Сергей Самаров - Умри в одиночку

Тело убитого бандита лежало в четырёх шагах.

Матроскин повернулся в сторону «Тигра», из которого выскочил капитан Лактионов и с ним ещё несколько «краповых». Береты рядом с телом старшего лейтенанта сняли.

– Как так получилось, что его одного оставили? – спросил Матроскин.

– Он парень опытный… – ответил «краповый» капитан. – Был опытный…

– А Берсанака опытнее…

– Ты же своих на посту оставляешь в одиночестве… Солдат, не офицеров…

– Так это же… – Матроскин не стал договаривать, как хотел сначала, что он оставляет солдат спецназа ГРУ. Знал, что «краповые» всегда болезненно воспринимают сравнение двух спецназов, которое оказывается не в их пользу. – Это же необходимость. И я выставил посты в зоне видимости один от другого.

– Ладно, что сейчас говорить… Идрис! Как получилось, что старлей один остался?

Младший лейтенант милиции шёл от «уазика» с собакой на цепи. Даже не шёл, а держал рвущуюся вперёд собаку и притормаживал её усилия небольшим весом собственного тела.

– След, что ли, почуяла? – сказал капитан Лактионов, отступая в сторону.

Отступили и другие. А собака тянула всё сильнее и сильнее. Дударков с трудом держался на ногах, покрытая снегом земля под его сапогами скользила и ехала, и уже в нескольких метрах от тела «крапового» старшего лейтенанта мент окончательно поскользнулся и сел на снег. Собака потащила его, как на санках, прямо к телу, мимо других солдат и офицеров, и с разбега в ярости набросилась на грудь старшего лейтенанта, разрывая в клочья обшивку бронежилета, но совсем не обращая внимания на окровавленную голову.

– Оттащи собаку… – крикнул Матроскин точно так же, как недавно кричал, когда эта же собака рвала трофейные штаны. – Оттащи, или я её пристрелю…

Капитан Лактионов вообще в ярости передёрнул затвор автомата, и этот звук особенно подействовал на младшего лейтенанта милиции. У Дударкова откуда-то небывалые силы взялись, он упёрся ногами и оттащил яростного пса от тела. И сразу поспешил увести в машину, как ни сопротивлялся пёс.

– Что случилось? – непонимающе спросил Лактионов. – Что за психопатия на твою собаку напала? Стрелять таких собак надо!

Дударков выглядел растерянным и ничего не мог возразить.

Матроскин поправил микрофон «подснежника».

– Тенор, я – Аврал, слышишь меня?

– Слышу, что у вас там опять какая-то заварушка…

– Собака бросилась на старлея, как недавно на штаны… Что бандиты делали с телом?

– Я сейчас вот вспоминаю, вроде как луч фонарика на секунду блеснул. Но фонарик в тепловизоре не так смотрится. Это было что-то другое. Сейчас, я соображу…

– Соображай быстрее…

– Что-то вертится в голове… А… Знаешь, как аэрозолью что-то поливают… Вот так же это выглядело… Чем-то они побрызгали прямо перед моим выстрелом…

– Понял. Я нечто подобное и предполагал… Что у тебя по обстановке?

– Веду поиск… Ничего…

– Черемша, Муромец, что у вас?

– Первоначально был след там, где вы сейчас, товарищ капитан. Больше следов нет… – сообщил младший сержант Игумнов.

– У меня и следов нет, – сказал лейтенант Черкашин, – я по краю снежного наста прохожу. Если в сторону ушли, должны на насте следы оставить. Значит, в сторону не пошли. Надо холмы смотреть. Ещё один вход в подземелье…

– Понял. Работайте… Транзит, что у тебя?

– Готовим взрыв… Под камнем серьёзное железобетонное основание… Мощное сооружение… Соответственно, нужен мощный направленный взрыв… Половинкин старается…

– Понял. Работайте…

Матроскин отодвинул микрофон ото рта.

– Что происходит? – снова спросил Лактионов. – Может, хоть ты скажешь? Что за чехарда с собаками?

– Бандиты используют какую-то аэрозоль, на которую реагируют собаки… Беру на себя смелость предположить, что они здесь ставят опыты, чтобы потом провести с помощью этой аэрозоли какую-то серьёзную террористическую акцию. Снимите бронежилет с тела. Как рассветёт, прилетит вертолёт, заберут штаны на экспертизу. Бронежилет туда же… И одежду Алхазура Чочиева… Дударков! Возвращайся без собаки… Быстрее…

Пока снимали с убитого старшего лейтенанта бронежилет с истерзанной обшивкой, вернулся младший лейтенант. У мента у самого вид был, как у побитой собаки.

– Ты, Идрис, не переживай, – утешил его Матроскин. – Я думаю, любая собака, даже распоследняя дворняжка повела бы себя так же…

– Не понимаю… – пожал плечами мент.

– Тут и понимать нечего. Химия… Какой-то возбудитель для собаки. Его прыскают, собака приходит в ярость… А теперь напряги память и вспоминай, что странного было на твоём участке с участием собак?

– Да ничего особенного не было… Правда, три дня назад застрелили одного пса…

– Тоже ярость?

– Никто не видел… На окраине села. Пёс был – само спокойствие. Боец непревзойдённый, но никогда на человека косо не посмотрит. Людей уважал. Он всегда по селу без привязи бегал, среди других собак порядок наводил… А тут кто-то пристрелил его. Автоматная очередь… И никто не видел…

– А очередь не слышали?

– У нас на это внимания мало обращают. Муж жену послал что-то сделать, её долго нет, он может в сердцах в потолок очередь дать, чтоб поторопилась… Такой народ… Оружия у каждого – как детей…

– Ладно… А есть в том селе кто-то, кто может иметь отношение к Берсанаке Гайрбекову?

– Каждый… Берсанака из этого села родом. Там дом его родителей пустой стоит…

– Понятно. Тогда скажи мне ещё вот что… В народе наверняка разговоры ходят о здешних подземельях…

Идрис плечами пожал:

– В соседнем районе нашли и взорвали… У нас тоже что-то строили по приказу Масхадова. Пленные и рабы. Потом их всех расстреляли…

– Но есть ведь кто-то, кто эти подземелья знает?

– Наверное, есть. Только никто на дверях дома объявление об этом не напишет…

– Ладно. Посмотри на тело бандита. Это не Берсанака?

– Я сам Берсанаку плохо знаю. Мальчишкой ещё был, видел мельком пару раз. Не узнаю сейчас…

– Это, товарищ капитан, Гойтемир… Был то есть Гойтемир… И не стало его… – сказал Сашка Венчиков, присевший радом с трупом. – Я след его подошвы помню…

И солдат пошевелил стволом автомата башмак на почти оторванной крупнокалиберной пулей ноге. Под светом фонарика стал отчётливо виден узнаваемый рисунок подошвы.

– Пусть будет так… Значит, снайпер выбрал не ту мишень…

Капитан Матроскин опять вытащил трубку мобильника и отошёл в сторону, чтобы доложить подполковнику Стропилину не только обстановку, но и выложить свои соображения относительно цели пребывания в России Берсанаки Гайрбекова и пресловутого неизвестного пока военным разведчикам Дока. Для дальнейших действий, если экспертиза подтвердит предположения капитана и если Берсанаку с напарником не удастся задержать в ближайшие дни, потребуется собрать много недостающих данных, чтобы предотвратить запланированный бандитами террористический акт, вычислить место его проведения, время и предотвратить…

Но это уже работа не спецназа, а аналитиков…

А что касается успеха поисков, то здесь ещё неизвестно, кто скажет последним своё слово, Берсанака или Матроскин…

2

Берсанака вернулся так же неслышно, как ушёл. Конечно, кошка умеет ходить неслышно, но и медведю свойственно умение незамеченным подкрадываться к добыче.

Док Доусон вопросительно поднял подбородок. Гойтемир, кривясь от боли, боком пододвинулся ближе, чтобы Берсанаке не пришлось говорить громко.

– На пути небольшая преграда. В лесу откуда-то ещё один труп взялся. Не знаю даже, чей. Гойтемир, не твоя работа?

– Нет, мне не повезло… – прошептал Гойтемир.

– Там этот мент… Без собаки… И какой-то «краповый»… Мент уходит. Уже ушёл… Я всего не понял, но он, кажется, отправился за машиной, чтобы труп загрузить. Нам это кстати… Берём «крапового», только так, чтобы шума не было. Бить буду я, вы только подстрахуйте. По-быстрому допросим и…

– И решим, что нам дальше делать, – согласился Док Доусон. – Одно я знаю точно – необходимо будет полить напоследок «крапового» из баллончика…

– Гойтемир идёт замыкающим… – распорядился Гайрбеков, не возражая против предложения полковника, следовательно, принимая его за обязательное и естественное. – Как самый малоспособный на текущий момент к рукопашному бою… И без обиды… «Краповые» в рукопашке опасны…

Это было уже важное решение, потому что, страхуясь от неожиданностей со стороны проводников, раньше замыкающим постоянно шёл полковник Доусон. Сейчас Берсанака переменил положение, причём сделал это так, что Док даже возразить не мог.

– За мной… Мент скоро вернётся с машиной и с собакой, надо успеть закончить допрос…

Выдвигались цепочкой, сделали полукруг, чтобы зайти к «краповому» со стороны леса, откуда он никого не ждёт и стоит постоянно лицом в сторону холмов. Труднее всего ступать неслышно было Гойтемиру – нога сильно мешала, и Берсанака несколько раз оборачивался в его сторону, этим выказывая своё неодобрение. Но «краповый» на кромке леса никого не увидел и не услышал. Берсанака уже оказался почти за его спиной, когда откуда-то издалека донёсся слабый звук выстрела. Его и за выстрел-то принять было сложно, словно пробка из бутылки выскочила. Но Берсанака понял, что это за выстрел. Да и трудно было не понять, потому что Гойтемир сразу свалился, хотя не издал ни звука.