Роже Борниш - Гангстеры

Он сплевывает в окошко и насвистывает до самой площади Бастилии, где движение очень слабое. Здесь он останавливается неподалеку от входа в метро, на бульваре Бомарше. Мы пожимаем друг другу руки, я выхожу из машины. В последний момент Комар говорит мне:

— Эй, Тео, послезавтра приходи в «Этан», хорошо?

Я киваю. Он удаляется, а я записываю на пачке сигарет номер его машины. Восемнадцать часов пятнадцать минут. Марлиза встречает меня с распростертыми объятиями.

20

Двадцать девятого октября Крокбуа находит место для своей машины на набережной Берси, напротив Винного Базара, между двумя мостами. Скоро должен подъехать Комар. Мы ждем его впятером. На переднем сиденье Баньель нервно курит сигарету. Сзади меня зажимают с обеих сторон Дюрье и Гелтель, которые тоже курят.

Когда я поставил шефа в известность о моем расследовании и встрече с Комаром, он слушал меня сначала с иронией. Дюрье в раболепном угодничестве поддерживал шефа. Гелтель смотрел на меня с сочувствием. Идуан не соизволил оторваться от кроссворда. Однако, когда я рассказал о предстоящем налете на банк, Баньель заинтересовался моим приключением и заявил:

— Мы возьмем их с поличным на месте преступления. Неплохо, Борниш.

Накануне, когда я пришел в «Этан», Комар отвел меня в сторону и сказал с неподдельной грустью:

— Мои напарники не хотят брать тебя, Тео, потому что они тебя не знают. Не огорчайся, старина, мы еще что-нибудь придумаем.

Я сделал вид, что очень огорчился. На самом же деле Комар избавил меня от опасной работы. В противном случае мне самому пришлось бы искать благовидный предлог, чтобы отказаться от дела.

Ожидание затягивается. Дюрье поглаживает свой автомат, мой заряжен новой обоймой, Гелтель прижимает к себе парабеллум. Все молчат. Я начинаю нервничать. Я боюсь, что Комар и его сообщники в последний момент передумали и изменили план. Мои часы показывают уже семнадцать двадцать, а мошенников до сих пор нет в условленном месте.

— А если они решили провести операцию у главного здания, на набережной Рапе? Что будем делать, патрон?

— Едем туда, — приказывает Баньель.

Крокбуа сворачивает к набережной Рапе как раз в тот момент, когда навстречу нам выезжает принадлежащий банку «рено», внутри которого сидят двое. Машина направляется к Винному Базару, а следом за ней, на расстоянии ста метров, едет другая машина.

— Патрон, это они!

Я узнаю сидящего за рулем Комара. Рядом с ним сидит человек старше его по возрасту, в надвинутой на лоб шляпе. На заднем сиденье — третий человек, которого я не успеваю рассмотреть.

— Давайте, Крокбуа, — приказывает Баньель. — Пока они выезжают на Винный Базар, мы успеем доехать до главного здания.

Шофер замедляет скорость у дома двенадцать по набережной Рапе, где только что прямо напротив банка остановился сверкающий «ситроен». Я замечаю за рулем элегантного мужчину с золотистыми волосами, в бежевом плаще и лайковых перчатках. Внутренний голос говорит мне, что я знаю этого человека, но, несмотря на все мои усилия, я не могу вспомнить, кто это. Я делюсь своим ощущением с Баньелем, который раздраженно отвечает мне:

— Борниш, ваше воображение погубит вас. Вам повсюду мерещатся гангстеры. Это скорее всего один из клиентов банка…

— В такой час, патрон? Но банк уже закрыт…

Он пожимает плечами, затем приказывает:

— Разворачивайтесь, Крокбуа.

Мы возвращаемся на нашу исходную позицию на набережной Берси. Семнадцать часов тридцать пять минут. Мимо нас на большой скорости проезжает «рено», направляясь на набережную Рапе, к главному зданию. К нашему удивлению, мы не видим машины Комара.

— Сволочи! — ревет Баньель. — Они ограбили машину на Винном Базаре!

Мы кружимся на месте, как волчок. Мы едем к складам, но на улице Ионны, там, где находится филиал банка, все тихо и спокойно.

— Быстро к главному зданию! — рычит Баньель.

Крокбуа мчится на набережную Рапе, где ситуация изменилась. Возле банка столпилась толпа человек в пятьдесят. Крокбуа останавливает машину, Баньель выскакивает почти на ходу, мы с Гелтелем бежим за ним.

— Судебная полиция! — кричит патрон, расталкивая толпу и размахивая своим трехцветным удостоверением. — Что случилось?

— Вы опоздали! — кричит кто-то из толпы. — Как всегда!

Мы не одни приехали сюда после драки. Перед банком рядом с «рено» стоит еще «ситроен». Один из конвоиров, Лельевр, посредине толпы размахивает своей шляпой, пробитой пулей. Он очень бледен.

— Сволочи! — кричит он.

— В чем дело? — спрашивает Баньель.

Директор банка объясняет ему ситуацию. Когда «рено» подъехал к входу в центральное здание, раздались выстрелы, и пули пробили шины и кузов машины. «Рено» остановился, и к нему подскочили четверо вооруженных автоматами мужчин. Забрав мешочек с деньгами, гангстеры сели в новый «ситроен», который никак на заводился. Обезумевшие гангстеры выскочили из машины и остановили проезжавший мимо грузовик.

— Мы их надули, комиссар! — перебивает один из конвоиров.

— Как это?

— Вместо мешочка с миллионами я сунул им свой, с моим обедом…

Я читаю в серых глазах Баньеля искреннее облегчение: все обошлось. Патрон чешет свой нос, затем шепчет мне на ухо:

— Отправляйтесь в «Этан».

Комар сидит ко мне спиной, свесив свои короткие ноги. Его туловище вздрагивает от учащенного дыхания. Я спокойно подхожу и сажусь на стул напротив него. Комар смотрит на меня испуганными глазами.

— Тео, — вздыхает он, — если бы ты знал, что мы пережили! Тебе повезло, что тебя там не было.

Он сглатывает слюну, залпом выпивает свою рюмку, трясет головой, чтобы отогнать дурные воспоминания. Его щека дергается от нервного тика.

— Только представь себе, — объясняет он. — Мы приезжаем на набережную Рапе, я вижу стоящую перед банком тачку, а за рулем сидит… кто бы ты думал?

— Честное слово…

— Пьерро Чокнутый собственной персоной! Я знаю его только визуально, но, когда я сбавил скорость у автобусной остановки, я сразу узнал его, можешь мне поверить! Его ни с кем не перепутаешь. Рядом с ним сидел Аттия, поэтому я остановился. Большой Жо вышел из машины и подошел к нам. Знаешь, что он мне сказал?

Я отрицательно качаю головой.

— Чтобы мы убирались, старина! Что банки — это их специфика, а не такой мелюзги, как мы.

— Ну и дела!

— Ты не знаешь эту банду! Им ничего не стоит пустить в расход любого! Мы остались с носом, но мне бы очень хотелось знать, кто та тварь, которая обошла нас. Так что настроение у меня сегодня на нуле, Тео.

У меня тоже. Уже второй раз в течение одного месяца я упускаю Пьера Лутреля. Сначала в Шампини, затем на набережной Рапе. Как поется в одном шлягере тридцать шестого года: «Если бы болваны умели летать, я был бы командиром эскадрильи!»

Я вернулся домой подавленным и разочарованным. Марлиза попросила меня починить газовую плиту, две горелки которой вышли из строя, но я отказался. Я хотел лечь и все обдумать, прозондировать мою память. Элегантный мужчина в лайковых перчатках, которого я видел за рулем «ситроена» перед банком, был Пьером Лутрелем, и я видел его раньше, но где и когда? Я ворочался с боку на бок в постели, натягивая старое одеяло на себя и раскрывая ворчавшую Марлизу. Мне было знакомо лицо убийцы, и я знал, что не смогу уснуть, пока не найду ответа на свой вопрос.

— Где я его видел? — произнес я вслух.

Марлиза спросила меня, кого я имею в виду. Я сухо посоветовал ей не лезть в мои дела. Я продолжал перебирать в памяти разные события. Неожиданно я перенесся мысленно в январь сорок пятого. Мой тогдашний патрон, Виллакампа, сказал мне:

— Борниш, вы поедете со мной. Будем забирать коллаборационистов.

Служебная машина привезла нас к роскошному особняку на бульваре Курселль, реквизированному службой военной безопасности. Следуя за Виллакампа, я поднялся по широкой деревянной лестнице на второй этаж, и мы вошли в кабинет. Сидевший за столом лейтенант французской армии с двумя золотыми планками с орденскими ленточками попросил нас подождать. Он снял трубку и приказал сухим и властным тоном, чтобы привели задержанных. После этого он спокойно закурил, глядя на нас строгими, проницательными глазами. Наконец дверь отворилась, и двое военных втолкнули в комнату четверых коллаборационистов с опухшими лицами, в разорванных и испачканных кровью сорочках.

— Забирайте их, — презрительно сказал нам офицер.

Мы надели на них наручники. Когда мы выходили из кабинета, офицер высокомерно сказал моему шефу:

— Если вам понадобится дополнительная информация, инспектор, то можете мне позвонить.

— Спасибо, лейтенант. Кого мне позвать?

— Лейтенанта д’Эрикура.