Виталий Гладкий - Сплетающие сеть
Мои слова были безжалостны. Я это понимал. Но не мог и не хотел останавливаться. Потому что положение становилось чересчур серьезным. Это я начал ощущать всеми фибрами души.
А в таких обстоятельствах нужно действовать решительно и, главное, согласованно. И мне, несмотря на то, что я высказывал девушке, почему-то вовсе не хотелось, чтобы она попала в лапы к своему муженьку. Ну вот не хотелось – и все тут.
– Понятно, о чем я говорю? – Я смотрел на Каролину жестко и требовательно.
Она неожиданно успокоилась. И с легким презрением, но, изображая покорность, ответила:
– Я буду вести себя хорошо. Если хочешь… стану твоей наложницей. Все, что угодно, только не прогоняй. И ничего не говори врачам по моему поводу.
– Хочешь сохранить инкогнито?
– Конечно.
– Боюсь, это не удастся.
– Почему?
– Вернее, уже не удалось. О тебе расспрашивали…
Я так и не довел до сведения Каролины о необычном интересе, проявленном к ее персоне оперативниками Усольцевым и Саидовым. Зачем ей лишние волнения? Но теперь она должна это узнать. Чтобы запрятала свое ретивое куда подальше.
Зосима все-таки не рассказал ментам, как появилась Каролина на нашем "острове". Он открещивался от девушки, как только мог. Зосима поведал оперативникам, что встретил ее даже не на станции, а в лесу, по дороге в деревню.
Такая откровенная ложь далась ему с трудом, но он в своих утверждениях стоял, что называется, насмерть.
Я не без ревности подозревал, что Зосима не столько боялся за возможные последствия своих, не очень правдивых, "откровений" представителям власти, сколько переживал за дальнейшую судьбу девушки.
Похоже, Каролина здорово запала в душу старику, и он готов был ради нее на многое.
– Кто?
Каролина даже не спросила – выдохнула. Ее затрясло мелкой дрожью, и, чтобы успокоиться, она прикусила нижнюю губу.
– Менты.
– П-почему?.. – Она начала заикаться.
– Вопрос, что называется, на засыпку. На него есть ответ в двух вариантах. Как минимум. Первый: оперы могли посчитать тебя подругой того мужика, которого нашли Коськины в лесу. Этот вариант угрозы не несет. А вот второй… Я думаю, что твой муженек мог поставить на прокорм какого-нибудь высокопоставленного сотрудника милиции. И тебя ищут не только люди Ильхана, но и правоохранительные органы.
– Это ужасно…
– Еще бы… От государственной машины убежать и скрыться очень трудно, если не сказать невозможно. А тем более, когда ее смазывают приличными денежными суммами.
– Я пропала…
– Не факт, – возразил я как можно убедительней. – Если ты не совершала никаких преступлений, эпопея с твоими поисками вскоре закончится. По крайней мере, со стороны правоохранительных органов. Нужно ждать.
– Сколько!? – простонала Каролина.
– А сколько потребуется. Думаю, в скором времени врачи отправятся восвояси, наш "остров" снова погрузится в спячку, и опять наступят чудесные времена покоя и умиротворенности. По крайней мере, я этого страстно желаю.
– Значит, я по-прежнему должна отсиживаться в погребе…
– У меня еще есть чердак, – "успокоил" я девушку, совсем упавшую духом. – Летом спать там – одно удовольствие.
Каролина ответила мне уничижающим взглядом. Я сделал вид, что не заметил этого. Пусть привыкает ходить в узде. Чтобы впоследствии не довелось отведать кнута.
– Но пока все остается без изменений, – предупредил я девушку, глядя на нее холодно и твердо. – Если, конечно, ты дорожишь своей свободой, а может и жизнью.
– И когда закончится это "пока"?
– После отъезда врачей.
Каролина угрюмо кивнула, соглашаясь с моими доводами. А что ей оставалось? Меня так и подмывало нажать на девушку, – именно сейчас, когда ее нервы на пределе от безысходности – чтобы она, наконец, рассказала всю правду о своих приключениях.
Я не очень верил в ее мифического гражданского мужа, и уж тем более не принимал на веру рассказ Каролины, как и почему она от него убежала. Притом таким оригинальным способом. Что-то здесь не вязалось, не строилось в логический ряд.
А впрочем, на кой мне все эти детективные измышления? Поживем – увидим, что будет дальше. Главное в этой темной истории – вовремя убрать голову из петли. А в том, что веревка уже намылена, я почти не сомневался.
Глава 17
Лолита пришла прощаться в два часа пополудни.
– Все, мой милый ковбой, – сказала она со своим неизменным легкомыслием. – Экипаж подан, уезжаем. Со станции в родные пенаты мы отбываем вечерней лошадью. Как оказалось, Лев Борисович заказал билеты заранее. Жаль…
– А мне как жаль… – Я воровато глянул на окно – не подсматривает ли Каролина? – Может, мы успеем… так сказать… – Я сделал неопределенный жест.
Лолита сокрушенно вздохнула.
– Увы и ах… Народ уже собрался, грузит оборудование в вездеход. Это я сачкую. Так что прощай, любимый.
Такова жизнь… – Это она сказала по-французски, с неземной печалью во взгляде; актриса, твою дивизию…
Хуже нет, когда женщина изображает из себя великого философа. Я посмотрел на Лолиту. Сбросив маску печали за ненадобностью, она так радостно улыбалась, что мне стало не по себе.
А где грусть, навеянная расставанием? Где, наконец, тоска по несбывшейся любви? О, женщины, как мне знакомо ваше непостоянство…
– А почему так скоро? Неужели вы закончили изыскания?
– Мы работали ударными темпами. К тому же срок нашей командировки почти закончился.
– Почти?
Она коротко рассмеялась и подмигнула мне с озорством пацана-сорванца.
– Ладно, тебе скажу. Открою завесу зловещей тайны. Послезавтра день рождения любовницы Льва Борисовича. А он, сам понимаешь, просто обязан лично засвидетельствовать свое расположение к ней.
– Ну, коли так… Действительно, повод для окончания командировки самый что ни есть серьезный. Прощай, киска. Не поминай лихом.
Она нежно меня поцеловала. Вот садистка! Лучше бы по морде съездила. Мучайся теперь… воспоминаниями… до утра.
– Кстати, а что ваша компания здесь искала? – спросил я небрежно, будто мимоходом.
– Это большой секрет, – поправляя прическу, лукаво ответила Лолита. – Секрет государственной важности.
Ты же не хочешь, чтобы меня за разглашение лишили работы и по судам затаскали?
– Что ты! Конечно, нет. Мне твои мужчины не простят.
– Противный… – Она с напускной строгостью погрозила мне пальчиком. – Ты у меня единственный… -… Здесь, – это мы сказали дуэтом.
Лолита звонко расхохоталась. Я ей вторил.
– Нет, правда, ты мне очень понравился, – сказала она, погладив меня по щеке. – Мне с тобой легко и спокойно. А для женщины такое состояние души стоит дорогого.
– Я рад, что хоть чем-то был тебе полезен. Можешь располагать мной в любое время.
– А что, вот получу отпуск и приеду сюда в качестве дачницы. К тебе. Не прогонишь?
– Ни в коем случае! Питание… и другие услуги – бесплатно. Даже за квартиру не буду брать.
– Какие мы щедрые… – Лолита ласково улыбнулась и посмотрела на часы. – Мамочки! Мне пора. Наверное, Лев Борисович меня уже обыскался…
Она умчалась, как метеор. Не оставив ни адреса, ни телефона.
Ах, эти мимолетные случайные связи… Нередко они оставляют в памяти более глубокий след, нежели длинный, но бесплодный роман. Я тяжело вздохнул ей вслед… и, пренебрегая осторожностью, направился в погреб – чтобы отнести Каролине ужин.
Почему так рано? Дело в том, что я намеревался немного порыскать по окрестностям деревни. Последние три-четыре дня меня не оставляло ощущение, что за мною кто-то следит.
Я пытался вычислить неизвестного наблюдателя визуально, но он был или чересчур опытен, или мои предположения оказались плодом разыгравшегося воображения. Для того, чтобы подтвердить или опровергнуть их, нужно было посмотреть наличие следов. И это следовало сделать так, чтобы некто (если он и впрямь существует) ничего не заподозрил.
Каролина встретила меня подчеркнуто холодно. Она даже не посмотрела, что там я достаю из ведра, которое мне пришлось взять, чтобы ради маскировки принести в избу картошки и других овощей. Это на случай, если наблюдатель взгромоздился на дерево.
– Щи и каша – еда наша, – сказал я с наигранным весельем. – Хлеб позавчерашний, уж извини. Бабка Дарья профилонила – наверное, перенимала опыт у своих официальных коллег. В термосе кофе. Вечером меня не жди. Скорее всего, домой приду поздно. Возможно, утром.
– Что, к своей докторше попылишь? – не выдержала, чтобы не уколоть, Каролина.
– Это мое личное дело, – отрезал я довольно грубо; но тут же смягчился: – Врачи уже уехали. Очень хотелось бы надеяться, что отныне в нашей деревне воцарится мир и покой.
– Уехали? – переспросила, оживляясь, Каролина. – Это хорошо.
– Да уж… – ответил я и, не удержавшись, вздохнул.
– Переживаешь? – ехидно спросила девушка.
– С какой стати?
