на чужой факс фотографию не стали. По внешнему описанию из всех пассажиров подходило три человека. Сотрудник не мог проследить их всех. Единственно, двоих встречали машины, он записал номера, один растворился в толпе и пропал. Наш сотрудник подозревает, что третий сделал это очень умело — профессионально. Номера встречающих автомашин мы проверили. Одна принадлежит торгово-закупочной фирме, вторая — частная. Владелец — женщина, но за рулем был мужчина. Подробности можно выяснить только с началом рабочего дня.

— Выясняйте. Ангела мне из-под земли достаньте. Ему нечего делать в Москве. Предупредите всех наших сотрудников и осведомителей в аэропортах и на вокзалах. Раздайте фотографии. Он должен вскоре вылететь или выехать отсюда. Следите.

— У нас не хватит людей, — пожаловался майор. — Разрешите привлечь милицию?

— Никакой милиции. Это абсолютно исключено. Милиция вообще не должна знать, что мы этим человеком интересуемся.

3

Югов не вышел, а выскочил из поезда на первой же станции, как договаривался раньше с Захватовым и как настаивал Ангел. Выскочил, хотя ему так хотелось куда-то ехать, бежать — далеко-далеко. Спрятаться. Но пришлось выйти так быстро. И предстояло так же быстро вернуться в город. Чтобы никто не заметил его отсутствия. Хорошо хоть багажа с собой не было. Капитан уже почти протрезвел, но наступил более тяжелый момент — подошло похмелье и связанный с ним неизбежный комплекс страха. Руки у Аркадия тряслись, и казалось, что все смотрят на него, зная, что этот человек меньше часа назад застрелил и выбросил с поезда майора ФСБ. Голова соображала плохо, трудно было сосредоточиться и выработать правильную линию поведения, чтобы свести концы с концами.

Он перешел через рельсы соседних путей к зданию станции. Зал ожидания оказался закрытым. На перроне никого не было. Только светилось сквозь толстую решетку из арматуры маленькое окошко в кассе.

Югов подошел. Спросил, когда будет электричка. Оказалось, осталась только одна, последняя, и будет она через сорок минут. Он купил билет, чем удивил зевающую кассиршу — в это время суток билеты никто не покупает по той причине, что ночью все контролеры уже мирно спят. Сунул билет в карман и вышел за здание на небольшую пристанционную площадь. И сразу попал совсем в иной мир. Этот мир в первый момент испугал, потому что показался чрезвычайно оживленным, а ему хотелось одиночества, в котором можно скрыть свой страх. Но уже через минуту окружающее и успокоило, потому что стало вдруг понятно, что жизнь продолжается, что все события могут пройти мимо него стороной, не задев карающей жестокой лапой.

Здесь уже ходили люди, торговали ларьки, и вообще казалось, что все идет своим спокойным чередом. Капитан снова вспомнил о своем похмельном синдроме, подошел к ларьку и купил три бутылки пива. Осмотрелся, где бы пристроиться, чтобы выпить. Не хотелось стоять здесь же — у всех на виду. И отошел в кусты. Откуда-то в пяти метрах от него вынырнули три помятых бомжа — в последние годы непременный атрибут всех вокзалов и станций. Физиономии недобрые, глаза колючие, и кого-то эти типы могли в ночное время испугать. Югов тут же вспомнил, что перед ларьком доставал деньги. Много денег, потому что рубли лежали в одном кармане с полученными от Захватова в виде аванса долларами. Но ему бомжи были не страшны. Капитан недолго думая достал пистолет, отвел кожух в заднее положение и поднял стопор. Открывашка для бутылок готова. И он тут же воспользовался ею. А пистолет сразу перевел в нормальное положение и сунул в подмышечную кобуру. Бомжи все видели. Остановились в стороне. Намек поняли.

— Вам что, мужики? — спросил Югов, сделав два больших глотка.

— Вам бутылки не нужны?.. — просительно спросил один. Бомжи охотятся за бутылками. Это всем известно. Но все же капитан не был столь наивным и не предположил, что за бутылками ходят по трое.

— Когда выпью, здесь оставлю. А сейчас идите погуляйте...

Бомжи переглянулись.

— Мент... — донесся шепот.

Они ушли, оглядываясь. И посчитали, должно быть, что легко отделались. Хороший «мент» им попался. Менты, увлекающиеся пивом, бывают иногда хорошими.

Югов простоял в кустах долго. Не торопясь пил пиво и постепенно возвращался к жизни. Синдром отступил. И недавние события уже не казались такими страшными и ломающими его судьбу. Никто ведь, кроме Захватова и Ангела, не знает, что он был в этом поезде. Никто не знает, зачем он там оказался. И как могут предположить, что он — по естественной логике вещей и по своему муторному физическому состоянию отсыпающийся в постели, вдруг оказался в поезде и убил майора Мороза? И главное — будут в первую очередь искать мотив. А у него нет видимого мотива. Никто со стороны его мотив не сможет определить. Опять же — только Ангел и Захватов. А этим выгодно молчать, поскольку все они теперь, как скалолазы, одной веревкой связаны.

Аркадий подумал так и сам удивился, как легко он перешел с одной стороны на другую. Словно на другую сторону улицы. А в действительности — на другую сторону жизни.

«А почему бы и нет? — спросил он себя. — Каждый человек выбирает себе сферу деятельности. Каждый старается работать там, где его больше ценят. И больше платят, что тоже важно. Не при коммунизме живем...»

И вообще он давно был готов к такому. Он давно хотел жить иначе, чем жил в последние годы. Почему кто-то может себе позволить многое, а он не может? Чем он хуже? А теперь он будет себе позволять...

Будущее слегка грело голову мечтами. Югов купил еще три бутылки пива и отправился на перрон. Вот-вот должна подойти электричка.

Он профессионально оценил ситуацию и встал на перроне так, чтобы просмотреть весь состав. Поезд пришел почти пустой. Только в некоторых окнах мелькнули головы припозднившихся пассажиров. Аркадий сел в последний вагон. И уже в ходе движения прошел на несколько вагонов вперед. По пути выбросил в открытое специально для этого окно опустошенный бумажник майора Мороза и его удостоверение. В город надо приехать уже без этого. Подумал и выбросил майорский пистолет. Естественно, о своих отпечатках пальцев на документах, бумажнике и оружии он не забыл.

Теперь Югов совсем успокоился. Выпил еще бутылку пива и смог проанализировать ситуацию заново. Да, теоретически его найти можно. Сажая капитана на поезд, Захватов брал билет на его имя. Не мог же Михал Михалыч предположить, что в ходе простого дела вдруг появятся осложнения с «мокрухой». По этому билету найти Аркадия можно. Но для этого надо знать, что он собрался ехать. А этого никто и предположить не может, потому что нет видимой всем причины. Вряд ли кто-то проявит излишнюю догадливость.

Ну и что — был в поезде пассажир с фамилией Югов? Да мало ли Юговых в полуторамиллионном городе? Нет. Никто, даже если будут изучать списки, не обратит на фамилию внимания.

Под стук колес пиво плотно перетекало в желудок, и от этого думалось хорошо. Жалко только, что ехать до города целый час и сорок минут. А пива слишком мало. Но все же Югов растянул удовольствие на как можно более длительный срок. Он сидел у окна с той стороны, с которой выбрасывал из поезда майора Мороза. И старался восстановить в памяти хронологию своей предыдущей поездки, чтобы хотя бы примерно определить место. Но намерение оказалось невыполнимым. Да и что можно увидеть в темноте? Мороз наверняка скатился с насыпи и лежит сейчас в траве. И найдут его только завтра утром во время обхода путей. График обходчики соблюдают строго, это Югов хорошо знает — сталкивался еще в прошлом году в расследовании одного нудного и бесперспективного дела. Значит, завтра утром можно ждать тревоги. Может быть, и его пошлют с оперативной группой. Как-никак, а он знал московского опера лично...

Электричка подошла к городу. В небе чувствовалось скорое приближение рассвета. Еще полчаса, и запоют первые птицы. Уже на пустынном перроне Аркадий достал сотовик и набрал по памяти домашний номер Захватова.

— Алло, Михал Михалыч... Разбудил?

— Нет. От обеда оторвал... — зло ответил Михал Михалыч. — Кто это?