Иван Козлов - Осколок ордена

Панин отправил сразу всю землянику себе в рот.

— В таком случае счастливо оставаться, поскольку ничего из вышеперечисленного списка я выполнить не в состоянии. Мало того, через два часа отбываю.

— Ну почему же ничего, ты уже выполнил пункт первый, — сказала она с грустной улыбкой. — Ты сейчас не обманываешь и говоришь правду. И потом, я тут с Егором Федоровичем Буровым разговаривала, он обмолвился, что лучшего человека вообще не знает...

— С Буровым?

— Ну да. Разве вы с ним не встретились в Москве? Он говорил, что планирует...

— Если б все планы сбывались, — обтекаемо ответил Вадим.

Через два часа он выехал в столицу.

Выскочил уже на окружную, когда запел сотовый. Звонил Гречихин:

— Можешь ко мне заехать?

— Само собой. Ты в каком отделении милиции и за что?

— Вадим, не шути так. У меня тут черт-те что...

Черт-те что у Мишки началось в этот день с

самого утра. К Ронкину он шел без особых надежд — что обещания, он их уже столько раз слышал! В кабинете у Виталия Эмильевича застал того очкарика, с которым сталкивался при драке у Макарова, и женщину лет тридцати пяти, одетую в строгий деловой костюм. Ронкин только поздоровался с ним, но беседовать не стал:

— Убегаю, все распоряжения относительно вас отдал, знакомьтесь, это секретарша, Светлана Павловна, а это наш компьютерный ангел Кеша, они введут вас в курс. Приказ на зачисление отдадим с того дня, с какого пожелаете...

И действительно убежал.

Светлана Павловна заявила: со дня зачисления буду слушаться вас, а сегодня слушайте меня и ни в чем не перечьте. Повела на склады, выбрала для Мишки костюм, рубашку, галстук, вручила дорогой кейс, сказала, что все это вроде спецформы, но если даже господин Гречихин и уйдет из фирмы, все останется за ним.

Затем Мишку ввели в его кабинет с огромным ореховым столом, кондиционером, комнатой отдыха, а Кеша стал ему объяснять, почему здесь установлены три монитора, как пользоваться пультами и быстро связываться с периферийными объектами. Мишка был при этом до того растерян, что очкарик сказал:

— Вы не беспокойтесь, я ведь рядом сижу, через дверь...

Дальше — больше. Бесплатная столовая, где Мишку попросили сделать обеденный заказ на любой день. Машина с водителем. Новый сотовый с оплатой всех переговоров.

Когда Светлана Павловна принесла ему документы по организации охраны объектов, Мишка и тут был доволен: начинать придется не с нуля, хотя, конечно, надо что-то переписать, что-то поправить и вообще посмотреть, все ли то, что на бумаге, соответствует действительности.

Он уже входил в роль.

Светлана Павловна, забирая папку, спросила:

— Вам сейчас кофе, чай? И с чем бутерброды?

— А с чем есть?

— Икра, семга, сыр... Да с чем пожелаете, с тем и сделаем.

— Два с икрой, — выпалил Мишка, и ему вдруг стало неловко. Может, один надо было просить? Может, не принято здесь нескромность проявлять?

— Я еще и с семгой принесу. Семужка сегодня — пальчики оближешь. А кофе какой? Капучино?

— Да, — сказал он, не совсем ясно представляя, что это такое.

Вот так прошел у него этот день. Когда секретарша напомнила, что рабочее время истекает, он, очумелый, и позвонил Вадиму.

Панин появился через полчаса. Вышедшего из конторы Мишку он не узнал, а когда тот заявил о себе, охнул:

— Бли-ин!

И они пошли вечерней Москвой.

Выслушав друга («Боюсь, не мое это. Вот морду бы кому-то бить...»), Панин только и сказал:

— Завязывай с глупостями! Ну должна же нам жизнь когда-нибудь улыбнуться, или мы не заслужили этого?! Смотри, как тебя приодели, а! Вот карман только что-то топорщится.

Мишка остановился, огляделся зачем-то, а потом вытащил из кармана два завернутых в целлофан бутерброда с икрой:

— А как их домой донести? Ну не в руках же. — И показал бутербродами: — Во, смотри, ночной клуб, где я революционным матросом работал. — Мимо проехали тяжелые дорожные грузовики, и ему пришлось почти кричать, чтоб быть услышанным. — Между прочим, знаешь, кого я тут видел? Нашего старого знакомого Абрамова, у него тут свой столик, у Абрамова.

Вадим все равно в этом грохоте мало что разбирает и переспрашивает:

— Рама? Какая рама? Ты что о раме говоришь?

Грузовики проходят, становится тише:

— Да не рама. Я говорю, Абрамов тут столуется. Абрамов, ну, который... Абрамов... Рама... Вадим, вот она, рифма! Что, если Егор Федорович об Абрамове тебе сказать пытался?

Вадим прикрыл глаза, пытаясь досконально вспомнить, как и что вышептывал ему Буров.

— Гречихин, ты, по-моему, прав.

— Да это можно проверить. Сегодня же четверг? Абрамов ходит сюда по четвергам и воскресеньям. На кой хрен нам ждать выходного?!

Охранник Мишку тоже не признал сразу. А признав, огорошил:

— Слово даю, ни одного места! Все столики забиты, веришь?!

— Да нам, Серега, и сидеть не надо, хотим просто знакомого повидать.

— Ну, если только так...

Седой Дрозд не хотел в третий раз за решетку. Тем более статья светила серьезная, с этим стволом, который у него изъяли в гостиничном номере, он уже засветился. «Мокрухи» не было, но все дальнейшее зависит от того, как дело повернуть...

Словом, Седой Дрозд позвонил Абрамову и договорился с ним о встрече. «Я богатого клиента приведу»...

Клиентом этим стал Раш Амирханов.

Анатолий Сергеевич встретил гостей за чистым столом, если не считать красивого керамического кувшина с полевыми цветами, стоявшего по его центру. Цветы принес сам Абрамов. Официантка еще удивилась: «Какие красивые! Где покупали?» — «По дороге к даче растут».

Раш, как и положено человеку южных кровей, едва сев на предложенное место и познакомившись с Абрамовым, сказал:

— Вы заказываете — я плачу. Возражений не принимаю.

— Гость не устанавливает порядки в доме, — с иронией в голосе сказал Абрамов. Он хорошо знал, что инициативу нельзя упускать ни в чем.

— Ладно. Но тогда на правах хозяина вы и кухню здешнюю должны лучше знать. Что посоветуете?

— Рыбу. Здесь ее прекрасно готовят.

— Согласен. Вы как?

Раш посмотрел на Седого Дрозда. Седой Дрозд не мог скрыть волнения, пот выступил на его высоком лбу.

— Может... Я-то сделал свое дело, свел вас, и потом, уже поужинал... Может, могу уйти?

Седой Дрозд дрейфил, не умел держать себя в руках, и Амирханову ничего не оставалось, как сказать:

— Хозяин — барин.

Но Абрамов резковато возразил:

— Нет, в России принято пить на троих. Сиди.

Он тоже заметил, как нервничает Седой Дрозд, и это ему не понравилось.

Завсегдатаев заведения он знал хорошо и сейчас острым взглядом стал осматривать зал. Двое мужчин сидят за столиком у выхода, пьют только кофе, он не видел их раньше... Нет, это тупо — люди со спецслужб заказали бы и вино, и девочек прихватили...

Официантка принесла салаты, выпивку, воду. Абрамов сам наполнил рюмки:

— Что желаете заказать из моего меню, Раш?

— Стволы, конечно. Желательно двенадцать и семь.

— Серьезный калибр. На слонов в Африку собрались? На борт с такими не пустят, и вообще, если сцапают, мало не покажется ни вам, ни мне.

Многовато сегодня здесь новых лиц, отмечает Анатолий Сергеевич, раздвигая шторки кабинки. Или раньше не присматривался?

— О, не надо беспокоиться. Мы действительно охотимся не в Москве, вывезем отсюда стволы без проблем, и попадаться нам опасней, чем кому-нибудь другому, поверьте.

Официантка приносит второе.

У входа в клуб начинается какая-то суета, там то ли толкаются, то ли обнимаются... Абрамов вытаскивает из кармана очки, надевает их... Хорошие окуляры. Со стороны никто не подумает, что это не просто линзы.

Входящих в заведение двоих мужчин он узнает сразу. Вернее, узнает одного — Панина. Фамилии другого он не помнит, но — тоже служил, тоже офицер, тоже опасен. Глаза их сюда направлены. И идти они намерены сюда. Анатолий Сергеевич наполняет рюмки, встает:

— Созрел тост... Впрочем, простите, я вас на минуту покину, облегчиться надо. Возраст, знаете ли, приходится через каждый час в туалеты бегать.

Амирханов смотрит вслед быстро уходящему Абрамову. Вот он скрылся за мраморной опорой, а она метрах в четырех, вот быстро лезет в карман... Раш бросается на пол, по ходу опрокидывая со стула и Седого Дрозда.

Абрамов стреляет в вазу с полевыми цветами. Раздается врыв, звон стекол, крики, гаснет свет...

Андрей в этот вечер сидел за компьютером. Захотелось ему узнать еще какую-то информацию о забытом растении сильфии. Ничего нового не нашел.

Включил телевизор — приближалось время новостей. Закрыл немного уставшие глаза, слушая только звук. Диктор говорил:

«Автопром нуждается в помощи, и если этого не произойдет, мы довольно скоро забудем, что у нас были отечественные марки автомобилей, пусть не лучшие, но доступные среднему покупателю. Вернемся к криминальной хронике. Как мы уже говорили, полчаса назад в ночном клубе «Дионис» прогремел сильный взрыв, причины его пока не установлены».